Страница 12 из 51
Комсомольская характеристика безукоризненна: «Тов. Клубов А.Ф. за время пребывания в КСМ организации 4-го звена 1-го отряда 4-ой АЭ с января 1939 по май 1940 г. показал себя идеологически выдержанным, морально устойчивым комсомольцем. Дисциплинированный. В учебно-боевой и политической подготовке занимается хорошо и отлично. Регулярно читает газеты. Работает над собой. Выполняет периодические комсомольские поручения. Политически развит хорошо. Среди товарищей общителен и пользуется авторитетом. Взысканий по ВЛКСМ нет».
Инструктор Клубова в училище А.В. Хохлов вспоминал, что Клубов был поначалу середнячком, не блистал, несколько медлительный и обстоятельный, он дольше некоторых осваивал элементы полета. Но осваивал очень прочно. Вот что пишет лейтенант Хохлов в выпускной аттестации от 9 июня 1940 года:
«За время обучения на самолетах У-2 с М-11 (марка мотора. — А. Т.), И-5 с М-22, И-15 М-25 курсант Клубов А.Ф. показал себя как дисциплинированный на земле и в воздухе. Дисциплинарных взысканий не имеет. Теоретическая подготовка хорошая. Средний балл 4,69. Летную программу усваивает трудно. Техника пилотирования на самолетах У-2, И-5, И-15 хорошая (...). Летных происшествий не имеет. Физически развит хорошо. В полетах вынослив. Наставление по производству полетов знает хорошо. Курсант трудолюбив. К матчасти относится бережно. Матчасть У-2, И-5, И-15 знает хорошо и грамотно эксплуатирует. Строевая подготовка хорошая, воинский вид и выправка хорошие. Среди товарищей пользуется деловым авторитетом. В общественной работе участвует. Предан делу партии Ленина—Сталина. Идеологически выдержан. Морально устойчив. Может быть использован в части летчиком-истребителем. Достоин присвоения военного звания «младший лейтенант».
Заключение начальника училища полковника С. Петрова и военкома Дубровина: «Достоин назначения на должность младшего летчика истребительной авиации на самолете И-15 с присвоением военного звания «младший лейтенант».
К октябрю 1940-го, то есть к моменту отправки в полк, Клубов имел общий налет 62 часа 37 минут, из них на И-15 всего 18 часов. Как показали будущие бои с люфтваффе, такой налет был явно маловат, в Германии готовили своих летчиков более обстоятельно. Кто попадал с таким налетом сразу в бой, находился в сравнении с немцами в гораздо худшем положении. Кого-то выручали природный талант, хорошие командиры, а кого-то нет.
Герой Советского Союза Г.А. Баевский вспоминал, как, окончив за полгода (уже по ускоренной программе) в октябре 1940 года Серпуховскую военную истребительную авиационную школу летчиков, имел к началу войны налет около 25 часов на устаревшем И-15-бис без боевого применения и сложного пилотажа. Не многие из того выпуска Серпуховской школы дошли до Победы...
Безуспешно протестовавший против такого обучения М.М. Громов с горечью сетовал на непонимание высшим военным руководством основ летного дела:
«Авиация — это такой вид оружия, в котором особенно большую роль играет качество, а не количество. Это относится и к технике, и к выучке людей. У нас важным считалась массовость в противовес качеству. А это являлось показателем слабости нашей авиационной культуры. Наши летчики, особенно истребители, прибывали на фронт как пополнение, имея иногда всего 8—10 часов налета на боевых самолетах. Как говорили командиры полков, такие истребители «кроме капота мотора, перед собой ничего и не видели».
Но, увы, после финской войны новый нарком С.К. Тимошенко, недооценивавший авиацию, 22 декабря 1940 года отдал приказ № 0362 «Об изменении порядка прохождения службы младшим и средним летно-техническим составом ВВС КА». Высшее сухопутное командование решило навести порядок и укрепить дисциплину в авиации: перевести тех командиров, кто еще не отслужил четыре года — срок срочной службы, — на казарменное положение. По окончании летных училищ присваивать не командирское, а сержантское звание. Набор в летные училища проводить не добровольно, а по призыву. Значительно повысить роль строевой подготовки...
В начале 1941 года перемещение молодых летчиков, особенно семейных, из квартир в казармы произвело ошеломляющий эффект, вызвало глухой ропот. Летчики в откровенных разговорах между собой сетовали: «А нас загнали в казарму, как солдат, да и вообще авиация пасынком стала». Понизился престиж летной службы, качественно ухудшился состав курсантов-призывников.
Иначе как неуважением к сложной и опасной летной профессии, принижением летчиков перед командирами других родов войск не называли это мероприятие военные пилоты. Все это уроки истории, которые надо знать.
Александр Клубов успел получить командирское звание. В том же октябре 1940-го он назначен на должность младшего летчика 84-го истребительного авиаполка Закавказского военного округа. Полк базировался в Ереване, столице Армянской ССР, вооружен самолетами И-153. Новые Яки и МиГи сюда, на южную границу, так и не поступили, их направляли в 1941-м на западные рубежи.
В январе 1941-го Александр приехал в отпуск в Ленинград, встретился с братом Николаем и сестрой Алевтиной.
Алексей Федорович Клубов вспоминал: «Я тогда был на курсах повышения квалификации в Москве, в Тимирязевской академии, куда меня послали учиться на год. Я написал Николаю и Алевтине, которые работали на заводе в Ленинграде, что нахожусь в Москве, в академии. А Александр как раз приехал в отпуск в Ленинград. Они там все вместе собрались, не было только меня, старшего брата. А тут мое письмо и пришло. Александр говорит: «Я поеду в Ереван через Москву из отпуска, заеду к Алексею». И вот сижу я на занятиях, заходит один инженер и говорит: «Тебя вызывает в коридор какой-то военный человек, летчик». А про-шло-то уже несколько лет, как Саша уехал в Ленинград. Был он тогда совсем маленький, жиденький. Сижу и думаю: обманывают, шутят, не иду. Перерыв. Профессор:
— Кто Клубов?
— Я.
— Вас военный человек вызывает.
Профессору я поверил. Выхожу, стоит командир в
летной форме. Подхожу:
— Здравствуйте, в чем дело?
Сашу не узнаю никак. Он уже выше меня, очень крепкий. Но узнали, конечно, друг друга. После занятий он приехал ко мне в общежитие, жил у меня четыре дня. Посидели в ресторане, вспомнили...
Потом он мне написал письмо, сулился приехать домой, встретиться с теми, с кем дружил. Писал: «Обязательно приеду». А потом было новое письмо: Алексей, дома мне не бывать, находимся в напряженном положении, сам понимаешь.
Я все понял, только когда уже началась война. А ему об этом писать тогда было нельзя.
Больше я его не видел. В Москве была наша последняя встреча...»
Тогда же, как пишет Л. Хахалин, Александр побывал на Ленкарзе. Встретился в последний раз со своей девушкой Лидой.
В 84-м полку Александр становится летчиком-асом. Он живет небом, шлифует мастерство, осваивает ночные полеты. Упорство и талант приносят результаты. Трудности в освоении техники пилотирования преодолены.
«СЛУЖЕБНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
за период с 1 января по 25 декабря 1941 года на пилота 2 ИАЭ
84-го истребительного авиационного полка, младшего лейтенанта Клубова Александра Федоровича.
...Общее, военное и политическое развитие хорошее. Над повышением своих военных и политических знаний работает. Связь с массами поддерживает и пользуется среди подчиненных авторитетом. В общественной жизни подразделения участие принимает недостаточно. К себе и подчиненным требователен. С товарищами общителен. Со старшими командирами и среди подчиненных вежлив и тактичен. В быту и работе опрятен, культурен. Старателен и исполнителен. Трудолюбив, вынослив. Строевая подготовка хорошая. Дисциплинирован, но имел одну самовольную отлучку. За последнее время является примерным командиром. Отличник УБП. Физически развит хорошо. Летает на самолетах: У-2, И-15, И-153. Имеет общий налет 94 часа 03 минуты, посадок 319; из них ночью 6 часов 52 минуты, посадок 80. Летать любит. Техника пилотирования днем отличная, ночью хорошая. По воздушным целям стреляет отлично. Воздушный бой ведет смело и настойчиво. Навигационная подготовка хорошая. Групповая слетанность отработана хорошо. За 1941 год имеет налет на боевом самолете 62 ч. 12 м. (...)