Страница 6 из 49
«Кем был Гитлер в действительности» — это не очередная книга в длинном ряду всяких писаний о Гитлере, а первая книга, автор которой видит личность Гитлера глазами коммуниста. Это книга антифашиста и коммуниста Курта Бахмана, который 9 сам был узником концлагеря и едва не погиб от рук фашистских убийц. Миллионными тиражами распространяемой литературе крупных нацистов и генералов вермахта мы противопоставляем эту книгу, которая, разъясняя характер фашизма и личности Гитлера, раскрывает его общественную суть и предоставляет слово непосредственно историческим документам. Это книга о германском фашизме. Она нужна каждому школьнику и каждому учителю истории.
Издательство «Вельткрайс»
ЗАНИМАТЬСЯ ГИТЛЕРОМ — НЕ ЛОЖНОЕ ЛИ ЭТО ДЕЛО!
В. Реккерт: Одного взгляда на витрину любого киоска достаточно: там засилие Гитлера и других нацистских главарей, описания оружия, которое использовалось гитлеровской армией, «героических» дел нацистского вермахта и т. п. Гигантская шумиха была устроена вокруг фильма Феста «Гитлер — история одной карьеры». Культ личности Гитлера, имя которого связано с величайшей в истории нашего народа катастрофой, ликующе празднует свое возрождение. «Карьера» Гитлера — что это такое, собственно говоря? Разоблачение фашистской идеологии, партии и диктатуры? Или это попытка увести по ложному пути?
К. Бахман: Говорят, что все дороги ведут в Рим. Изучение известной политической личности какого-либо общества, или государства, или партии может помочь понять целое или существенное, если исходить из того, что подобные личности выражают объективные тенденции своего времени — будь то в прогрессивном или реакционном духе.
В. Реккерт: Фильм Феста показывает, что, уделяя много внимания личности Гитлера, можно уйти по ложному следу в постижении сущности фашизма.
К. Бахман: Это произойдет, если фюрера НСДАП 10 изображать как творца своего времени (а некоторые говорят даже о целой эпохе) и тем самым героизировать его. И в самом деле, мы в нашей стране являемся свидетелями возрождения культа личности Адольфа Гитлера, тогда как в пятидесятые годы на него взваливали всю вину. Ему приписывалось все, что произошло между 1933 и 1945 гг. Он, и якобы только он один, несет ответственность и вину за все, что причинил германский фашизм как немецкому народу, так и другим народам Европы.
«Гитлеровские волны», которые теперь регулярно прокатываются по нашей стране, имеют преимущественно характер приукрашивания величайшего из престУпников» каких только знала история. Но мы должны отчетливо представлять себе, что память народов жива. Никто не забыт и ничто не забыто. Буржуазные историки, изображая Гитлера сверхчеловеком, продолжают ту линию, согласно которой историю следует рассматривать как действия отдельной личности, как даты ее жизни, а не как борьбу классов.
БИОГРАФИЯ ПРЕДАТЕЛЯ
В. Реккерт: Фест так говорит .о карьере Гитлера: в 1919 г.— солдат рейхсвера, с 1920 г.— член неизвестной партии местного значения, в 1923 г.— участник путча против республики, в 1932 г.— фюрер партии в Германском рейхе, располагающей самым большим числом избирателей, с 1933 г.— рейхсканцлер, с 1934 г.— глава государства, а затем и верховный главнокомандующий вооруженными силами, в 1939 г.— победитель в Варшаве, в 1940 г.— триумфатор в Париже.
К. Бахман: А вот результат его «крестового похода против большевизма»: в 1945 г.— обугленный труп, идентифицированный специалистами из Красной Армии, посреди развалин бывшей имперской столицы, и миллионы трупов и горы развалин в Европе. Где бы ни ступал сапог германского фашизма и милитаризма, всюду он приносил бедствия и опустошение.
ЛЮДИ, КОТОРЫЕ НУЖНЫ КАПИТАЛУ
В. Реккерт: Оставим пока в стороне то, что было Удивительным на этом жизненном пути, и присмотримся поближе к «карьере». Начнем с многократно упоминавшегося решения Гитлера «стать политиком», как он заявляет в «Майн кампф».
К. Бахман: Это — легенда. Гитлер охотно изображал сам себя как мессию, явившегося спасти немецкий народ, как избавителя, прошедшего через мучения и страдания. Как и многое другое, это — душещипательная история, построенная в расчете на святую простоту и адресованная ей. По окончании войны в 1918 г. Гитлер вновь был тем, чем он был перед началом войны,— бездарным неудачником. У него не было никакой профессии. Ему, как и миллионам других людей из стран капитала, участвовавших в войне, угрожали безработица и нужда. Ему не хотелось возвращаться к безнадежному прозябанию обитателя ночлежек для бездомных, и он уцепился за рейхсвер. Это был такой институт, который спас германский милитаризм вопреки положениям о разоружении Германии по Версальскому договору. Там он получил кров и пищу, там же перед ним были поставлены первые политические задачи. Не он решил стать политиком, а его начальники в мюнхенском гарнизоне решили использовать его в политических целях, поскольку они распознали в нем подходящего для них человека. Он стал рейхсверовским шпиком, задачей которого было выискивание солдат, офицеров и унтер-офицеров, безоговорочно согласных на использование их против революционных стремлений народа.
В. Реккерт: По своему крайне враждебному
отношению к прогрессу и революции, по националистическому умонастроению он был вполне подходящей фигурой для подобных целей.
«Нойес форвертс» (Прага) от 28.1.1934 г.:
«Политический поворот 1918 г. наступил в результате контрреволюционного развития, обусловленного войной и националистическим взвинчиванием народных масс... Социал-демократия как единственно сохранившаяся организованная сила взяла на себя, без сопротивления, руководство государством, разделив его с буржуазными партиями, со старой бюрократией и даже с заново организованным военным аппаратом. То, что она почти без изменений переняла старый государственный аппарат, было тяжкой исторической ошибкой, допущенной немецким рабочим движением, введенным в заблуждение во время войны...»
Правление социал-демократической партии Г ермании, Прага, 28.1.1934г.
К. Бахмаи: Вот такие люди и нужны были крупному немецкому капиталу. Активное приобщение Гитлера к партийной политике началось в тот момент, когда в ноябрьской революции 1918 г., которая была революцией широких народных масс, немецкая буржуазия почувствовала смертельную опасность, опасность своего ухода с исторической сцены. Ей удалось спастись, но не только с помощью своей силы.
Виновники развязывания первой империалистической мировой войны остались безнаказанными. Генеральный штаб не был распущен. Владельцев концернов, юнкеров и крупных помещиков никто и пальцем не тронул, поскольку руководство СДПГ и генеральный штаб создали тайный союз для защиты буржуазных порядков. Так были лишены власти советы рабочих и солдат, которые могли бы стать органами власти. Созыв Веймарского национального собрания означал начало буржуазного парламентаризма. Мелких помещиков, крупных землевладельцев (а они всегда на стороне крайней реакции) никто, повторяю, и пальцем не тронул. Вот так и вышло, что - даже задачи буржуазной революции остались нерешенными.
Политическое предательство правых социал-демократических лидеров в ходе ноябрьской революции сделало возможным то, что капитализм, или, лучше сказать, власть монополий, несмотря на крушение кайзеровской империи, была спасена.
Из протокола допроса генерала Грбнера на «Мюнхенском процессе об ударе кинжалом в спину» в октябре — ноябре 1925 г.:
«Адвокат д-р Хиршберг: Подавление революции имело целью вновь ввести монархию или покончить с хаосом революции, чтобы не допустить систему советов через национальное собрание?
Свидетель (генерал Грбнер): Последнее верно. Мы сплотились для борьбы с революцией, для борьбы против большевизма... Помышлять о восстановлении монархии было, по-моему, делом совершенно нереальным. Целью нашего союза, который мы заключили 10 ноября, было полное подавление революции, восстановление упорядоченной власти правительства, поддержка этой власти с помощью военной силы и скорейший созыв национального собрания... Я посоветовал генерал-фельдмаршалу подавлять революцию в настоящее время не с оружием в руках, поскольку есть опасность, что при нынешних настроениях в воинских частях такая тактика провалится. Я предложил ему следующее: считаю необходимым, чтобы верховное командование заключило союз с социал-демократическим большинством. В настоящее время, по моему мнению, в Герма-