Клятва сердца

Признайся, Софи, ты влюбилась в Гэри Бретта, и здорово влюбилась. Смотри, как бы тебе опять не пришлось страдать!

На обратном пути в город Софи успешно избежала соседства Гэри и ехала рядом с Генри.

В Кэмбридж присяжные вернулись только к двенадцати часам.

Если бы не этот суд, Софи сейчас подкрасила бы губы и выслушивала бы последние наставления Линн перед встречей с ее приятелем-бизнесменом. Вместо этого она торчит в этой комнате с вдовцом-фермером, который спрашивает у нее шепотом:

— У меня несвежее дыхание?

Софи оглядела комнату в надежде, что их позовут в зал заседаний, но никто не собирался этого делать. Судья еще не появлялась, и Софи трудно было притвориться, что ее внимание полностью поглощено процессом.

Вздохнув, она повернулась к Гэри. Все стулья стояли на одинаковом расстоянии друг от друга, но ей показалось, что Гэри сидит слишком близко. Впрочем, даже если бы он просто находился с нею в одной комнате или на том же самом континенте, и тогда ей казалось бы, что он в опасной для нее близости.

Дыхание у него было нормальное.

— О чем это вы?

— Я удивлен, что вы пересели от меня на обратном пути. Почему?

Потому что боюсь слишком поддаться своим эмоциям и превратиться в сентиментальную дуру, узнав о смерти вашей жены.

— Просто мне захотелось поговорить с Генри. Он так долго жил на Гавайях…

Когда они вернулись в город, им объявили, что поездка заняла больше времени, чем предполагалось, и поэтому им придется перекусить бутербродами, а не спускаться в кафетерий.

— Отлично, — вдруг заявила мисс Принц, оглядывая коллег, словно профессор, который хочет удостовериться, что все ее студенты пришли на семинар. — Пока мы будем есть, мы сможем поближе познакомиться. Я Маргарет Принц, работаю менеджером в бухгалтерской фирме. Я уже в четвертый раз избираюсь в состав жюри, поэтому и вызвалась быть старшиной присяжных.

— Вызвалась! Да она украла эту должность у меня, — шепнул Гэри.

— Нет, у меня.

Мисс Принц строго взглянула на них и распорядилась:

— Следующий!

Следующим был Генри — водитель городского автобуса. Он рассказал, что четыре года тому назад стал американским гражданином и страшно этим гордится. Потом — домохозяйка Луиза, заявившая, что все ее дети разлетелись кто куда и она сейчас подолгу смотрит телевизор и занимается вышиванием. Строительный рабочий Джек долго распространялся о том, как трудно строить тоннели под водой. Филипп работал преподавателем физкультуры в школе. Смерив взглядом мисс Принц, он заявил:

— Я никогда не был в жюри и, надеюсь, никогда больше не буду.

— Никаких обсуждений, — отчитала его мисс Принц.

— А я и не обсуждаю. Просто мне все это не нравится.

Мисс Принц поджала губы.

— Следующий!

Гэри усмехнулся и бросил озорной взгляд на мисс Принц.

— Вам известно, что я фермер. Не знаю, как у остальных, а у меня на ферме полно дел. К тому же, мисс Принц, вы сами себя назначили старшиной, никто вас не выбирал.

— По-моему, нам следует выслушать Софи, — сухо промолвила мисс Принц, игнорируя выпад Гэри.

— У меня магазин-бутик в Кэмбридже, и если бы не этот суд, я была бы сейчас на свидании, — выпалила Софи.

Гэри повернулся и загадочно улыбнулся, словно восприняв ее слова как некое зашифрованное послание ему.

Похоже, именно это она и имела в виду. Напоминала Гэри — а заодно и себе, — что у нее есть своя личная жизнь — во всяком случае, таковая может быть — вне стен суда. Это сделает ее менее уязвимой. Ей надо более решительно противостоять Гэри, которого она, в сущности, совсем не знает, но который уже взял над ней такую власть одной своей улыбкой.

— Может, расскажете, что за свидание?

— С одним бизнесменом. У него есть загородный дом на виноградниках.

— Как романтично! — воскликнула Луиза. — Поздравляю вас, Софи.

Может быть, он, Гэри, не образцовый присяжный, но то, что случилось с этой Джоселин, отнюдь не самая непоправимая трагедия на свете. Она планировала грандиозную свадьбу, а оказалась обманутой. Ничего сверхъестественного.

Гэри гораздо больше заинтриговала новость о свидании Софи с каким-то типом, имевшим загородный дом.

Кто он? Насколько серьезны их отношения? Почему она ему ничего о нем не сказала вчера, когда он ее поцеловал? И даже весьма пылко ответила на его поцелуй? Придется расспросить ее об этом после заседания.

Софи между тем что-то быстро писала в своем блокноте. Похоже, записывала каждое слово, произносимое Джоселин Креймер дрожащим от сдерживаемых слез голосом.

Джоселин поведала суду о том, как за ней ухаживал Рональд Макгвайер, как добивался ее руки, давал обещания и как они вместе планировали свое будущее.

— Вы никогда не вынуждали мистера Макгвайера давать обещания? — задал вопрос адвокат Лоудри.

— Нет! Он первый заговорил о женитьбе.

— И вы дали свое согласие?

— Конечно. — Джоселин бросила на адвоката виноватый взгляд. — Я его любила, — с печалью в голосе ответила она, сделав упор на слово «любила».

Гэри допустил, что Джоселин могла бы за это получить Оскара. Хотя она неплохая актриса, но с логикой явно не в ладах.

— Ни разу за все время приготовлений к свадьбе он не давал понять, что сомневается, — дрожащим голосом продолжала Джоселин. — Он знал обо всем, что затевает моя семья, и сам принимал участие во всех планах, договаривался с фотографом, прослушивал музыкантов. И ни разу не сказал: «Погоди — я передумал».

— Знал ли мистер Макгвайер, сколько будет стоить ваша свадьба?

Этот процесс наверняка тоже влетит в копеечку, усмехнулся про себя Гэри.

— Конечно, знал, ведь мы с ним обсуждали все цены. Он не возражал.

— Значит, у вас не возникало ни малейших подозрений в том, что мистер Макгвайер не хотел этой свадьбы?

— Я думала, что у нас честные отношения. Если бы он мне сразу сказал, что не хочет жениться, я бы как-нибудь с этим справилась. Переживала, конечно бы, но все же это было бы не так больно, чем оказаться брошенной у алтаря.

— Спасибо. Свидетель ваш, — обратился Лоудри к адвокату Гаррисону.

— Вы сказали, что переживали бы. — Голос Гаррисона был по-отечески строг.

— Да. Я любила Рональда.

— Вы все еще переживаете?

— Я не могу, как некоторые, вот так вдруг разлюбить. — Джоселин бросила обвиняющий взгляд на своего экс-жениха.

— Значит, вы хотите отомстить за причиненную вам боль, я правильно вас понимаю?

— Возражаю, — вскочил с места Лоудри.

— Мой вопрос имеет отношение к мотиву поступка моего клиента, ваша честь.

— Протест отклоняется. Вы можете ответить на вопрос, мисс Креймер.

— Я не хочу мстить. — Ответ прозвучал подозрительно отрепетированным. — Зачем? Я ненавижу Рональда и хочу, чтобы он исчез из моей жизни. Месть лишь продлила бы наши с ним отношения. — Голос Джоселин уже не был полон печали. В нем появился металл, а глаза сделались сухие, как осенние листья. — Я только хочу, чтобы мне возместили расходы и чтобы он поплатился за причиненные мне боль и страдания.

— Все же это больше похоже на месть.

— А мне кажется, что это боль и страдания.

Да-а. Пожалуй, одно очко она выиграла, подумал Гэри. Он терпеть не мог хныканья и жалоб на судьбу, но ему нравилась твердость характера, а Джоселин именно ее и проявила.

Гаррисон с пристрастием допросил Джоселин о приготовлениях к свадьбе, и ей пришлось признаться, что идея провести церемонию именно в этой церкви и в этой гостинице принадлежала ей. А деньги вообще не обсуждались ни при составлении контракта, ни когда заказывали все необходимое для свадьбы. У Гэри создалось впечатление, что для Джоселин свадьба вообще была важнее, чем жених.

Впрочем, со свадьбами всегда так: пышная церемония, тягостный ритуал, а сами отношения как бы отодвигаются на второй план. Для одних важна свадьба, для других — брак. Причем брак настоящий — такой, какой был у них с Мэг — без живописных открыточных церквушек и тщательно продуманного меню праздничного обеда.