Страница 18 из 69
Худощавая дама средних лет, в старомодном темном платье очень скромного фасона, и надетой поверх такой же темной меховой безрукавке, еще и закутана в большую пушистую шаль. И я бы ни на миг не удивился, если узнал, что на ногах у нее меховые полусапожки и шерстяные чулки. И, тем не менее, хозяйка не приказала разжечь очаг в столовой, разумно предпочтя теплые вещи лишней трате дров.
Ей не очень-то сладко жилось, судя по намертво въевшейся в уголок губы скорбной складке, и прячущейся в глубине глаз тоске. И все же, несмотря на это, в душе не возникает ни малейшего желания ее пожалеть. Не тот это тип людей, которые с благодарностью воспринимают чужое участие и помощь. Жесткие нотки, пару раз невольно проскользнувшие в голосе хозяйки, когда она велела подавать завтрак, лучше чистосердечного признания выдали в ней человека сильного и уверенного в себе. А таким чужая жалость ни к чему, они воспринимают ее как оскорбление.
Блюда, поставленные на стол лакеем, хотя и отличаются от дешевой каши, приготовленной наемникам, все же слишком просты для владелицы такого замка, и это подтверждает сделанный мной вывод. Все свои средства экономная Артемия вложила в какое-то таинственное дело… которое условно назвала "зийет" и от которого ждет небывалой прибыли. Потому и нанимает по всему королевству отчаянных любителей легкой наживы, обещая им щедрую оплату. И маги в этом предприятии должны сыграть особую роль… иначе она никогда не стала бы так заинтересованно расспрашивать их о делах и так старательно улыбаться ученикам вымученной улыбкой.
Конца этого чинного завтрака я дождался с большим трудом, есть не хотелось, а делиться своими планами хозяйка вовсе не собиралась. Тур попытался задать пару осторожных вопросов, но быстро сник, получив настолько туманные и расплывчатые ответы, что они вполне подошли бы какому-нибудь прожженному торговцу или дожившему до преклонных лет тайному советнику.
- Обед у нас в два часа… - скучающим голосом вежливо объявила Артемия, когда мы уже поблагодарили за еду и встали со своих мест, - я буду рада снова встретиться с вами за этим столом.
Ничего она не рада, лжет с самым непроницаемым выражением лица, думал я, вежливо кивая в ответ, и напрасно мы снова сюда потащимся, все равно из нее даже словечка случайного не вытянешь. Тогда ради чего мы так кривляемся, перебирая различные вилочки и ложечки, пару кусочков подсохшей ветчины и дешевого сыра в дополнение к бледному омлету я мог бы спокойно съесть и одной вилкой.
- Премного благодарны… - изо всех сил стараясь скрыть свое раздражение, благостным голосом тяну я, - но право… нам совестно отнимать ваше драгоценное внимание… мы люди простые… вполне можем сходить в общую столовую… но если возможно… чтоб еду принесли в комнату… мы были бы безмерно благодарны.
- Ну, если вам так удобнее, - не стала разыгрывать огорчения хозяйка, - то в два часа обед подадут вам в комнату.
Лакей почтительно кивнул в ответ на ее повелительный взгляд и поспешил распахнуть перед нами дверь.
- Спасибо, Таржен, - с чувством заявила Олли, когда мы ввалились в комнату магов, - второго такого занудного приема я бы не вынесла. У меня и так к концу завтрака ладони чесались что-нибудь поджарить.
- А нужно привыкать держать себя в руках, - заметив, как страдальчески скривился Рун, охладил я ее восторг, - если после окончания школы тебя пригласят замковым магом и не такое придется терпеть три раза в день. В замках за столом обычно встречается куча домочадцев и все со своими вопросами и претензиями.
- Тебе приходилось жить в замке? - невинно поднимает глаза Тур, но я на его уловки больше не попадусь.
- Не жить, а работать, но сейчас я ничего рассказывать не стану, хочу спать. Да и вам не мешало бы отдохнуть… неизвестно, когда и куда мы двинемся.
С этими словами я забрал у Олли ключ и отправился в свою комнату.
Обед я благополучно проспал, как и Олли, шмыгнувшая за свои ширмы минут через пятнадцать после того, как я влез под колючее одеяло из овечьей шерсти. Как я и предполагал, постель оказалась холодной и сыроватой, но мне приходилось спать и в гораздо более неудобных местах. Главное в таких случаях, постараться не обращать внимания на внешние ощущения, заострив его на более важных проблемах. А вот в них недостатка я обычно не испытывал и сегодняшний день не был исключением.
Потому мне и удалось выспаться всласть, хотя Тур и предпринял попытку разбудить нас на обед. Олли из-за ширмы сонно пробурчала что-то насчёт сдвоенного файербола, а я просто плотнее накрыл голову одеялом и маг, обиженно посопев, захлопнул за собой дверь.
Второй раз будить меня пришли Олли с Руном, и я уже вполне отдохнувший и благодушный, высунул голову из-под одеяла, едва заслышав их шаги.
- Ну и что вам снова от меня нужно, дети? - удобнее устроившись на локте, ехидно вопрошаю дружно возмутившуюся таким обращением парочку.
- Уточнить, когда наш папочка собирается вылезать из-под одеяла, - ответила ядовитой улыбочкой Олли.
Нет у нее совершенно никакой выдержки, куда только восемь лет смотрели учителя? - с укоризной уставясь в медовые глаза, посетовал я.
- Не папочка, не дай мне всеслышащий такого вредного чада, а господин учитель, - нудным голосом осаживаю чересчур привольно чувствующую себя ученицу, - а не вылезаю потому, что в комнате холодно. И еще ты все время пытаешься подсмотреть.
- Что? - возмутилась девчонка, но разглядела на моем лице хитрую усмешку и вдруг покраснела, - да больно мне нужно!
Дверь хлопнула, оставив посреди комнаты растерянного Руна.
- А ты чего стоишь? Кто её охранять должен? - преувеличенно сердито рявкаю на парня, и Рун мгновенно срывается с места.
Вот теперь можно и вставать. Через несколько минут, уже полностью одетый, обутый и даже причесанный, выхожу из комнаты, собираясь сначала посетить умывальню, а потом проверить, осталось ли у магов что-нибудь от обеда. На секунду приостановившись, прикинуть, куда идти ближе, на первый этаж или в самый конец здания мимо пустующих спален и малой столовой, делаю выбор в пользу первого этажа. Тем более что в столовой сейчас не должно быть посторонних, и возможно, мне удастся переброситься парой слов с поваром. Все-таки он три раза в день находится в самой гуще народа и потому всегда в курсе последних новостей.
Все мои расчеты оправдались, в столовой был только Харг, но я торопливо прошел мимо, собираясь с ним подольше пообщаться на обратном пути.
Мужской гогот и женский визг остановили меня недалеко от мыльни, и я уже схватился за свой пояс с оружием, собираясь выбить боковую дверь и покарать негодяя, но внезапно замер, расслышав в голосе жертвы игривые нотки. Чтоб наверняка убедиться, что не ошибаюсь, припадаю к двери ухом, и сразу отскакиваю назад. Пара слов, страстно выдохнутых женским голосом, убедила меня в невиновности её партнера.
Но только в насилии.
Зато заставила подозревать в гораздо худшем преступлении. Хотя… для того чтобы говорить с уверенностью, мне нужно взглянуть на его лицо. Желательно вблизи. И лучше, чтоб в этот момент он меня не заметил.
Ведь совершенно ясно, что если я узнаю его, то и он сможет вычислить меня.
При отправке в северную школу Кларисса не стала накладывать мне полную личину, ограничившись только изменением лица, да сделав чуть посмуглее кожу, в это лето южного загара ей не досталось. Но его такими минимальными изменениями вряд ли проведешь.
В мыльню я мчался почти бегом, стараясь при этом не греметь ботинками, и лихорадочно обдумывал, как действеннее решить сразу несколько задач. За короткий срок преобразиться до полной неузнаваемости, не насторожив при этом повара и соглядатая госпожи, рассмотреть поближе хозяина такого знакомого имени и доходчиво объяснить все происходящее своим спутникам.
В мыльне, на мое счастье, никого нет, и я безо всякого зазрения совести запираю за собой дверь на массивный засов. Никакие случайные свидетели того, что тут будет сейчас происходить, мне не нужны.