Остров

— Ты меня ни во что не ставишь! Чуть мозги мне не вышибла подсвечником!!

— Какие мозги?! Ты меня сам тогда первый стукнул, упырь! — как раз в этот момент «упырь» замахнулся на Кору снова.

— Почему мне не сказала?!!! — взревела Эрика, в два прыжка оказываясь рядом с Корой.

— Ой, кто пришёл, заступница выискалась! — издевательски воскликнул Антонио, и тут же схватился за разбитый нос — Эрика не была настроена на бессмысленную болтовню. Она ухватила его за шкирятник и, воспользовавшись инерцией от удара с разбегу, впечатала спиной в росшую поблизости сосну.

— Быстро всё выкладывай, лживая шкура, где ты мотаешься, что ты тырил с яхты и какое отношение имеешь к «каннибалам»! — железным тоном приказала Эрика.

— А ты, всё-таки, хорошенькая, даже когда скалишься, как гоблин, — попытался уйти от ответа Антонио.

— Я эту твою мерзкую ухмылку тебе же в задницу и запихну. Отвечай, падаль, на вопрос, — железно и спокойно проговорила Эрика, для убедительности слегка наподдав его коленом в то место, которое он больше всего берёг. Под взглядом её неожиданно ледяных и жестоких глаз у Антонио возникло неприятное ощущение, что он довякался.

Пару минут подумав, он неожиданно сделал совсем глупое лицо, обмяк и стал оседать на землю. Эрика не смогла его удержать и с отвращением бросила. Антонио распластался на песке, изображая невменяемого.

— Чего это с ним? — подала голос Кора.

— Воспаление хитрости, — фыркнула Эрика, с презрением глядя на распластанное тело.

— А может, мозги не выдержали? — заволновалась Кора. — Сколько раз он уже огрёб, и почти всегда по голове.

— И всегда за дело, заметь! А мозг не задет, не боись. Он у него это… желеобразная прослойка для охлаждения организма.

Она настойчиво развернула Кору и отвела подальше, за скалу. Ещё не хватало таскать эту тушу, сам придёт, надо только не обращать на него внимания.

— Почему ты не сказала нам, что он тебя ещё и ударил? Это, всё-таки, разница: просто не соображать, что тебя не хотят, или сознательно применять силу.

— Да потому что ты бы тогда его догнала и ещё раз убила, — отмахнулась Кора.

— Дубина ты стоеросовая, вот что, — мрачно подытожила Эрика.

Антонио, действительно, полежал-полежал и поплёлся за ними, на всякий случай демонстративно пошатываясь и держась за нос, из которого, кстати, даже кровь не пошла. Эрика дёрнула Кору за рукав, чтобы та ни в коем случае не смотрела в его сторону, и девушки молча пошли обратно к лагерю. Антонио шатался позади, ныл и вздыхал, но постепенно понял, что привлечь внимание ему не удастся. Тогда он вдруг выскочил перед ними и, обозвав Эрику заносчивой шлюхой, с размаху ударил её в висок пистолетом, который таскал в кармане, мерзко захохотал и убежал в лес.

— Да он совсем крезанулся, — воскликнула Кора, подхватывая подругу и помогая ей опуститься на песок. — Больно? Сколько пальцев?

— Семь, — уверенно ответила Эрика, явно ничего не видя. И по-настоящему потеряла сознание, совсем не так, как Антонио. Ссадина на виске у неё не хило кровоточила, Кора успела вообразить невесть что, ей даже успели померещиться осколки костей и пульсирующий мозг.

На минутку растерявшись, девушка решилась и семимильными шагами ринулась на место старого лагеря, где были дрыхнущая на солнышке Филька и бродивший с сигаретой по берегу Раймонд, и устроила там панику. Когда Радя увидел лежащую без сознания Эрику с окровавленным виском, на него стало страшно смотреть. Он кинулся к девушке и нежно отвёл с её лица спутанные волосы.

— В интересах этого мудозвона зарыться в землю и не вылазить. Поймаю – переломаю ему все кости, даром что он чахлый, — прорычал Раймонд сквозь зубы, и в этот миг его трудно было узнать. Коре даже как-то неуютно стало при виде такой ледяной ярости.

Филька в это время молниеносно сгоняла в лагерь за аптечкой и теперь топталась в стороне и нервно грызла ногти, сосредоточенно наблюдая, как успокоившаяся Кора деловито промывает Эрике рану.

Всё оказалось не так страшно, как показалось Коре в начале, череп был цел, только на виске была большая ссадина, и уже начинал проступать жутковатого вида синяк. Вот только в сознание Эрика не приходила.

— Наверняка сотрясение, — встревоженно сказала Кора, — Ты это… Попробуй её поцеловать, может, поможет?

— Всё тебе сказочки, — фыркнула Филька.

Раймонд укоризненно посмотрел на Кору, но, подумав, послушался. Очнулась Эрика сама по себе или поэтому, неизвестно, однако она заморгала и сквозь туман увидела сразу несколько пар его внимательных чёрных глаз.

— Как ты? — Раймонд попытался спросить это нежно, но был ещё слишком взбешён и испуган, поэтому получилось натянуто.

— Неплохо, только вас, почему-то, четверо, — ответила Эрика, стараясь прекратить двоение в глазах.

Постепенно придя в себя, она даже смогла дойти до лагеря, хотя Кора и Раймонд с двух сторон поддерживали её, на каждом шагу спрашивали о самочувствии и жутко этим достали.

Сашка, который не ходил с ними к морю, а оставался в лагере, при виде Эрики чуть не разлил ром и почему-то сразу спросил:

— Вы что там, с Антонио подрались?

— Нет, это я сама. Разбежалась – и об дерево. Часто так делаю, — призналась Эрика.

Эрику уложили у костра на спальный мешок и строго-настрого запретили шевелиться. Не зная, чем в диких условиях лечат сотрясение мозга, Кора почему-то решила приготовить ей чаю с мятой. Раймонд неотступно находился рядом и выглядел при этом так, будто планирует убийство. Сашка сразу заметил, что его друг расстроен гораздо больше самой пострадавшей.

Эрике почему-то хотелось хохотать. Ну уж теперь-то, надеялась она, у Коры не должно возникнуть сомнений в том, что Антонио отморозок. И ещё хорошо, что он убежал. А ещё рядом Радя, который её очень любит, и это приятно. Вот только голова болела и кружилась, навалилась доставучая слабость и знобило, а вечером даже стало тошнить. Друзья разволновались не на шутку.