Полет лошади

Еле уловимый запах привел его к высокому, нелепой формы дому с латунной дверью… он внезапно потерял власть над собой, ибо другой, всепоглощающий запах забился в его ноздри, проник в его кровь, овладел его мозгом. Весь остаток ночи он выл перед заветной дверью, но никому не было до этого дела, и никто не пытался его остановить. Соседи, вероятно, уже успели привыкнуть к подобного рода вещам или просто-напросто понимали, что он скорее умрет, чем покинет это место.

Несколько раз Аран слышал, как откуда-то сверху ему отвечали грустным и одновременно страстным воем, и безошибочно узнал голос Ра-Харру. В глубине души он понимал, что через несколько дней ему придется приносить извинения за свое поведение, так как она решит, что он пришел сюда преднамеренно, но, к несчастью, ничего не мог с собой поделать.

Аран выл и плакал — это было его песней грусти, разлуки и стыда.

Стажер Гильдии Волшебников, искавший черные опалы, первый на своем пути увидел деревушку под названием Гат. Ему крупно повезло не только потому, что он сразу же нашел заветные самоцветы, но и потому, что никто не мешал ему собирать их — деревня как будто вымерла. Удивленный таким оборотом дела, ученик мага огляделся вокруг и сразу же заметил развалины замка, находившиеся на безжизненном, голом участке земли. Возможно, они возвышались здесь уже многие века. Или возведенная при помощи чар постройка рухнула, когда в округе совсем не осталось маны, а случиться это могло хоть вчера, хоть на прошлой неделе.

Последняя версия казалась весьма сомнительной, но подобные вещи случались сплошь и рядом. Стажер набил карманы черными опалами — без этих камней нельзя было сделать действенным ни одно заклятье. Выполнив задание, он повернул обратно, но его еще долго не покидали мысли о безлюдной деревне.

— Сначала я решил, что это дело рук работорговцев, — рассказывал он затем Колдуну. — Поблизости я не обнаружил ни одного трупа. Те, кто продают рабов, никогда не убивают людей, если только не наталкиваются на серьезное сопротивление.

Но почему тогда эти разбойники даже не притронулись к драгоценным камням, разбросанным прямо на дороге вперемешку с сеном? У меня создалось впечатление, что какой-то ювелир тайком перевозил их, и… его фургон был чем-то разбит вдребезги. Но почему же все-таки никто не собрал самоцветы?

Об этом разрушенном замке Колдун вспомнил лишь через три года, услышав название Шискабил от севшей ему на плечо сороки. Она плавно спустилась с небес и прошептала:

— Колдун?

Он отправился в путь, как только услышал заветное слово.

Шискабил — так называлась деревня, состоявшая из каменных домиков, окруженных каменной стеной. Видимо, жители оставили ее совсем неожиданно — на тарелках засохла и покрылась плесенью еда, мясо в печах сгорело дотла. Колдуну не встретился ни один живой человек, не нашел он и трупов. Стена полностью сохранилась, но повсюду были видны следы насилия: расколота вдребезги мебель, взломаны замки, двери сняты с петель, разбросаны копья, мечи и самодельные дубинки. Но больше всего ужасало то, что все вокруг было залито кровью, запекшейся темной человеческой кровью. Воображение упорно рисовало прошедший здесь кровавый ливень.

Хлабфут Увечный был самым юным членом Гильдии Волшебников. Этот худощавый, серьезный молодой человек все еще не мог избавиться от страха перед данной ему властью над магическими чарами. Вид деревни Шискабил невероятно удручал его. Он понуро брел, чуть сгорбившись и стараясь обходить лужи крови.

— Странно, правда? Но я не случайно послал именно за вами, — сказал Хлабфут. — За пределами деревни — мертвая зона. Мне пришло в голову, что кто-то использовал там Магическое Колесо.

Некогда плодородная земля, ставшая теперь совершенно безжизненной, казалась особым предзнаменованием — грядет время, когда чары окажутся бессильны. В центре деревни находилась словно специально сваленная сюда груда камней, между которыми уже начали пробиваться зеленые побеги.

Колдун начертил линию вокруг злополучного места — он не имел желания ступать туда, где волшебство было бессильно. Колесо за все время пригодилось ему лишь однажды, в поединке с Глирендри, после того как демон тени Колдуна погиб от дьявольского меча. Колесо тогда впитало всю его молодость, за несколько секунд превратив Колдуна в двухсотлетнего старца.

— В деревне, несомненно, произносили заговоры, — заметил Хлабфут. — Я испробовал здесь простейшие заклинания — уровень маны катастрофически низкий. Однако лично я что-то не припоминаю ни одного знаменитого мага родом из Шискабила, а вы?

— Я тоже.

— В общем, что тут произошло, не понятно, но в любом случае тут действовала магия, — это слово Хлабфут произнес почти шепотом, так как знал, что магия бывает и пагубной.

Они обнаружили ведущую в контур, очерченный ими, зигзагообразную тропинку к еще не до конца омертвевшей зоне на ограниченном ими участке земли. Одного жеста Колдуна оказалось достаточно, чтобы камни зашевелились, словно собираясь принять прежние очертания.

— Значит, этот замок кому-то принадлежал, — сказал Хлабфут. — Интересно, как ему удалось добиться такого эффекта?

— Как-то раз я достиг подобного эффекта. Скажем, вы приложили к меньшему Колесу сверхмодные кинетические чары. Оно начинает крутиться в бешеном темпе и нейтрализует ману на совсем небольшой территории…

Хлабфут закивал головой.

— Все ясно. Кто-то прокатил Колесо по узкой тропинке и создал нечто наподобие преграды, чтобы волшебство не действовало на живую зону.

— А контур он оставил незамкнутым, имея таким образом возможность вносить и выносить оттуда свои магические атрибуты. Дорожку, ведущую к входу, он сделал зигзагообразной, чтобы внутрь не могло проникнуть ни одно заклинание. Таким образом, никто не мог теперь предугадать его действий. Вот только непонятно…

— Вот только непонятно, что он так тщательно прятал.

— А мне непонятно, что все-таки произошло в Шискабиле, — сказал Колдун. Внезапно у него в памяти всплыла непреодолимая преграда, которой был окружен замок Волшебника Холма. С той ночи, когда Колдун сражался с безликим противником, прошло двенадцать лет.

Следующая разрушенная таким же образом деревня была обнаружена неподалеку еще через одиннадцати лет.

Деревня Хацорил была больше и известнее, чем Шискабил. Колдун услышал о ней, когда пропал караван, груженный слоновой костью и ценными породами дерева.

По всей видимости, жители покинули свои дома всего за несколько дней до того, как туда прибыли Колдун и Хлабфут. Перед их глазами снова предстала та же кошмарная картина — недоеденная пища на столах, недопеченные пироги, расколотая мебель, беспорядочно разбросанное повсюду оружие, сломанные двери…

— Но нигде нет следов крови. Интересно, почему? — Хлабфут напрягся как струна. — Все остальное абсолютно идентично с предыдущем случаем. Население деревни внезапно покинуло обжитые места — не исключено, что их увели отсюда насильно. Прошло целых десять лет; нет, больше. Я уже почти забыл… Вы оказались здесь чуть раньше меня. Обнаружили мертвую зону и развалины замка?

— Нет, хотя и искал.

У молодого волшебника была покалеченная нога. Он мог бы заговорить это врожденное уродство, но при этом рисковал лишиться половины своих сверхъестественных сил.

— Как бы нам не ошибиться! Если мы имеем дело с тем же самым субъектом, то на данном этапе он коренным образом изменил тактику.

Следующей ночью Колдуну приснился яркий цветной, но очень запутанный сон. Он проснулся с мыслями о Волшебнике Холма.

— Давай-ка поднимемся на несколько расположенных поблизости возвышенностей, — предложил он утром Хлабфуту. — Я пришел к выводу, что трагедия этих деревень как-то связана с Волшебником Холма. Скорее всего, на одной из вершин мы обнаружим мертвое пятно.

Эта ошибка чуть не стоила ему жизни.

Когда Хлабфут попытался взобраться на последний холм, песок начал струиться из-под его ног, то и дело съезжавших с гладких, скользких булыжников; крупные камни с шумом скатывались вниз непрерывным потоком. Близился закат, но, потеряв терпение и обследовав все холмы в округе, они не сдавались, одержимые идеей найти в конце концов то, что искали.