Страница 15 из 191
– Многие говорят, что балладу написал ты сам. Это правда?
– Это было так давно, что я уже и сам не помню.
Дорога все больше и больше уклонялась влево, и по мере того, как мы въезжали в поросшую деревьями долину, море развертывалось перед нами.
– Маяк Кабры, – сказал Рэндом, указывая рукой на грандиозную башню возвышающуюся далеко в море. – Я совсем забыл о ее существовании.
– Представь себе, я тоже. Какое это странное чувство, когда возвращаешься домой.
Тут я понял, что язык, на котором мы говорим, назывался тари.
Примерно через полчаса мы окончательно спустились с гор. Я продолжал катить по инерции так долго, как только мог, потом опять включил мотор. При этом звуке стайка черных птиц выпорхнула из ближайшего кустарника. Серая, похожая на волка тень взметнулась из-за дерева и нырнула в самую гущу кустов. Олень, невидимый до сих пор, умчался прочь. Мы ехали по лесной долине, хотя деревьев здесь было и не так много, как в Ардене, и неуклонно приближались к далекому морю.
Слева сзади остались горы. Чем дальше мы въезжали в долину, тем величественнее раскрывались картины природы той огромной горы, по склону которой мы катили. Горы продолжали свой марш к морю с их плеч свисала разноцветная мантия – зеленая, золотая, пурпурная, розовая и индиго. Они повернулись к морю лицом, которого мы не видели, проезжая по долине, но на самом последнем, высочайшем пике, висела вуаль легких облаков и изредка солнце золотило ее огнем. По моим подсчетам, мы были примерно милях в тридцати от этого места, а в баке почти не осталось бензина. Я знал, что этот последний пик и был местом, куда мы так стремились, и что-то щемило в душе. Рэндом уставился в том же направлении.
– Он все еще там… – сказал я.
– Я уже почти забыл – ответил он.
Переключая передачу, я заметил, что брюки мои приобрели лоск, которого определенно не было раньше. К тому же они обтянули лодыжки, а манжеты исчезли совершенно. Тогда я обратил внимание и на рубашку. Она теперь была больше похожа на куртку, черного цвета с серебряной отделкой, а пояс стал значительно шире. Приглядевшись внимательнее я заметил строчки серебра и на брюках.
– Кажется, одет я достаточно эффектно, – заметил я, что посмотреть на реакцию Рэндома.
Он ухмыльнулся, и я увидел, что он тоже как-то… переоделся: красно-коричневые брюки и оранжевая рубашка с коричневыми же воротником и манжетами. фуражка с желтым козырьком лежала на сидении.
– А я все ждал когда ты, наконец, оценишь мои старания. Как настроение?
– Прекрасно, и кстати, у нас почти не осталось бензина.
– Сейчас уже слишком поздно что-то предпринимать по этому поводу. Мы теперь в реальном мире, и работа с Отражениями потребует огромного напряжения. К тому же она не останется незамеченной. Боюсь, машину придется бросить.
Нам пришлось-таки бросить ее примерно через две мили. Я остановился на обочине. Солнце посылало нам прощальный западный поклон. Тени значительно удлинились.
Мои ботинки превратились в черные сапоги, и что-то зазвенело, когда я полез за ними на заднее сидение.
Я держал в руках относительно тяжелый серебряный меч в ножнах. Ножны точно подходили к застежкам на поясе. Там же лежал черный плащ с застежкой в форме серебряной розы.
– А ты думал, что они уже потеряны навсегда? – Спросил Рэндом.
– Почти что.
Мы захлопнули дверцы и пошли вперед. Прохладный вечер был напоен терпкими ароматами. На востоке уже стали появляться звезды, а солнце почти скрылось. Мы шли по дороге, и Рэндом внезапно заметил:
– Не могу сказать, чтобы все это мне особенно нравилось.
– Что именно?
– Пока что нам слишком легко все давалось. Мы проехали весь Арденский лес, практически не встретив никаких препятствий. Правда, Джулиан пытался помешать нам, но… к этому времени мы уже продвинулись так далеко, что я почти начал подозревать, что нам позволили сделать это.
– У меня возникла та же мысль, – солгал я. – Как ты думаешь, что это может значить?
– Боюсь, что мы направляемся прямо в пасть зверя. По-моему, нас ждет какая-то ловушка.
Несколько минут мы шагали в полной тишине Затем я спросил:
– Может, засада? В этих лесах до странности спокойно.
Мы прошли, наверно, мили две, прежде чем село солнце. Ночь была черна, небо усыпано бриллиантами звезд.
– Немного не привычный для нас способ передвижения, – хихикнул Рэндом.
– Не спорю
– И все же я боюсь устроить лошадей.
– Я тоже.
– А как ты сам оцениваешь обстановку? спросил Рэндом.
– По-моему, дело дрянь. У меня такое чувство, что скоро они дадут о себе знать.
– Как думаешь, может есть смысл уйти с дороги?
– Я тоже об этом подумал, – вновь солгал я, – и считаю, что если мы свернем в лес, нам это не повредит.
Так мы и сделали.
Мы шли среди деревьев, мимо темных причудливых скал и кустов. А над нами медленно поднималась луна, серебряная, как лампада, освещающая ночь.
– Меня все не покидает уверенность, что нам не удастся пройти.
– А стоит ли полагаться на это чувство? – спросил я.
– Вполне.
– Почему?
– Слишком далеко и слишком быстро. Мне это не нравится. Сейчас мы в реальном мире, поздно поворачивать назад. Мы не можем играться с Отражениями, нам остается полагаться только на наши мечи (на его боку висел короткий с орнаментом меч). И поэтому, – продолжал он, – я чувствую, что мы оказались здесь не против желания Эрика, а скорее по его воле. Раз уж мы здесь, то не о чем говорить, но я предпочел бы, чтобы нам пришлось драться за каждый дюйм пути.
Мы прошли еще примерно милю и остановились покурить, держа сигареты так, чтобы огонек прикрывала ладонь.
– Какая прекрасная ночь, – сказал я Рэндому и холодному ветерку.
– Да… Что это?
Позади нас легко шелохнулся кустарник.
– Может, какой-нибудь зверек?
Меч моментально возник в его руке.
Мы подождали несколько минут, но больше ничего не было слышно.
Он вложил меч в ножны и мы опять двинулись вперед. Позади звуков больше не раздавалось, но спустя некоторое время я услышал слабый шорох спереди. Он кивнул головой, почувствовав мой взгляд, и мы стали двигаться более осторожно. Впереди, довольно далеко, виднелся слабый отсвет, как от костра.
Звуков больше никаких не раздавалось, но в ответ на взмах в направлении костра он пожал плечами. Мы двинулись направо, к огню.
Почти целый час мы добирались до лагеря. Вокруг костра сидели четыре человека, и еще двое спали в тени неподалеку. Голова девушки, привязанной к дереву, была повернута в другую сторону, но при виде ее у меня сильнее забилось сердце.
– Неужели это?.. – прошептал я.
– Да. – ответил брат. – Похоже.
Она повернула голову, и я тут же узнал ее.
– Дейдра!
– Хотел бы я знать, что натворила эта ведьма, – прошептал Рэндом. – Судя по одежде этих людей, ее ведут обратно в Эмбер.
Стражи были одеты в черно-красное с серебром. Насколько я помнил сам и мог судить по картам, это были цвета Эрика.
– Раз она нужна Эрику, значит, он ее не получит, – сказал я.
– Лично мне Дейдра всегда была безразлична, но тебе она нравилась всегда, а следовательно… – он вынул меч из ножен.
Я сделал то же самое.
– Приготовься, – сказал я, поднимаясь во весь рост. И мы кинулись на них.
Битва заняла примерно минуты две, не больше.
Она глядела на нас, и свет костра превратил черты ее лица в маску. Она плакала и смеялась, выкрикивая наши имена громким испуганным голосом, пока я перерезал стягивающие ее веревки и помог удержаться на ногах.
– Привет, сестренка. Не по пути ли нам с тобой в Эмбер?
– Нет. Спасибо, конечно, что вы спасли мою жизнь, но я предпочитаю продолжать жить и дальше. Как будто я не знаю, для чего вы идете в Эмбер.
– Разыгрывается трон, – слова Рэндома были для меня новостью, – и мы заинтересованные стороны.
– Если у вас есть хоть капля ума, вы не будете играть в эту игру и проживете дольше.