Страница 34 из 96
Автор подчеркивает, что даты приведены по старому стилю. В эти дни с русскими воевать себе дороже. Да и в остальные дни бесперспективно. Есть у России многие небесные заступники.
К началу июня у мыса Лазарева, в самом узком месте пролива между материком и Сахалином, собрались весьма замечательные участники событий — люди и корабли. До своих добрались «на перекладных» люди капитан-лейтенанта С. Лесовского, спасшиеся с «Дианы». К судам эскадры В. Завойко присоединилась шхуна «Хеда» с генерал-адъютантом и вице-адмиралом Е. Путятиным. Покинув Симоду в апреле, Е. Путятин держал курс на Петропавловск. Вицеадмиралу повезло. К тому времени русские уже оставили порт, а неприятель еще его не занял. Окрыленный успехом генерал-адъютант торопился в Петербург. Надо было не только доложить о дипломатической победе, но и подготовить ратификацию Трактата. В ноябре 1855 г. Е. Путятин окажется в столице и будет пожалован графским титулом.
Но пока шло лето 1855 г., необходимо было думать о продолжении военных действий. С позиции у мыса Лазарева можно было расстреливать неприятеля, который боялся не только русской артиллерии, но и мелей. Так Амурский лиман, в который вошли русские корабли, стал крепостью. Столь протяженную крепость необходимо было оборудовать. К тому же сроку Н. Муравьев завершил очередной сплав по Амуру. Прибыли подкрепление и переселенцы с семьями, были доставлены провиант и вооружение.
С июня В. Завойко, ставший из генерал-майоров контр-адмиралом, был назначен начальником морских сил «при устьях Амура расположенных» с квартирой в Николаевском посте. Тогда же в Николаевск поспел и князь Д. Максутов, который был назначен генерал-губернатором Восточной Сибири исправлять должность капитана над Николаевским портом. Все повторялось. Повторялась даже ко-шечная батарея на мысе Куегда. Правда, командовал ей уже лейтенант А. Петров, начальник поста, накоротке знакомый Д. Максутову по началу службы в Аяне.
Николаевский пост был основан в 1850 г. Первоначально его велено было считать только торговой факторией РАК. После первых амурских сплавов по числу жителей Николаевский пост уже приближался к уездному городу. Во время войны прибывали команды не бывших в деле кораблей. Одна «Паллада» пополнила гарнизон более чем на 300 матросов. А так как там был магазин вездесущей Российско-Американской компании, в котором можно было найти самые изящные товары, то будущий Николаевск-на-Амуре с первых дней превосходил города губернские. Начальник Амурской экспедиции разрешил офицерам строить частные дома. Размещались основательно. Николаевский пост стал главной базой созданной в 1856 г. Сибирской флотилии, преобразованной из флотилии Охотской. Таковым и оставался Николаевск-на-Амуре вплоть до 1871 г., пока его не заменили более удобным во всех отношениях Владивостоком. Со временем на Амуре будет основано морское училище. Выпускник это училища СО. Макаров поведет старшего сына Дмитрия Петровича в плавание по Тихому океану.
Д. Максутов постепенно привыкал служить на берегу. В должности он оставался до 1 мая 1856 г. Шутка ли — перезимовать в порту, которого еще нет. Оказаться среди неизбежных трений морских офицеров, не обделенных амбициями. Одних контр-адмиралов было два, опытных и честолюбивых. В. Завойко и Г. Невельской недолюбливали друг Друга. Кончилось тем, что в амурской интриге чистую победу одержал их общий начальник генерал-губернатор Н. Муравьев. По очкам энергичный администратор В. Завойко обыграл энергичного первопроходца Г. Невельского. Амурская экспедиция, дело жизни Геннадия Ивановича, была упразднена. Первым лицом после
Н. Муравьева на тихоокеанском побережье становился свойственник князя Д. Максутова уважаемый Василий Степанович. Это и определило отношение к князю офицеров, зимующих в Мариинском, Петровском и Николаевском постах. Все, кто недолюбливал В. За-войко, дистанцировались и от Д. Максутова Все бы ничего, но среди них был и его будущий командир В. Римский-Корсаков. Их отношения могло еще более охладить то, что Дмитрий Петрович мог догадываться о любви Воина Андреевича к жене Геннадия Ивановича Екатерине Ивановне. Да мало ли какие еще интриги плелись в ту полуголодную зиму, не занятую отражением неприятеля. Ожидание весны, противника, окончания войны — все выматывало. Начальник поста А. Петров отмечал, что почти все страдали цингой, хромали, а у некоторых образовалась водянка Морские офицеры уже перенимали привычку офицеров сухопутных наливать рюмку до краев, чего никогда не позволяли себе на борту, опасаясь качки. Разложение начинается с малого. Встрепенуть и сплотить офицеров могла только новая кампания. Под этим словом подразумевались и боевые действия, и плавания в навигацию. Все одно, лишь бы не сидеть на месте.
Каждая война заканчивается. Закончилась и Восточная война. Впервые Россия вела боевые действия в глобальном масштабе, а не только в Крыму и на Кавказе. Противник атаковал русские морские крепости на Балтике, крейсировал на Белом море, дважды пугая Соловецкий монастырь, безуспешно пытался уничтожить силы России на северо-востоке. С запозданием узнали защитники Амура о подписании в марте 1856 г. Парижского мирного договора. Британцы тоже получили сообщение о мире с задержкой и до этого пограбли-вали беззащитные русские поселения на тихоокеанском побережье.
В мае 1856 г. капитан-лейтенант Д. Максутов возвратился на «Оливуцу», которой командовал капитан 2-го ранга В.А. Римский-Корсаков. Корвет вышел из устья Амура, только освободившегося ото льда, и почти все лето крейсировал в Татарском проливе. На первый взгляд это кажется бесцельным. Но работа всегда найдется; необходимо было завершить съемку малоизвестных берегов, которые до этого «брали на глаз». На корабле находился капитан 1 -го ранга К. Посьет, который ждал ратификации трактата. Договор, названный по имени города Симодским, где был подписан, венчал деятельность русского посольства под началом Е. Путятина. Дипломатические и торговые отношения с Японией установлены. Поставлена очередная запятая в российско-японских отношениях. Проблемы
Курильской гряды еще нет; острова осваивает Российско-Американская компания. На «Оливу це» К. Посьет и В. Римский-Корсаков вполне довольствуются обществом друг друга. Они и на «Палладе» были друзьями. Д. Максутов в круг их общения не входит. Его, возможно, избегают. Разные покровители, разные друзья. К тому же капитан-лейтенант — георгиевский кавалер, которому даже при командире корабля разрешалось оставаться на правой, почетной стороне шканцев. Не попадет он и на страницы мемуаров В. Римского-Корсакова. Да и для К. Посьета, будущего наставника Великого князя Алексея Александровича, последнего российского генерал-адмирала, капитан-лейтенант и кавалер не кажется значимой фигурой.
Князь Д. Максутов мог довольствоваться обществом других достойных офицеров. В частности, на «Оливуце» возвращались Петр Гаврилов, командир 1-й батареи Петропавловского порта, Николай Бошняк, старый соратник Г. Невельского.
В конце октября 1856 г. корвет достиг Японии. В ноябре обмен ратификационными грамотами наконец-то состоялся. Японцам в память о гостеприимстве, проявленном в отношении экипажа погибшей «Дианы», были переданы 52 пушки погибшего фрегата и шхуна «Хеда» — первое японское судно, построенное по западному образцу, «бабушка» японского флота. По этому «опытному» проекту японцы построили по меньшей мере шесть копий. И полувека не пройдет, как японцы сами научатся строить боевые корабли и вооружать их первоклассной артиллерией. Сначала они покажут это русским. А еще через полвека ответят американцам на визит «доброй воли» М. Перри.
«Оливуца» была отпущена домой в конце 1856 г. Возвращение можно было бы считать благополучным. Корабль еще крепок, не особо штормит, не надо прятаться от противника, не надо искать его. В послужном списке отмечено, что капитан-лейтенант находился «в плавании с Востока на Запад» в Индийском и Атлантическом океанах с 1 января по 16 сентября 1857 г. В море и в иностранных портах всегда есть неизбежные случайности. В Макао вся команда чуть не отравилась мышьяком, подложенным в хлеб. Мотивы булоч-ника-китайца так и остались неизвестными. Бог миловал, обошлось без потерь. Но не удалось избежать потерь от желудочных и других болезней, когда корабль был уже в Индийском океане. Пришлось даже сделать остановку почти на месяц на Маврикии для поправления здоровья команды. Всего этого нет в сухих строках послужных списков Д. Максутова. Порты и моря упомянуты, трудности и лишения опущены.