Страница 19 из 24
А. Крицкий в своих воспоминаниях приводит следующую историю. В конце января дивизион Гершельмана держал фронт против подошедшей к большевикам регулярной кавалерии. В это же время, 1 (14) февраля, в Чалтырь прибыл отряд Назарова — 3 пеших и 2 конных сотни.
Назаров заявил, что намерен уничтожить 2 эскадрона большевиков, которые, по его данным, стояли в селе Султан-Салы Малые. На помощь ему были выделены по 10 человек из каждого эскадрона Гершельмана во главе с войсковым старшиной 1-го Кубанского полка Мадгавариани.
Вечером 2(15) февраля Назаров и Мадгавариани двинулись на Султан-Салы. Из-за метели они сбились с пути и шли на лай собак. Выйдя к селу, офицеры рассыпали цепь и ждали Назарова. «Но с первого взгляда стало ясно, что у хор. Назарова не казаки, а подростки, набранные из станиц и не умеющие владеть винтовкой»193.
«Подождав минут 20 и видя, что у казаков все цепь не удается, а получается просто толпа людей», офицеры Гершельмана атаковали село, подошли на 200 шагов, 1,5—2 минуты вели огонь, а затем бросились на “ура”. В селе они захватили 4 орудия 7-й конной батареи. Но оказалось, что там стояли не 2 эскадрона, а два полка — конный и стрелковый. Большевистские цепи повели наступление на село. Меж тем “казаки не желали двигаться вперед, а частью продолжали лежать на том же месте, где начали рассыпаться в цепь, и стреляли по деревне (где уже были офицеры. —А.В.), а часть уже уходили постепенно к Чал-тырю, в то время как бывшие на левом фланге цепи две конные сотни в беспорядке отступали...»194.
Офицеры (8 уцелевших и 4 раненых) стали уходить, прихватив с собой 18 пленных и 1 пулемет. Кавалерия большевиков
стала преследовать их лавой (видны были серые лошади), но офицеры отбились, перебили пленных, добили своих раненых и так ушли195.
После поражения казаки замитинговали и заявили, что офицеры дивизиона изменники и их надо арестовать. Дивизион Гер-шельмана был поднят по тревоге, «и казаки, повертевшись и погалдев, решили идти, не трогая дивизиона, на станцию Хоп-ры, а оттуда по домам»196.
Участие отряда «Белого дьявола» в боях выразилось в следующем. 3(16) февраля отряд выступил на фронт у Хопров. «О том, что наши учащиеся ни разу не стреляли из выданных им винтовок и пулеметов “Льюиса”, говорить не приходилось», — вспоминал один из партизан197.
Фронт у Хопров в то время держали: Офицерский отряд Симановского (200 штыков); Корниловский ударный полк (200 штыков); казаки Гниловской станицы (300 штыков и шашек) и собственно отряд «Белого дьявола» сотника Грекова (120 штыков)198.
«В ночь с 5 на 6 февраля Греков решил произвести реабилитацию отряда в мнении ген. Корнилова, раздраженного незаконными реквизициями лошадей, и задумал удар на Хопры»199. Партизаны прошли по железнодорожной насыпи к станции, сотник Греков сам заколол часового, и отряд атаковал Хопры. Но оба пулемета отряда заклинило, и партизаны ушли под огнем, бросив трех раненых. Общие потери 8 человек (двух раненых вынесли на руках). Эта стычка «заставила нас опасаться, что в случае ранений мы не будем вынесены из боя», вспоминал один партизан200.
После этих неудачных дебютов Назарова и Грекова (впрочем, для Грекова это был далеко не дебют) к Корнилову с частью чернецовского отряда был переброшен Лазарев. Этот отряд участвовал в боях на Темернике, когда «добровольцы» оставляли Ростов. Хорунжий Фадеев развозил приказ об отходе. Вместе с отрядом сотника Грекова партизаны Лазарева отходили к Нахичеванскому мосту и оттуда в Ольгинскую (о чем ниже).
Помимо перечисленных отрядов, высланных на помощь «добровольцам», в рядах защитников Дона мы можем назвать:
Конвой атамана из сотни юнкеров Новочеркасского училища под командованием есаула Н.П. Слюсарева.
Отряд полковника Н.Н. Упорникова — был сформирован для охраны Каледина, когда его конвой отправился на фронт, но вскоре и сам выступил туда же.
Отряд войскового старшины Мартынова — был создан в последние дни и прикрывал Новочеркасск с севера.
Отряд полковника Краснянского — был послан к Корнилову.
Отряд есаула Боброва — 48 человек. До оставления Новочеркасска в боях не участвовал.
Офицерская боевая дружина Гнилорыбова — на 50 % состояла из офицеров. Охраняла Войсковой Круг.
Атаманский отряд Каргальского — нес охрану Атаманского дворца.
Китайский отряд сотника Хоперского — отряд ушел из Новочеркасска с донскими партизанами, а сам Хоперский ушел с «добровольцами» и был ординарцем при Казановиче.
Отряд Карпова.
Баклановский конный отряд есаула Власова — из Новочеркасска ушел сразу в Ольгинскую.
Конный отряд есаула Бокова — то же самое.
Смешанный отряд полковника Яковлева — сразу после сформирования ушел в Старочеркасскую.
Инженерная сотня полковника Макеева — то же самое.
Штаб-офицерская дружина Базавова — то же самое.
Отряд Хорошилова (из малолетков) — то же самое.
Конный отряд «Степана Разина» полковника Яновского — (20 сабель) формировался в Ростове. Ушел в Добровольческую армию.
Группа полковника Биркина — (19 человек) после занятия Новочеркасска ушла в Добровольческую армию.
Донская офицерская дружина полковникаЛяхова—после боя на станции Горная распалась. Сам Ляхов ушел в отряд Базавова.
Как видим, отрядов собрали много, но все они были малочисленны и плохо «сколочены».
Наступление большевиков, окружение ими административных и экономических центров области, нейтралитет основной массы казачества — все это заставляло силы, противостоящие большевикам, прорываться сквозь кольцо и... Одни — «добровольцы» —думали двинуться на Кубань, искать район, где мож-
А.В. Венков
■ I-
но было бы пополниться или (в случае неудачи) распылиться; другие — донская верхушка — искали место, где можно было бы переждать период «развала и паденья духа». А затем возглавить восставшее казачество. Вера, что казачество рано или поздно восстанет, была очень сильна.
Мысль об уходе из Новочеркасска возникла у борцов с большевиками 29 января, когда стало известно о сложении Калединым своих полномочий и решении передать власть Городской думе, станичному правлению Новочеркасской станицы и Военно-революционному комитету. Начальник Новочеркасского юнкерского училища генерал П.Х. Попов, бывший в штабе походного атамана, заявил, что «допустить передачи власти нельзя, что борьба не может быть прекращена, нужно выиграть время, что с уходом Добровольческой армии из Ростова необходимо отойти от ж. д., может быть, уйти в степи, но борьбу так или иначе продолжать». Это мнение было доложено Каледину, тот раздраженно ответил: «Поступайте как хотите, я уже не атаман». Не прошло и получаса, как он застрелился201.
Принятие атаманской власти генералом Назаровым и назначение П.Х. Попова походным атаманом продлили сопротивление Новочеркасска. И все же 31 января, принимая штаб походного атамана, Попов подтвердил намерение уйти в степи и мотивировал это следующим образом: «Красное командование старается привлечь на свою сторону казаков. Если ему удастся это сделать, хотя бы временно — это будет казачьей трагедией. Чтобы не устраивать бойни между казаками, быть может, нам придется на какое-то время покинуть Новочеркасск. Но этим борьба не будет закончена. Мы уйдем в степи и там переждем исцеления казаков от нейтралитета. Придет весна, казак поймет — где правда и право, и встанет на их защиту»202.
5 (18) февраля командование Добровольческой армии окончательно приняло решение оставить Ростов. Уход был назначен на 9 (22) февраля. Генерал Черепов вспоминал, что еще 6(19) февраля получил приказ Деникина держать фронт у станции Хопры. Деникин обещал собрать в Ростове все силы (вплоть до снятия всех караулов и посылки их на фронт) и ударить во фланг большевикам. Но казаки ст. Гниловской бросили позиции. «Не помогли и уговоры священника той же станицы, который с крестом в руках останавливал уходивших с позиций казаков»203 .