Страница 107 из 191
— Трудно поверить, — сказал я.
— А ты выглядишь ничуть не хуже, чем прежде.
Я хмыкнул и похлопал себя по животу.
— Ну, я не это имел в виду, — поправился он. — Где ты был?
— Бог мой, где я только не был! — воскликнул я. — Объездил столько стран, что даже счет потерял.
Выражение его лица не изменилось. Поймав взгляд, он продолжал смотреть мне в глаза.
— Карл, во что ты влип? — спросил он.
— Я в полном порядке, — улыбнулся я. — Если ты боишься, что я не поладил с законом, то успокойся. Все мои неприятности остались в другой стране, куда мне скоро придется вернуться.
Лицо Билла приняло обычное выражение. Глаза за стеклами очков блеснули.
— Ты там вроде военного советника?
Я кивнул.
— Нельзя узнать, где это?
Я отрицательно покачал головой:
— Не обижайся, Билл.
— Да, я все понимаю. Доктор Рейли передал мне твой рассказ о вчерашнем. Между нами, это связано с твоей работой?
Я вновь кивнул.
— Тогда дело немного проясняется, — заметил он. — Не то, чтобы очень, но нам этого хватит. Не буду спрашивать тебя, чьих это рук дело или кто в этом замешан. Я всегда считал тебя джентльменом и разумным человеком, поэтому, когда ты внезапно исчез, мне это показалось немного странным, и я начал копаться в этом деле. Было страшно неудобно, я чувствовал, что суюсь не в свое дело, но твое гражданское состояние было просто загадочным. Я хотел узнать, что же с тобой случилось. Главным образом потому, что беспокоился за тебя. Надеюсь, ты не обидишься.
— Обижусь? Не так много на свете людей, беспокоящихся за меня. Я благодарен тебе и очень хочу знать, что же ты раскопал. Ты знаешь, у меня так и не нашлось времени это выяснить. Так что давай, выкладывай.
Он открыл портфель и вытащил папку. Раскрыв ее на коленях, он вынул несколько листков желтой бумаги, исписанных аккуратным почерком, взял один из них, посмотрел на него и начал:
— После того, как ты сбежал из больницы в Олбани и попал в катастрофу, Брендон, видимо, сошел со сцены и…
— Стоп! — прервал я, поднимая руку и пытаясь сесть.
— Что такое? — спросил Билл.
— Ты все перепутал. Сначала была авария, и Гринвуд находится не в Олбани.
— Знаю. Я говорю о Портеровской психбольнице, где ты пробыл два дня и сбежал. В тот же день ты попал в аварию и сбежал, то есть, угодил сюда. Тут появилась твоя сестра Эвелина. Она перевела тебя в Гринвуд, где ты провел две недели и снова исчез по собственному желанию. Все верно?
— Частично. Я уже говорил доктору, что память отказала мне за пару дней до аварии. Я начинаю что-то припоминать насчет больницы в Олбани, но все очень смутно. Что-нибудь еще тебе об этом известно?
— Конечно. Вполне возможно, что это имеет отношение к твоей потере памяти. Тебя доставили туда со справкой о невменяемости.
— Кто ее подписал?
— Твой брат, Брендон Кори, лечащий врач — ХилариБ.Рэнд, — прочел он. — Что-нибудь проясняется?
— Вполне возможно, — протянул я. — Давай дальше.
— Так вот, на основе этого был выписан полицейский ордер. Тебя признали недееспособным, взяли под стражу и перевели в психбольницу. Что касается твоей памяти…
— Ну-ну?
— Я не очень разбираюсь в психиатрии и в том, какое влияние все это может оказывать на память. Короче, в Портеровской больнице тебя лечили электрошоком. На третий день, как я уже говорил, ты сбежал. Очевидно, ты где-то нашел свою машину и, направляясь сюда, угодил в аварию.
— Все сходится, — заявил я, — все сходится.
Когда он начал свой рассказ, у меня на мгновение мелькнула дикая мысль, что я попал в другую Тень, где все очень похоже на мою старую, но не все совпадает. Но теперь я понимал, что это не так. Я подсознательно среагировал на его рассказ.
— Теперь об этом ордере, — продолжал Билл. — Он был выдан на основании лжесвидетельства, но в то время суду это было неизвестно. Настоящий доктор Рэнд в то время находился в Англии. Когда я потом связался с ним, выяснилось, что он никогда не слышал о тебе. Но пока его не было, его офис был ограблен. Что самое странное, его второе имя начинается не с буквы Б. И он никогда не слышал о Брендоне Кори.
— Что случилось с Брендоном?
— Просто исчез. После того, как ты сбежал из Портера, с ним несколько раз пытались связаться, но безуспешно. Потом ты угодил в аварию, тебя доставили сюда, лечили. В это же самое время в дирекцию госпиталя обратилась женщина по имени Эвелина Флаумель. Она назвалась твоей сестрой, сообщила, что ты находишься под опекой, и что твоя семья хочет, чтобы тебя перевели в Гринвуд. В отсутствие Брендона, которого суд назначил твоим опекуном, она оставалась твоей единственной близкой родственницей, и ее инструкции выполнили. Так ты попал в Гринвуд. Через пару недель ты сбежал и оттуда, и на этом моя летопись заканчивается, милорд.
— И каково сейчас мое юридическое положение? — осведомился я.
— Ты снова дееспособен. После нашей встречи с доктором Рэндом, он явился в суд и дал обо всем свидетельские показания. Ордер аннулировали.
— Тогда почему здешний врач вел себя так, словно я псих?
— О, черт, вот это мысль! Вот об этом я и не подумал! В их деле, вероятно, записано, что ты клиент психбольницы. На обратном пути я переговорю с ним. У меня с собой копии старого судебного распоряжения. Если понадобится, покажу ему.
— Сколько времени прошло с того дня, как я смылся из Гринвуда, и до того, как дело в суде уладилось?
— Месяц. Прошло несколько недель, прежде чем я заставил себя сунуть нос не в свое дело.
— Не могу передать, как я рад, что ты в него сунулся. Кое-что из того, что ты мне рассказал, чрезвычайно важно.
— Приятно иногда помочь другу, — ответил Билл, закрывая папку и засовывая ее в портфель. — Да, еще одно… Когда все кончится, ну, то, чем ты сейчас занят… если можно, расскажи мне всю историю.
— Билл, я не обещаю этого.
— Это понятно, просто так, на всякий случай. Имей это в виду. Кстати, что ты собираешься делать с домом?
— С моим? Он все еще принадлежит мне?
— Да, но, по всей вероятности, в этом году его продадут в счет неуплаты налогов, если ты не займешься этим делом.
— Удивляюсь, что его до сих пор не продали.
— Ты же предоставил банку право оплачивать твои счета.
— Я никогда об этом не думал. считал, что это распространяется лишь на всякие мелочи. Услуги и все такое прочее.
— Ну, так вот, на твоем счету почти ничего не осталось, — сообщил мне Билл. — Я только на днях разговаривал с Макнелли. Если ты ничего не предпримешь, то на следующий год дом продадут с торгов.
— Сейчас он мне не нужен. Пусть делают с ним все, что хотят.
— Тогда ты мог бы продать его и реализовать все, что можно.
— Не успею. Мне скоро уезжать.
— Я могу заняться этим. Деньги перешлю, если захочешь.
— Идет. Я подпишу все, что требуется. Из этих денег оплати мой больничный счет, а остальное оставь себе.
— Да как я могу!
Я пожал плечами:
— Ну, как желаешь, но обязательно возьми свою плату и не стесняйся.
— Я положу остаток на твой счет.
— Хорошо. Спасибо! Да, кстати, пока я не забыл, посмотри-ка в ящике стола, нет ли там колоды карт? Я не могу дотянуться до них, а чуть позже они мне понадобятся.
— Сейчас.
Билл протянул руку и открыл ящик.
— Большой коричневый конверт. И очень пухлый. Наверное, они положили сюда все, что нашли в твоих карманах.
— Вскрой его.
— Ага, вот и колода, — он заглянул внутрь, — ух ты, прелесть какая! Можно посмотреть?
— Я…
Что я мог сказать?
Билл развернул колоду.
— Просто чудо, — прошептал он. — Какие-то особенные… старинные, вероятно.
— Старинные.
— Холодные, как лед… Никогда ничего подобного не встречал. Слушай, да это же ты! Разодет, точно рыцарь! Для чего они?
— Для одной сложной игры.
— А ты-то как на них угодил, если они старинные?
— А я говорил, что это я? Ты сам это сказал!