Страница 25 из 72
Римская бронзовая копия статуи Александра Великого. Возможно, она повторяеуп оригинал из скульптурной группы, которую Александр заказал придворному мастеру, Лисиппу, в честь памяти 25 «товарищей», павших в битве при Гранике. Стабилизатор, поддерживающий вздыбившуюся лошадь, может служить символом форсирования Граника.
Греческие наемники-пехотинцы описываемого периода по-прежнему вооружались бронзовыми щитами и шлемами гоплитов, но не имели защищавших тело доспехов и несли обычные для пехоты копье и меч, облачались в красные экзоми-сы, или хитоны. Греческие наемники-пехотинцы на службе у персов появляются в такой одежде и снаряжении как на саркофаге, так и на мозаике Александра. Вероятно, однако, что те из них, кто находился на службе у македонян, носили панцири, но, учитывая их дислокацию на флангах при Гавгамелах, где требовалась особая подвижность, не исключено и отсутствие доспехов.
Легкая пехота
Довольно мало известно о легковооруженных пехотинцах («псилой») в армии Алекандра. Как можно не без основания предполагать, они бились в рассыпном строю. Такие вспомогательные части могли занимать более широкий фронт, чем фаланга. Основной тактической единицей служили «роты» из 500 человек, но неизвестно, назывались ли они «лохой», как в фаланге.
Корпус стрелков («токсотай») в целом находился под командованием стратега и подразделялся на ряд «рот» по 500 воинов в каждой, поставленных, как можно полагать, под начало «токсарха». Первый такой стратег, Клеандр, нашел смерть в ходе пи-сидийского похода, и на смену ему пришел Антиох, который также погиб, уступив место критянину Омбриону, принявшему командование в 331 г. в Египте.
Александр, судя по всему, располагал отрядом критских стрелков с самого начала правления. Критяне эти могли быть наемниками, но более вероятен вариант отправки их как союзнического контингента городами Крита, симпатизировавшими Македонии. После увольнения союзников в Экбатанах в 330 г. о них уже больше ничего не слышно. Критские стрелки вооружались небольшой бронзовой пельтой, позволявшей им в случае надобности вступать врукопашную, а не только обеспечивать «огневую» поддержку другим войскам. Критяне служили под началом своих командиров — Эврибота, погибшего под Фивами в 335 г., а затем (Эмбриона, которого назначили командовать всем корпусом стрелков в Мемфисе.
Скоро к участникам экспедиции присоединилась вторая «рота» стрелков под командованием «токсарха» Клеарха, сложившего голову в ходе осады Галикарнаса. Похоже, его сменил Антиох, упоминаемый как «токсарх» применительно к битве при Иссе, хотя после смерти Клеандра не исключено совмещение им обязанностей стратега, т.е. начальника всего корпуса. Имя «токсарха», назначенного командиром второго отряда после гибели Антиоха в 331 г., не известно, как нет указаний на национальное происхождение самих лучников роты, хотя они вполне могли оказаться и собственно македонцами. Третий отряд под началом Брисона влился в состав войск экспедиции перед Гавгамелами, и члены его определенно македонцы. Похоже, все, кроме критян, в таких частях бронзовую пельту не использовали.
Агрианские метатели дротиков, действовавшие под командованием македонянина Аттала, представляли собой в войске ударное формирование легкой пехоты. По всей вероятности, их Александру предоставил его клиент — агрианский царь Лангар, выделив отряд своих собственных придворных воинов. На момент переправы через Геллеспонт наличествовала лишь одна «рота», но перед Иссом к армии присоединилась вторая, доводя такам образом общую численность агриан в войске до 1000 человек.
Не так уж много сведений и о легких пехотинцах, которых в источниках определяют под общим термином «фракийцы». В описаниях Диодора Сицилийского армии в момент переправы через Геллеспонт мы находим 7000 одрисийцев, трибалов и иллирийцев. Нельзя исключать их использование как наемников, но, принимая во внимание нехватку средств у Александра на ранней стадии похода, воины эти, по всей вероятности, просто очередные контингенты, посланные ему для участия в экспедиции прочими царями-клиентами. Наиболее вероятно, что все легковооруженные пехотинцы приходились на метателей дротиков («акон-тистай»), распределенных по нескольким «таксиям», хотя нельзя исключать каких-то отрядов пращников. Одрисийцы действовали под командованием Ситал-ка, князя из дома одрисийского царя, и прочие части могли, вероятно, иметь над собой командиров-соплеменников. Еще одно известное формирование метателей дротиков возглавлял Балакр.
КОННИЦА
Ила (эскадрон) численностью в 200 человек из четырех «тетрархий» продолжала оставаться основной тактической единицей в кавалерии. Ряд «илай» — обычно две, три или четыре — иногда группировались в кавалерийскую «бригаду», или гнппар-хшо под командованием гиппарха. Поначалу количество эскадронов в «бригаде» варьировалось, однако позднее система приняла более стандартизированные формы.
Каждому всаднику полагался конюх (грум), вероятно, также верховой, призванный заниматься лошадью всадника и его снаряжением. В бою «грумы» дислоцировались в тылу эскадрона. Конники имели собственных лошадей, но существовало правило, или обычай, выдавать призываемому в конницу воину нечто вроде подъемных на покупку подходящего животного. Погибшие в сражении кони подлежали замене из специального фонда, за это отвечал секретарь по кавалерии. Работа у него, как представляется, была очень непростой, поскольку множество коней гибло в сражениях, а в эпоху до изобретения конских подков лошади нередко выходили из строя в результате длинных переходов. Под Гавгамелами на всего 7000 участвовавших в бою всадников пришлась 1000 потерянных коней— почти каждый из трех воинов в «товарищеской» коннице лишился лошади. Для пополнения использовались принудительные конфискации на местах, но при более упорядоченных условиях обязанность заготавливать и поставлять в армию лошадей ложилась на местных губернаторов, или наместников. Многие города или провинции выплачивали «копытный» налог. В качестве крайней меры могли применить изъятие излишков лошадей в самом войске.
Кавалерийское снаряжение
Александр заменил фригийский шлем беотийским. На кавалерийских шлемах воинов, изображенных на саркофаге и мозаике Александра, шлемы, похоже, служат еще и как место для помещения знаков различия. Хвосты из конского волоса, золотые или серебряные венки и посеребренные шлемы, возможно, указывают на соответствующее воинское звание, хотя Александр, как известно, любил жаловать воинов
Тактика македонской кавалерии
Кавалерийский строй, развившийся на заре 4-го века, позволял конным эскадронам быстро перестраиваться и менять направление атаки, что наделяло часть всадников довольно высокой приспособляемостью к условиям поля боя. Эту-то тактическую гибкость с большой для себя пользой и задействовал Александр в сражениях. Он стремился атаковать врага по косой, дабы вызвать расстройство персидских рядов, когда противник постарается обойти его на правом фланге. Колонна персидской конницы в процессе попыток
смять македонский правый фланг подвергалась систематическим наскокам легкой кавалерии Александра, бросавшейся в бой эскадрон за эскадроном. По мере того как персидским всадникам приходилось тесниться все дальше вправо, они в итоге теряли связь с основными силами армии на поле битвы. Когда же в рядах персидского боевого строя образовывалась брешь, Александр лично возглавлял кавалерию, врываясь в пролом и еще больше расстраивая неприятельские порядки.
за храбрость золотыми коронами, что может служить альтернативным, хотя и менее вероятным объяснением происхождения венков. В качестве вещественного признака занимаемой должности воины носили браслеты, как делали это и персы.