Страница 52 из 191
Он бросил в меня свою шпагу, сверкнувшую подобно молнии. Когда она летела по воздуху, громыхнул гром. За окном разбушевалась буря.
Я сделал легкое движение Грейсвандир, словно парируя простой выпад. Шпага вонзилась в пол и тут же вспыхнула ярким пламенем. За окном сверкнула молния.
Ослепленный, я замешкался, и в это мгновение оборотень кинулся на меня. Он прижал мои руки к бокам; рога ударили меня по забралу шлема раз, другой…
Затем я напряг мускулы, и захват начал слабеть. Я бросил Грейсвандир, рванулся, высвободился от железных объятий, и в этот момент глаза наши встретились.
— Повелитель Эмбера, почему ты убиваешь нас? — спросил он. — Ведь это ты открыл нам путь.
— Я сожалею о своем безрассудном поступке и надеюсь исправить ошибку.
— Слишком поздно. К тому же отсюда ли надо начинать?
И вновь ударил меня рогами. Реакция у него была просто фантастической. Я не успел защититься и отлетел к стене.
А затем он поднял руку, сделал знак, и внезапно я увидел придворных хаоса на марше — видение, от которого волосы дыбом встали на моей голове и холодом сковало душу. Что я натворил?
— …Вот видишь? — говорил оборотень. — Ты открыл путь. Так помоги нам сейчас, и мы вернем тебе то, что ты считаешь своим по праву.
Какое-то мгновение я колебался. Возможно, он выполнит свое обещание, если я помогу. А дальше что? Мне придется все время быть начеку. Союзники на короткое время, мы будем рады перегрызть друг другу глотки, как только каждый добьется своего… И все же если в моих руках окажется вечный город…
— Значит, договорились? — спросил резкий блеющий голос.
Я подумал об отражениях и об отражениях отражений…
Не торопясь, расстегнул застежки шлема…
…И швырнул его в оборотня, который, казалось не сомневался в моем согласии. По-моему, Ганелон в эту минуту шагнул вперед.
Я стремительно кинулся на рогатого и прижал его к противоположной стене.
— Нет! — сказал я.
Его руки, похожие на человеческие, сомкнулись на моей шее в ту самую секунду, когда я сдавил ему горло. Сжав пальцы, я резко перекрутил ладони. Думаю, он сделал то же самое.
Я услышал хруст — так ломается сухая хворостина. Помню, мне стало любопытно, чья шея сломана. Моя болела изо всех сил.
Я открыл глаза и увидел небо. Я лежал на одеяле, а одеяло лежало на земле.
— Боюсь, что он останется жить, — сказал голос, и, медленно повернув голову, я увидел Ганелона.
Он сидел на краешке одеяла рядом с Лорен.
— Как дела? — спросил я.
— Мы победили. Вы сдержали слово. Когда погиб оборотень, хранители упали без сознания, а животные и прочая нечисть сгорели.
— Хорошо.
— А я сижу и размышляю, почему я перестал вас ненавидеть.
— И к какому выводу ты пришел?
— Трудно сказать. Может быть, потому, что мы очень похожи друг на друга. Хотя нет… Не знаю.
Я улыбнулся Лорен.
— Твои предсказания не сбылись. Сражение закончилось, а ты еще жива.
— Смертям дан ход. — Она не ответила на улыбку.
— Что ты имеешь в виду?
— В памяти людей живы рассказы о том, как король Корвин казнил моего деда — сначала публично избил плетьми, а затем четвертовал — за то, что он восстал против его тирании.
— Я здесь ни причем. Это было одно из моих отражений.
Лорен покачала головой.
— Корвин из Эмбера, я такая, какая есть. — И с этими словами она встала, повернулась и ушла.
— Вы так и не ответили, кем был оборотень, — напомнил мне Ганелон, не обращая на ее уход ни малейшего внимания.
— Слугой хаоса. Прокляв Эмбер, я распахнул дверь в реальный мир темным силам. Пользуясь предоставленной возможностью, они пытаются захватить все отражения и постепенно добраться до Эмбера, следуя по пути наименьшего сопротивления. Таким образом на Лорен появился Черный Круг. Но я его уничтожил, так что можешь спать спокойно. Я закрыл им путь на это отражение.
— И вы за этим сюда пришли?
— Нет. Честно говоря, я шел в Авалон, когда увидел Ланса. Не мог же я бросить его в беде. А потом мне пришлось расхлебывать кашу, которую я сам заварил.
— Авалон? Значит, вы солгали, что он разрушен?
Я покачал головой.
Нет. Наш Авалон пал, но на отражениях существует другой, похожий на него.
— Возьмите меня с собой!
— Ты сошел с ума!
— Хочу хоть одним глазком взглянуть на те места, где родился и вырос, чего бы это не стоило.
— Я не собираюсь там оставаться. Мне необходимо попасть в Авалон, чтобы раздобыть себе розовый порошок для чистки ювелирных изделий. Однажды я совершенно случайно поджег его в Эмбере. Произошел взрыв. Я использую порошок, как порох, вооружу солдат ружьями, осажу Эмбер и займу трон, который является моим по праву.
— А как быть с темными силами, которые, как вы говорите, пытаются захватить все отражения?
— Дойдет и до них очередь. А если я проиграю битву, ими займется Эрик.
— Вы сказали, что он ослепил вас и бросил в темницу.
— Да. Я вырастил новые глаза. Потом сбежал.
— Вы — демон.
— Мне так часто об этом говорили, что я даже не спорю.
— Вы возьмете меня с собой?
— Если хочешь. Но ты увидишь не тот Авалон, где родился и вырос.
— В Эмбер!
— Да ты действительно сумасшедший!
— Нет. Я всегда мечтал попасть в этот сказочный город. Поброжу по Авалону, а дальше что? Не просиживать же штаны на одном месте. Разве я был плохим генералом?
— Нет.
— Тогда научите меня пользоваться этими штуковинами, которые называются «Ружья», и я помогу вам в великой битве. Не так уж долго мне осталось жить на свете. Возьмите меня с собой.
— Может статься, кости твои побелеют под горой Колвир рядом с моими.
— Исход какой битвы известен заранее? Я готов рискнуть.
— Как хочешь. Я не возражаю.
— Спасибо, милорд.
Мы разбили лагерь, переночевали, а на следующее утро пустились в путь. Вернувшись в замок, я первым делом отправился на поиски Лорен и сразу узнал, что накануне она сбежала со своим бывшим любовником, армейским офицером по имени Мелкин. Хотя я понимал ее состояние, мне было неприятно, что она не дала мне возможности объясниться и поверила слухам. Я решил догнать их.
С трудом ворочая головой на негнущейся шее я оседлал чемпиона и поскакал следом. Мне не в чем было упрекнуть Лорен. В замке меня тоже не чествовали как победителя. Слишком свежи были в памяти людей рассказы о том Корвине, который правил этой страной. На меня смотрели, как на дьявола. Солдаты, которых я обучал, с которыми сражался бок о бок, бросали на меня косые взгляды и тут же опускали глаза или оборачивались. Должно быть, они испытали сильное облегчение — все, кроме Ганелона, — когда я стал собираться в дорогу. Ганелон же, я думаю, боялся, что я не вернусь за ним, как обещал. Он хотел поехать со мной, но я не позволил. Мне необходимо было самому во всем разобраться.
К своему удивлению, я понял, что Лорен стала мне далеко не безразлична, а ее поступок причинил мне боль. Прежде чем уйти, она должна была по крайней мере меня выслушать. Я расскажу ей о себе и, если она все-таки выберет бравого, но смертного капитана, благословлю их и не буду мешать. Если же она окажет предпочтение мне… Я понял что хочу удержать Лорен, чего бы это не стоило. Прекрасный Авалон подождет. Никуда не денется. Сначала я устрою свои личные дела, а там видно будет.
Я ехал по дороге, а птицы пели мне песни, порхая с ветки на ветку. Стоял ясный, погожий день — на голубом небе сверкало солнце, деревья шелестели зелеными листьями, а я радовался в сердце своем, потому что мне удалось избавить землю от беды, которую я на нее накликал. Зло? Какого черта! Я причинил больше зла, чем кто-нибудь другой, но не потерял совести и сейчас наслаждался столь редкими для меня минутами счастья. Когда Эмбер будет моим, совесть не помешает мне порадоваться еще сильней! Ха!
Я ехал на север по лесистой долине, изредка спешиваясь, чтобы не потерять свежие следы двух всадников. К вечеру у меня устали глаза и, приметив ярдах в ста от дороги небольшой овражек, я устроился на ночлег.