Восток

– Иди, – сказал медведь.

Я осторожно поднялась на ноги, поколебалась мгновение и побрела вперед, не отрывая взгляда от теплого света.

Медведь впустил меня и зашел следом. Если бы я не была столь озабочена тем, чтобы идти самостоятельно и при этом держать равновесие, то, наверное, испугалась бы. Но, перешагнув порог, я тут же вдохнула чудесный аромат, какой мог исходить только от большого горшка с сочным мясом с овощами, кипящими на медленном огне. Я сглотнула слюну, охнула и напрочь забыла про все страхи.

– Сюда, – сказал медведь, и я пошла за ним. Нюх подсказывал мне, что зверь ведет меня к источнику запаха.

Мы прошли по длинному коридору мимо нескольких комнат. У меня осталось поверхностное впечатление от коричневого и золотого, оленьих рогов на стенах и меховых ковров на полу. Это напомнило мне рассказы о хоромах богатых охотников.

Наконец мы пришли в комнату с большим камином и длинным столом, на котором стояли различные по форме и размеру блюда, накрытые салфетками. А в камине над огнем висел большой черный горшок, из которого и доносились такие вкусные запахи.

Я остановилась и вдруг услышала голос медведя.

– Угощайся, – сказал он и вышел из комнаты.

Я взяла миску, подошла к камину и налила в нее похлебку. Опустилась на пол около камина и отправила ложку сочного мяса с овощами в рот.

Когда миска опустела, я наполнила ее снова, нетвердой походкой подошла к столу и упала на стул.

Вторую миску я опустошила с помощью большого ломтя мягчайшего хлеба, который я нашла в корзине под салфеткой. Потом заглянула под другие накрахмаленные белоснежные салфетки и обнаружила печеные яблоки в тесте, клубнику, жирные, густые сливки и разные вкусные пирожные. Все было такое заманчивое, но внезапно я почувствовала усталость, глаза стали слипаться сами собой. Я съела несколько маленьких кусочков пирога с ежевикой и выпила полчашки свежего холодного молока. Рядом с камином стоял диван, обитый темно-красным бархатом. Я села на него и поняла, что не в силах даже пошевелиться. Я подумала о белом медведе. Интересно, где он сейчас? Потом я уснула.

Королева троллей

Хотя я была совсем юная, когда писала в своей Книге о Зеленых Землях и о мягкокожем мальчике, я уже знала, что мне придется делать.

Я очень сердита на отца. Мы уезжаем завтра, а он не позволяет мне взять мальчика с собой. Говорит, что мы не можем брать детей. Особенно этого – из-за его положения, – по словам отца, он так же важен для людей из Зеленых Земель, как я для жителей Ульдра.

Отец – король, его нужно слушаться. Сейчас. Но мои способности развиваются, и скоро я буду поступать так, как нужно мне. Я вернусь в эти края и найду мальчика. И тогда он станет моим.

Белый медведь

Пришли.

Так долго длилось ожидание.

Ее карие глаза.

Разорванный плащ.

Кожа бледная, чистая, как лед.

Устала, но не боится.

Нужно помнить.

Условия, правила.

Так давно.

Играли.

Мячик.

Голос, как камни.

Потом…

Тело раскололось, вытянулось.

Боль. И…

Все изменилось за одну секунду.

Потерял.

Но теперь…

Надежда.

Роуз

Когда я проснулась, голова моя была словно свинцом налита. Но я прекрасно помнила, где нахожусь. Дома у нас даже летом по утрам было холодно. А матрас, на котором мы спали с сестрой, не был таким пухлым и мягким.

Я села, потянулась и увидела, что стол прибран. На нем стояли только корзинка, накрытая салфеткой, горшочек с маслом и большой белый чайник. От чайника поднимался пар. В желудке у меня заурчало: я опять была голодна.

Я встала и подошла к столу. Подняла белую салфетку, вдохнула запах корицы и горячего хлеба. Отломив кусочек, намазала его маслом и с наслаждением отправила в рот. Потом выпила чашку ароматного чаю, необычного, фруктового, – я такого никогда не пробовала.

Проглотив хлеб с маслом, я стала гадать, откуда взялась еда. Где находилась кухня с суетящейся прислугой? Или это было колдовством?

Насытившись, я встала из-за стола и пошла осматривать комнаты.

Вспомнила про белого медведя и поежилась, испугавшись, что он может идти за мной. Но никаких следов его не обнаружила.

Я начала с коридора со сводчатым потолком. Стены его были из отполированного камня, на них через равные расстояния висели канделябры с масляными лампами, а рядом с ними – большие картины и гобелены. Гобелены сразу привлекли мое внимание. Они были выполнены в ярких красных и синих тонах и изображали лордов и леди в старинных одеяниях. Это была очень изящная работа.

Я подошла к открытой двери и вошла. Это была комната для рисования. На стенах также висели картины. На полу лежал широкий зеленый ковер, стояла мягкая мебель. Как и в коридоре, свет шел от масляных ламп, расставленных на столе и висящих на стенах. Я взяла одну лампу на случай, если забреду в какое-нибудь не слишком освещенное место. И пошла дальше.

В следующей комнате обнаружилось множество книжных полок. Библиотека, подумала я. Но ошиблась. Оказалось, что во многих комнатах имеются книги. В конце концов я пришла в ту, которую точно можно было назвать библиотекой. Никаких гобеленов – каждый дюйм стены занят полками от пола до потолка. Я перевела дух. В Норвегии, насколько я знаю, только в монастырях можно найти так много книг. Если бы Недди мог это увидеть, подумала я и тут же отогнала прочь эту мысль. Не буду больше думать о Недди.

Кроме книг в тех комнатах, куда я заходила, были музыкальные инструменты. Тот, кто обставлял эти комнаты, несомненно, очень любил музыку.

Потом я нашла комнату, которая полностью была посвящена музыке, как библиотека – книгам. Завораживающее зрелище: в центре стоял большой рояль, украшенный резьбой. В огромном шкафу собралась удивительная коллекция свирелей и флейт, которые, видимо, прибыли сюда со всего мира. Там была лакированная флейта из бамбука в виде дракона – явно с Востока, были дудки из слоновой кости, тростника, мыльного камня; некоторые с изящной резьбой. Но среди всех явно выделялась одна – она лежала в красивой коробке, обтянутой синим бархатом. Достаточно простая, классическая, но очень красивая.