Страница 9 из 111
'Бескровный Л.Г. Указ. соч. С. 5—6.
2 Ж и л и н П.А. Отечественная война 1812 г. М., 1988. С. 27; Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 г. М., 1962. С. 594.
’Жилин П.А. Указ соч. С. 333; Бескровный Л.Г. Указ. соч. С. 593.
“Гарнич Н.Ф. 1812 год. М., 1956. С. 181.
’Семенов М.Г. Тайны ремесла // Крокодил. 1959. № 7.
кровному вновь и вновь рекомендовать его в числе достижений отечественной науки1.
С 1947 г. до середины 1950-х годов вся советская литература о Кутузове и о войне 1812 г. теснилась в том русле, которое контурно обозначил Сталин и проложили по сталинскому контуру Жилин, Бескровный, Гарнич2. При этом советские историки надзирали друг за другом, чтобы никто из них не вышел из заданного русла. Сегодня как анекдот воспринимается действительный случай, когда на заседании ученого совета историков Ленинградского университета один из профессоров упрекнул докладчика профессора С.Б. Окуня: «Товарищ Сталин показал нам, что Кутузов был на две головы выше Бар-клая-де-Толли, а у вас получается — только на одну»3.
К «неподдающимся», хотя бы и мировой значимости, ученым применялись оскорбительно-жесткие меры воздействия: против них власть «спускала» с трибун, недоступных для ответной критики, своих оруженосцев — порою случайных, в научном отношении никчемных, но религиозно преданных «верхам». Так, против Е.В. Тарле был спущен С.И. Кожухов — в то время директор Бородинского музея. Его статью «К вопросу об оценке М.И. Кутузова в Отечественной войне 1812 г.» опубликовал в 1951 году журнал «Большевик». Формально директор Бородинского музея, а фактически журнал ЦК ВКП(б), обвинил Тарле в том, что он на страницах своего классического труда «Нашествие Наполеона на Россию» (который, кстати, с 1938-го по
'Бескровный Л.Г. Указ. соч. С. 65—66; Жилин П.А. Указ, соч. С. 13, 434.
2 См.: М.И. Кутузов. Материалы юбилейной сессии военных академий Красной армии, посвященной 200-летию со дня рождения М.И. Кутузова. М., 1947; Прунцов В.В. Бородинское сражение. М., 1947; Жилин П.А., Ярославцев А. В. Бородинское сражение. М._, 1952; Червяков Д.Е. Партизанское движение в период подготовки и проведения Кутузовым контрнаступления в 1812 г. М., 1953; Полководец Кутузов: Сб. статей. М., 1955 и др.
3 См.: Пугачев В.В., Д и н е с В.А. Историки, избравшие путь Галилея: Статьи. Очерки. Саратов, 1995. С. 137. В 1952 г. П.А. Жилин упрекал Н.Ф. Гарнича в том, что он не сумел «показать, почему Барклай-де-Толли как полководец был на две головы ниже Кутузова» (Кутузов был выше двумя головами... // Родина. 1992. № 6—7. С. 172).
1945 г. издавался в СССР и за рубежом ежегодно) изобразил войну 1812 г. якобы «в кривом зеркале» и «не осветил того главного факта, что Кутузов как стратег и тактик выше Наполеона»54. Вслед за статьей Кожухова и в ее духе прошли обсуждения книги Тарле на ученых советах Института истории АН СССР, Московского и Ленинградского университетов.
Тарле подготовил ответ на статью Кожухова и 15 сентября 1951 г. послал его Сталину. «Для меня ясно, — писал Евгений Викторович «хозяину» партии и страны, — что без Вашего содействия это, очень краткое, чисто деловое мое письмо в редакцию журнала «Большевик» напечатано там не будет»55. Сталин такое содействие оказал. «Большевик» напечатал ответ Тарле, где на конкретных примерах показана необъективность Кожухова («систематически умалчивает о том, что я говорю, но приписывает мне то, что я и не думаю утверждать, и затем победоносно опровергает это»56). Вместе с тем Тарле признал, что в его книге есть известная недооценка Кутузова, и обещал «приступить к пересмотру недочетов, ошибок и вообще прежних сложившихся мнений» о Кутузове57.
Редакция «Большевика» сопроводила ответ Тарле специальным заявлением, в котором историку было строго указано на то, что он «не пересмотрел еще до конца своих ошибочных взглядов» и настаивает на своем, «вопреки фактам и документальным свидетельствам, приведенным в статье тов. Кожухова». Заявление кончалось жесткой директивой: «Редакция полагает, что академик Тарле выполнит свое обещание и даст советскому читателю новые исследования, написанные с учетом тех справедливых критических замечаний, которые были высказаны в нашей печати».
Такое заявление редакция журнала «Большевик» сделала конечно же с ведома, а может быть, и по прямому указанию Сталина, который к тому времени уже мог разочароваться в былых надеждах на Тарле как на своего придворного историка58. Академик Тарле был тогда рке стар (77 лет) и болен, а главное, хорошо понимал (отчасти по собственному опыту начала 1930-х годов59), сколь опасно для ученого в СССР инакомыслие и непослушание. Поэтому он уступил. Уже в мартовском номере журнала «Вопросы истории» за 1952 г. появилась его статья «Михаил Илларионович Кутузов — полководец и дипломат». В ней Тарле, следуя духу времени и букве указаний ЦК, очень идеализировал Кутузова, хотя и провозгласил, как это делал прежде, истинным победителем Наполеона русский народ, который «нашел в Кутузове достойного представителя»60.
Еще большие уступки конъюнктуре были сделаны в статье Е.В. Тарле «Бородино», написанной тоже в 1952 г., но при жизни автора не напечатанной (вероятно, сам Евгений Викторович находил ее конъюнктурной сверх меры). Статья была опубликована лишь в 1962 г. Здесь Тарле, вопреки своему обыкновению, подгонял факты и аргументы под заданную схему: например, чтобы представить Бородино безоговорочной, не только моральной, но и «стратегической, тактической победой русской армии и ее полководца», он утверждал, будто при Бородине «целью Кутузова было отражение наполеоновских сил и сохранение русской армии»61, умалчивая о том, что сам Кутузов ставил целью «спасение Москвы»62.
Итак, E.B. Тарле уступил сталинскому воззрению на Кутузова. Уступил вынужденно, в разладе с самим собой63. Лишь с позиции черного юмора можно заключить, что он тогда «творчески пересмотрел свои старые взгляды»64. Но даже это научное покаяние не спасло Тарле от нападок сталинистов. В 1952 г. П.А. Жилин выступил с брошюрой «Великий русский полководец Кутузов», где по-кожуховски хулил суждения Тарле о Кутузове. Евгений Викторович вынужден был обратиться с просьбой защитить его от травли к секретарю ЦК ВКП(б) М.А. Суслову. «Он, — писал Тарле о Жилине, — подло, лживо, сознательно клеветнически плетет что-то о том, что я следую за фальсификаторами истории. И это после моей статьи, о которой Вы хорошо знаете. Эта гнусная выходка — часть кампании клеветы и забрасывания меня грязью, ведомой ко-жуховыми и жилиными»65. Суслов, видимо, посчитал, что «ко-жуховы и жилины» поработали более чем достаточно, и поручил своим чиновникам успокоить Евгения Викторовича66. Разумеется, вся эта двухлетняя травля великого историка отравила последние годы его жизни и ускорила его конец.
В дальнейшем — при всех (впрочем, не принципиальных) переменах в политической конъюнктуре от хрущевской «оттепели» до брежневского «застоя» — идеализация Кутузова продолжалась, а нагнетали ее главным образом те же историки-сталинисты во главе с П.А. Жилиным и Л.Г. Бескровным (Н.Ф. Гарнич в 1961 г. умер). Высшим, официально признанным авторитетом среди них стал энтузиаст клеветнической кампании против Е.В. Тарле генерал-лейтенант Жилин, увенчанный лаврами члена-корреспондента АН СССР, лауреата Ленинской премии, начальника Института военной истории Министерства
}J2Z-
обороны СССР. Его конъюнктурная поделка 1950 г. «Контрнаступление Кутузова в 1812 г.» переиздавалась четырежды, разбухая в объеме и меняя названия67, но сохраняя и даже утрируя сталинскую концепцию (конечно, уже без ссылок на самого Сталина). Жилин и в поздних своих трудах повторял такие вздорные мифы, как выдуманный им «конфликт между Кутузовым и царским правительством»68 или тезис о том, что в 1805 г. на полях Баварии Кутузов «возглавлял борьбу русского народа против наполеоновской агрессии»69.