Страница 23 из 96
Согласно официальным документам после черноморских кораблей князь Дмитрий Петрович служил на корвете «Оливуца». Но то, что на бумаге разделяет одна строка, в жизни оказывается разделенным тысячами километров и сотнями дней. На палубе «Оливуцы» князю пришлось провести дней больше, чем на всех остальных кораблях за всю свою флотскую службу. Поэтому этот судьбоносный для князя корабль заслуживает отдельного описания. Характер корабля есть производная от характера служащих на нем офицеров. И наоборот, характер корабля накладывает неизгладимый отпечаток на их судьбу.
В ноябре 1841 г. в Севастопольском адмиралтействе был спущен на воду корвет весьма добрых пропорций. Корабль имел длину по килю более 35 м, ширину более 10 м и был вооружен 20 пушками-каронадами. Корабль был крещен как «Менелай». Многие корабли русского флота первой половины XIX в. носили имена мифологических героев Древней Греции: Паллада, Диана, Аврора, Персей, Тезей. Вот уж воистину «список кораблей прочел до середины». Традицию эту заложил адмирал А. Сенявин, когда Черноморский флот еще только зарождался. Назвав построенные им корабли Азовской флотилии именами героев Троянской войны, он имел твердое намерение повидаться с театром той далекой войны. В Османской империи правильно поняли русскую тягу к античной истории. Мода на все греческое имела изрядную военно-политическую составляющую; корабли Черноморского флота частенько посещали Архипелаг.
К началу 40-х гг. на Черном море стала проявляться и противоположная тенденция. От греческих имен отказывались. Так, построенные в Англии пароходы предполагалось назвать первоначально «Аргонавт», «Орест» и «Пилад». Однако позже их переименовали
соответственно в «Могучий», «Боец» и «Молодец». Под этими названиями помнил их мичман Д. Максутов. Немалые были пароходы — почти 47 м длиной и 7 м шириной.
Трудно сказать, подходило ли для русского корабля имя спартанского царя, потерявшего Елену и затеявшего Троянскую войну. Но уже в 1844 г. корвет совершил вояж в Средиземное море, стоивший ему имени. Первоначально «Менелай» использовался как стационер в греческом Пирее. Надо же случиться корвету сделать совсем близкий по русским меркам рейс от Пирея до острова Сицилия. Там близ Палермо, на вилле Оливуца (Оливуццо), принадлежавшей княгине Бутера ди Радали, а по первому мужу графине В. Шуваловой, отдыхала царская семья. Как можно отдыхать у моря без яхты. Царской яхтой стал боевой корвет. Так на его корме появилось новое имя «Оливуца», более уместное для порта приписки. Через имение под Палермо прошел не один корабль императорского флота, выполнявший задачу перевозчика лиц царской фамилии.
А. Боголюбов, выпущенный из Морского корпуса за два года до поступления Д. Максутова, в 1848 г. принимал участие в выполнении важной задачи — обеспечении отдыха царской семьи и Двора на пароходофрегате «Камчатка» в гавани Палермо. Офицеров корабля изредка, а командира очень часто приглашали на вечера и обеды. «Камчатка» уберегла свое название. Пребывание русских кораблей в Средиземном море в середине XIX в. не сводилось к развлечению именитых пассажиров. В 1846 г. Николай I участвовал в работе съезда глав Священного союза, проходившего в Палермо. Прибыл он на Сицилию конечно же не по железной дороге.
В Средиземном море корвет «Оливуца» был включен в состав эскадры вице-адмирала Ф.П. Литке, который знакомил Великого князя Константина с морским делом. Так генерал-адмирал впервые увидел этот замечательный корабль. Он всегда будет отличать его офицеров и лично встретит корвет после многолетнего вояжа в Восточный океан. С отрядом Ф. Литке корвет перешел в Кронштадт и три кампании плавал по Финскому заливу. Так что Дмитрий Петрович мог встречать его на Балтике, а не на Черном море.
В экспедицию с целью охраны берегов Камчатки и Русской Америки «Оливуца» была назначена еще летом 1850 г. и покинула Кронштадт в сентябре.
Во всех документах указывается, что лейтенант ступил на борт «Оливуцы» в порту Аян в июле 1852 г. и принял участие в секретной
экспедиции по маршруту Аян—Петропавловск. Первой, но не последней в своей жизни. Общая цель экспедиции корвета — охрана восточных вод империи от браконьеров — была понятна и своим и чужим. Частная же цель — передислокация главного военного порта, несомненно, подлежала засекречиванию. Эта мера оправдала себя. В течение всей Восточной войны, которая только по ее одному театру называется Крымской, англичане и французы так и не смогли установить конфигурацию русских сил на Тихом океане. По правде говоря, не до конца ее понимали и сами русские. Секретная экспедиция в треугольнике Аян—Петропавловск—Охотск продолжалась до сентября. Командовал корветом лейтенант Иван Федорович Лихачев. До этого он был старшим офицером на корабле и принял командование после гибели командира капитан-лейтенанта И. Сущева. Тот перевернулся на шлюпке в Авачинской бухте. Нелепость происшествия усугубляла круглая дата — год со дня выхода корвета из Кронштадта. Возможно, лейтенант Д Максутов и попал в штат корвета на замещение открывшихся вакансий. А так бы дожидался места на транспортах «Иртыш» или «Байкал».
В порту Аяна не было собственных военно-морских судов, да и флотского экипажа. Экипажу было предписано размещаться в Петропавловском порту на Камчатке, позднее на Амуре, в Николаевском посту.
События 1853 г. отмечены в Памятном листке князя довольно скупо:
март 31. На кор. Оливуца на Сандвичевы острова
апр. 16. Из Камчатки пришли на Сандвичевы острова.
Вот оно сбылось. Начиналось океанское плавание, о котором мечтает каждый офицер: южные моря с экзотическими красавицами, острова, которые можно назвать своим именем. Командира корвета И. Лихачева, убывшего сухим путем на Черное море, сменил капитан-лейтенант Николай Назимов. И. Лихачев успеет повоевать на Черном море.
Плавание «Оливуцы» было весьма примечательным. И писарь Морского ведомства оставил гораздо больше информации об этом вояже, чем сам офицер. В личном деле отражен маршрут плавания, дни стоянок и события на борту одного корабля. Корвет прошел цепочку Гавайских (Сандвичевых) островов, первый из которых, Кауаи, чуть не был приведен в 1816 г. под руку российского Императора. Инициативный доктор медицины, хирургии и повивального искусства Георг Антон Шеффер, служивший в Ново-Архангельске, был направлен А. Барановым на Гавайские острова для решения проблемы потерпевшего аварию компанейского судна «Беринг». Решив одну проблему, Г. Шеффер создал новые, подтолкнув вождя острова к гавайскому сепаратизму и поднятию русского флага. На острове были основаны русские форты, сохранившиеся в топонимике острова и в развалинах до дня сегодняшнего. Совсем не против освоения острова Кауаи был Главный правитель колоний Л. Гагемейстер и директора РАК в Петербурге. Против был дальновидный руководитель Ведомства иностранных дел. Он понимал, что Гавайские острова надо было брать все и сразу или ни один. Велика была опасность конфронтации с Северо-Американскими Соединенными Штатами. В 1818 г. министр дел внешних отписал министру внутренних дел О. Кзодавлеву, курировавшему РАК: «Государь Император изволит полагать, что приобретение сих островов и добровольное их поступление в его покровительство не только не может принести России никакой существенной пользы, но, напротив, во многих отношениях сопряжено с весьма важными неудобствами». Одной пядью русской земли не стало больше.
Корвет бросил якорь на рейде в Гонолулу. Затем пошел на рандеву с кораблями адмирала Е. Путятина, направлявшегося для установления дипломатических отношений с Японией. Это была уже третья российская миссия в Японию, отправленная спустя полвека после неудачи второй, резановской. Впервые русские посетили японцев на их островах во время экспедиции М. Шпанберга на судне «Архангел Михаил» в 1738—1739 гг. Дорогу в Америку русские еще не знали, а до о. Хонсю пожалуйста.
Первая попытка установить хоть какие-то отношения с Японией была предпринята российским правительством еще в 1791 г. Екатерина II издала указ «Об установлении торговых отношений с Японией» и отправила из Охотска на остров Хоккайдо транспорт, названный ее именем. Первую русскую миссию в Японию возглавлял поручик Адам Лаксман. Относительно малый чин главы миссии искупался его отчеством — Кириллович. Отец поручика Лаксман Эрик (Кирилл) Густавович, почетный член Петербургской академии наук, много лет посвятил изучению Сибири. Он-то и предложил Императрице использовать появившийся шанс для миссии в далекую страну.