Полет лошади

В ночь перед стартом Свец не мог заснуть.

— Вы насмерть перепуганы, — отметил Ра-Чен перед тем, как Свец вошел в кабину перелетов, — но вам здорово удается скрыть волнение, Похоже, я единственный, кто это заметил. Именно поэтому я вас и выбрал — вы не остановитесь, даже если будете умирать от страха. Без лошади не возвращайтесь, так и знайте… — Директор повысил голос. — Но это не все. Думайте головой, Свец, головой…

Свец резко сел. Воздух! Если он забыл закрыть дверь, неминуема медленная смерть! Но дверь оказалась закрытой, и он остался сидеть на полу, сжимая руками гудящую голову.

Систему циркуляции воздуха вместе со всем оборудованием сняли непосредственно с демонтированного марсианского вездехода. Она автоматически приходила в действие, только когда кабина была герметично закрыта.

Свец с трудом собрался с силами и открыл дверь. Когда чистый и даже какой-то душистый воздух Британии двенадцатого века ворвался внутрь кабины, он задержал дыхание и посмотрел, как изменились показания приборов, В ту же секунду он закрыл дверь и подождал, пока сработает система циркуляции воздуха, и вместо опьяняющего яда можно будет дышать безопасной и привычной для него смесью.

Когда Свец покинул кабину, держа в руках летатель, на голове у него красовалось что-то наподобие воздушного шарика — еще один результат развития предприятий по производству снаряжения для межзвездных исследований. Это был фильтр, предназначенный для контроля дыхания. Через него могли проходить только определенные газы и создавать внутри необходимую смесь.

Постоянно был виден только контур своеобразного шлема. Если свет преломлялся особенно сильно, вокруг головы Свеца появлялся тонкий золотой ободок, очень напоминавший нимб. Именно так изображали святых на средневековых картинах. Но он не знал ровным счетом ничего о живописи эпохи средневековья. Свец был одет в широкий белый хитон очень простого покроя, подпоясанный на талии. В Институте считали, что такая форма одежды не нарушала границ приличия и соответствовала существующим традициям. Через плечо у него был перекинут вещевой мешок, свободно болтавшийся на тонком ремне. В мешке находился термобарогенератор, пакетик с корундом и маленькие пузырьки с красителями.

У Свеца был смущенный и растерянный вид. Выходит, он не может дышать незагрязненным воздухом, воздухом, которым дышали его предки?

В кабине все было по-другому — там в воздухе содержалось около четырех процентов углекислого газа, а здесь, в 750 году доатомной эры, — только около четырех десятых процента. Человек тогда еще не представлял опасности для окружающей среды: не отравлял ядовитыми выхлопами созданных им машин атмосферу, не вырубал тысячи гектаров леса, не загрязнял отходами производства водоемы.

Однако промышленность развивалась, выбрасывались в воздух продукты химических реакций, и процент содержания в нем углекислого газа увеличивался с такой скоростью, что зеленые насаждения не успевали обращать его в кислород. За истекшие две тысячи лет, к тому моменту, когда Свец появился на свет, человечество уже приспособилось дышать воздухом, чрезмерно насыщенным углекислым газом.

Для нормального функционирования нервных окончаний, находящихся в лимфатических железах человека, была необходима высокая концентрация СО2. Свец понял, почему он потерял сознание.

Теперь, когда его голова была надежно защищена, он чувствовал себя в безопасности.

Он установил летатель и повернул на нем предохранительный рычаг. Аппарат приподнялся над землей. Свец с трудом втиснулся в узкое кресло, поменял положение рычага и взмыл вверх, как детский воздушный шарик. Внизу простиралась его планета, прекрасная, зеленая и безлюдная. Выше, чем он сам, было только жемчужно-серое небо, на котором не было ничего, даже следа от самолета. Вскоре он увидел руины, отдаленно напоминавшие длинную стену. Развернув летатель, он направился вдоль нее.

Свец был готов лететь хоть на край света, лишь бы отыскать хоть какую-нибудь деревушку. Поэтому он решил не сворачивать, пока стена не закончится. Если древняя легенда не была выдумкой, размышлял Свец, то лошадей можно будет найти только там, где живут люди, — эти животные, действительно, оказались довольно крупными, а значит, могли использоваться как средство передвижения.

Неожиданно он заметил, что неподалеку от стены была проложена тропа — утоптанная полоса плоской земли без растительности, достаточно широкая, чтобы по ней мог пройти человек. Она значительно отличалась от изрытой ямами и канавами поверхности, на которую он приземлился. Почва не могла быть утрамбована сама по себе — это говорило о многом.

Свец полетел туда, куда вела тропа, не опускаясь ниже десяти метров.

Через некоторое время он увидел мужчину в поношенной коричневой одежде, который шел по дорожке босиком, опираясь на посох. Во всем его облике видна была какая-то непреодолимая усталость, к которой он, вероятно, уже привык. Свец не видел его лица, а только спину.

Первой мыслью Свеца было спуститься и расспросить этого мужчину о лошадях, но он сразу передумал. Невозможно было предугадать, где именно приземлится кабина перелетов, и он решил вообще не изучать древние языки.

Свец вспомнил о своем вещевом мешке, который, конечно, не мог полностью помочь в общении. Никто еще не пробовал применить его с этой целью. Он знал, что его содержимое не предназначалось для случайных встреч — корунда было слишком мало.

Вдруг внизу раздался пронзительный крик. Свец опустил глаза и увидел, как мужчина в коричневой одежде несся прочь быстрее ветра, отбросив в сторону свой посох. Куда только девалась былая усталость!

Должно быть, он чего-нибудь испугался, решил Свец. К его удивлению, нигде поблизости не было ничего такого, что могло так напугать человека. Значит, причиной всему явилось что-то совсем малюсенькое, но очень страшное.

В Институте подсчитали, что люди за время своего существования истребили более тысячи видов млекопитающих, птиц и насекомых (некоторых — намеренно, некоторых — случайно). Однако сейчас ничего вокруг не предвещало опасности. Свеца бросило в холодный пот. Этот человек, возможно, убегал от того, что способно убить Ханвиля Свеца.

Он нетерпеливо потянулся к рычагу и прибавил скорость. Его путешествие слишком затянулось. Кто бы мог подумать, что поселения здесь находятся так далеко одно от другого?

Через полчаса Свец, защищенный от ветра силой параболического поля, все еще летел над тропой со скоростью шестьдесят миль в час.

Ему сильно не везло: если на пути встречался человек, то он мгновенно исчезал куда-то. Не обнаружил он и ни одного населенного пункта.

Через некоторое время его внимание привлек необычной формы камень, неизвестно как попавший на вершину холма. Существование в природе такого правильного многогранника огромных размеров ставило под сомнение все известные Свецу законы геологии. Заинтересовавшись, он сделал над ним несколько кругов и вдруг понял, что этот предмет полый, и все его грани пронизаны прямоугольными отверстиями.

Может быть, это — дом? Однако жить внутри такого жуткого ящика, наверное, ничуть не лучше, чем просто под землей. Но только человек умеет возводить прямоугольные постройки, а у этого предмета все углы были прямыми.

Чуть ниже полого камня находились круглые, очень неопрятно смотревшиеся холмики из сена; в каждом из них была дверь высотой в человеческий рост. Вероятнее всего, там находились гнезда огромных насекомых. Недолго думая, Свец улетел подальше от этого неприятного места.

Впереди дорога огибала невысокий холм, и Свец, сбавив скорость, полетел по направлению к нему.

С вершины холма, бурля, текла река, спускаясь к дороге и пересекая ее. Какое-то большое животное пило воду, стоя на берегу.

Свец резко остановился, зависнув в воздухе. Открытый источник воды — смертельный яд. Он вряд ли понял, что поразило его больше: лошадь или тот факт, что она на его глазах совершила самоубийство.

Лошадь подняла голову и посмотрела в его сторону.