Кошка

«Кошка» смущена. Она чувствует, что ее щеки покраснели, а в глазах зарябило. Еще три-четыре недели тому назад эти слова польстили бы ее самолюбию, теперь же они подобны ударам кнута. Она торопливо показывает на Блайхера, стоявшего рядом с ней:

— Это месье Жан... Один из наших бельгийских друзей.

Полковника она тоже представляет как некоего

«месье Люсьена».

— Мы заказали ужин по случаю нашей встречи, месье Вомекур, — произносит Блайхер, чтобы помочь «Кошке» оправиться со своим смущением. — Фирменное блюдо заведения — паштет из куропаток. Поездка в Париж займет несколько часов, а после полета не мешает заполнить желудок чем-нибудь горячим.

Француз благодарит и просит «Кошку» вновь расставить людей для подачи летчику сигналов:

— Самолет сделает еще один круг и сбросит несколько тюков с грузом: английские сигареты, шоколад, фальшивые продовольственные карточки и оружие!

Матильда отдает распоряжения, но Блайхер уже тянет ее за рукав, так как Вомекур с полковником уходят вперед:

— Нам надо срочно догнать тех двоих, иначе полковник опять что-нибудь сморозит...

Наконец они сидят за столом в хорошо натопленном зале ресторана — «Кошка», Хуго Блайхер, полковник и Пьер Вомекур. У Роже с его людьми еще много дел: надо собрать весь груз, сброшенный на парашютах, затем рассортировать его и спрятать в укромных местах. Хозяин принес из подвала бутылку выдержанного бургундского и разлил вино по бокалам.

— Разрешите мне, господа, поднять тост за здоровье мадам Каррэ, имя которой у нас, в Лондоне, хорошо известно, — произносит Вомекур. Его голос звучит торжественно, когда он продолжает: — Р1мею честь передать вам. мадам, личный привет и благодарность генерала де Голля! — Он чокается с «Кошкой».

Бокал в руке Матильды дрожит. Лицо ее стало белым как мел. Это была вторая пощечина, полученная ею за несколько минут...

Блайхер ни на минуту не выпускает «Кошку» из глаз. Он понимает, что у нее сейчас творится в душе.

Она все еще медлит поднести бокал к губам. Пьер де Вомекур приписывает это ее радости за услышанное высокое признание. Во всяком случае, пока. Но и он может каждую минуту трезво взглянуть на происходящее, почувствовать тревогу и разгадать игру, затеянную абвером.

Еще раз стоит Матильда перед выбором между своей Отчизной и мужчиной, которого она любит.

Блайхер чувствует это. Недолго раздумывая, он нежно пожимает ее левую руку, опущенную на колени, и бросает ей теплый подбадривающий взгляд. И как по мановению волшебной палочки, оцепенение исчезает с ее лица, на ее губах появляется легкая улыбка, и она произносит еле слышно, опустив глаза:

— Спасибо, месье...

И более ничего. Для Блайхера остается непонятным, относится ли это к словам признательности, сказанным Вомекуром, или же к пожатию ее руки.

— Вы наверняка привезли с собой новые задания из Лондона, — говорит Блайхер. чтобы вернуть разговор в деловое русло.

— Точно, — отвечает француз. — Как вам уже известно, я должен соединить разрозненные организации и группы движения Сопротивления и возглавить руководство ими. К ним будут присоединены и остатки «Инте-раллье»... Вомекур, недоговорив, с интересом обращается к «Кошке»:

— Скажите, мадам, как могло случиться, что именно вас не арестовал тот немец, которого зовут Блайхер?

Хуго Блайхер — весь внимание. Впервые произнесено его имя.

Стало быть, его знают уже и в Лондоне.

«Кошка» заметно вздрогнула, когда была произнесена фамилия ее возлюбленного.

— Дело в том, что я в последнее время не жила по улице Вилла Леандр, — ответила она коротко. Глаза ее сузились, когда она задала свой вопрос: — А откуда вам известно это имя?

— О, мы хорошо информированы в Лондоне, даже очень хорошо, — заявляет Вомекур самоуверенно. — Слухов и разговоров много, но не всему можно верить. Так, например, нам пытались втолковать, что этот Блайхер в действительности всего-навсего унтер-офицер. Конечно же, это явная чушь, — добавляет он со смехом, — такого не может быть...

Блайхер даже не старается скрыть довольную усмешку. В этот момент в зал входит хозяин, держа на подносе источающий удивительно аппетитный запах паштет из куропаток. Вомекур поднимается.

— Простите, я покину вас на минуточку — хотел бы помыть руки перед едой...

Вместе с хозяином они покидают зал. Блайхер с сомнением смотрит им вслед. Не предлог ли это?

— Унтер-офицер Блайхер!

Блайхер вздрагивает от неожиданности.

— Встаньте, унтер-офицер! — говорит тихо, но в приказном тоне сидящий рядом с ним полковник.

Блайхер поднимается. Он озадачен: что будет на сей раз? Но у него не остается времени на размышления, так как теперь разыгрывается сцена, которую Блайхер не забудет всю свою жизнь.

Полковник откашливается.

— Для солдата нет лучшего признания, чем высокая оценка противника, — произносит он тихо и торопливо. — Унтер-офицер Блайхер, присваиваю вам звание фельдфебеля!

На этом представление окончилось. Когда Блайхер приходит в себя, Вомекур уже сидит опять за столом. В зале появляется Роже со своими людьми, чтобы погреться.

Блайхер украдкой смотрит на «Кошку». Что она думает об этой выходке полковника? Ее лицо застыло как маска Но это не вводит Хуго в заблуждение. Он знает Матильду настолько хорошо, что видит возникшую у нее симпатию к этому отважному патриоту Пьеру де Вомекуру, кавалеру старой школы, представителю одной из лучших семей Франции. Какой невероятный случай: ведь это в его доме расположились «Кошка» с Хуго Блайхером...

От зоркого взгляда Блайхера не ускользнуло и то, что этот французский парашютист не только просто симпатичный мужчина, но и обладает красивой внешностью.

К счастью, П ьер де Вомекур даже не догадывается, какие мысли обуревают людей, с которыми он отмечает вместе свое благополучное приземление. Он много пьет, а в заключение вытаскивает из многих карманов своего летного комбинезона пачки новеньких банкнот — французские и швейцарские франки, английские фунты и американские доллары общей стоимостью на глазок не менее ста тысяч рейхсмарок.

— Слава Богу, — произносит Блайхер. — В знак благодарности я устрою вам бюро, о котором вы могли только мечтать. На Елисейских полях, в здании варьете «Лидо». Мы замаскируем его под экспортно-импортную фирму. А если для ваших людей потребуются паспорта, то только скажите мне. Все будет сделано немедленно!

Француз просто окрылен. Вновь и вновь чокается он с «месье Жаном» и «месье Люсьеном» из Брюсселя. То было странное праздничное застолье, состоявшееся в одном из главных районов движеьия Сопротивления, когда за одним столом чуть ли не в объятиях друг друга

161

6 Зак. 12622

находились свежеиспеченный немецкий фельдфебель, французская шпионка, шеф парижского отдела абвера и будущий руководитель организаций и групп Сопротивления во Франции.

Когда настроение за столом достигло апогея, Блайхер обратился к Вомекуру:

— Между прочим, об этом Блайхере, которого вы упомянули... наверно, вы получили насчет него какие-то указания?

Француз сразу же становится серьезным и делает неопределенный жест рукой.

— Я получил задание ликвидировать его... Вы понимаете?.. Война есть война.

— Тогда — ваше здоровье, — брякает полковник и опрокидывает в рот остатки вина из своего бокала. — В столь теплой компании мы вряд ли соберемся вновь...

Блайхер поднимается и трет рукою глаза.

— Уже поздно, — бормочет он. — Пора ехать...

И выходит на улицу подготовить автомашину. «Кошка» смотрит вслед ему широко раскрытыми глазами, в которых отражается ужас. Затем переносит взгляд на француза, хочет что-то сказать, но не произносит ни слова.

На следующий день в обеденное время теплое, еще осеннее солнце ярко освещает бульвар Распай. Перед гостиницей «Лютеция», штаб-квартирой парижского отдела абвера, припаркованы машины вермахта. Водители, немецкие солдаты в форме, стоят кучкой на тротуаре и болтают между собой. Этот участок огражден для прохожих деревянными барьерами, окрашенными в белый цвет. Часовой перед входом в гостиницу строго следит за тем, чтобы пешеходы использовали только другую сторону улицы, особенно с тех пор, как был раскрыт план французских патриотов бросить прямо с улицы бомбу в офицерскую столовую, расположенную на первом этаже.