Страница 22 из 94
Канарис все время находился рядом с Ломаном, помогая ему. Эчеваррьета просит у Ломана список новейшего немецкого вооружения для ВМС — Канарис держит его наготове. Испанцы хотят познакомиться с документацией на танкеры и торпедные катера — Канарис уже подготовил ее к показу...
Ломан не без удивления отмечает, как уверенно держится Канарис среди испанских военных и политиков. По возвращении из Испании Ломан докладывает, что капитан третьего ранга Канарис «благодаря своим личным связям с испанскими представителями, в частности с Эчеваррьетой, с капитаном третьего ранга бароном Даниэлем Араосом дель Сак-ро Лирио, камергерами короля, а также с самим королем заложил основы для нашего дальнейшего сотрудничества с Испанией».
отдела флота. 30 сентября 1926 года он писал о Ка-нарисе: «Обладая тончайшим чувством иностранной психологии и менталитета, он образцово умеет вести беседу с любыми иностранцами (от простых людей до знаменитостей), доверие которых завоевывает мгновенно».
Испания была для Канариса благодатным полем деятельности. Он был словно рожден для этой страны, и здесь реализовалась его детская любовь к романтике, тайнам, приключениям. С детских лет его пленяли тайнопись, шифры, вымышленные имена. Всеми этими шпионскими приемами он пользовался в Испании.
Кика был везде и нигде. Он останавливался в маленьких, неприметных отелях. Встречался с агентами на явочных квартирах, расположенных где-нибудь на окраине города. Учил агентов пользоваться тайниками и симпатическими чернилами. Он словно играл в сыщиков, индейцев, заговорщиков. Ведь, вспомним, он не был профессиональным разведчиком. Эти шпионские ритуалы и хитрости он придумывал сам или переносил в жизнь из книг. Играя в жизнь, он жил.
к * *
В эти годы Канарис тесно сближается с испанскими спецслужбами. Генерал Севериано Мартинес Анидо, министр внутренних дел диктатуры, нередко прислушивается к советам немецкого капитана третьего ранга. Забегая вперед, скажем, что в начале 1928 года генерал Анидо пригласил его к себе и предложил подготовить соглашение о сотрудничестве политических полиций обеих стран. Официальная причина: борьба с коммунистической опасностью. На самом деле испанские власти были озабочены другим. Их политические противники в эмиграции строили планы государственного переворота и готовили покушения на руководителей Испании. Не забудьте, всего через восемь лет в стране разразится гражданская война.
Канарис посоветовался с послом, а затем дал согласие. Мартинес Анидо препроводил его к шефу испанской охранки, генералу Базану. Вместе с ним Канарис и составил текст соглашения: первый Анти-коминтерновский пакт в немецкой истории.
В «Соглашении о взаимных отношениях между полицейскими управлениями Испании и Германии» — таково официальное название документа — оба партнера обязались обмениваться информацией о «подготовке восстаний и агитационных кампаний» и помогать вести слежку за политически неблагонадежными лицами или преследовать их.
17 февраля 1928 года соглашение было подписано. С тех пор Канариса и Базана связывала дружба. Через своего доверенного агента Майрхофера Канарис налаживает связь с руководителем отдела разведки и контрразведки при морском министерстве, капитаном второго ранга Мануэлем де Виерной.
В 1925 году общевойсковое управление рейхсвера, созданное вместо генерального штаба, который был упразднен Версальским договором, попросило Канариса помочь направить немецких летчиков на стажировку в испанские авиационные части — желательно в те, что воюют в Марокко. С этим поручением Канарце пришел в военное министерство к подполковнику Альфредо Кинделану, который ведал делами ВВС.
Кинделан рассказал Канарису о трудностях, возникающих во время боев в Марокко, и разрешил направить туда немецких летчиков. Марокко и другие испанские колонии в Африке и впредь занимали внимание Канариса.
В ту пору Марокко было обычной темой для разговора у молодых армейских офицеров, с которыми Канарис познакомился в Мадриде. В глазах честолюбивых капитанов, таких, как Хуан Вигон и Мартинес Кампос, марокканская война с ее поражениями и потерями приоткрывала всю беспомощность и рутину испанской военной системы. Эта же тема волновала молодого полковника, которого Канарис нередко видел в королевском дворце, хотя и не был тогда с ним лично знаком. Звали его Франсиско Франко Баамонде.
Сам не подозревая того, Канарис сошелся с людьми, которые десять лет спустя будут играть ведущую роль во франкистской Испании. Генерал Кинделан поможет Франко прийти к власти. Хорда-на станет министром иностранных дел. Друзья Канариса Вигон и Мартинес Кампос окажутся во главе генштаба. Мартинес Анидо станет первым министром безопасности, а адмирал Магас отправится послом в Берлин.
танкеры, корабельные орудия, специальные двигатели... Список пожеланий кажется бесконечным. Немецкие промышленники также обратили внимание на этого знатока Испании. Его просят наладить связи, обеспечить концессии, подыскать новые рынки сбыта.
Канарис шлет один бодрый рапорт за другим. «Выделены деньги на строительство обоих танкеров», — сообщает он в мае 1927 года. Чуть позже — новое известие: «В Кадисе помимо завода по выпуску торпед будут строить заводы по выпуску военных самолетов, обычных самолетов и авиадвигателей. На местном полигоне будут испытывать немецкие торпедные катера».
* * *
Вскоре Канарису приходит идея развернуть в странах Южной Америки ту же деятельность, что и в Испании. Весной 1927 года он знакомится в Мадриде с шефом ВМС Аргентины адмиралом Галинде-сом, который как раз в это время заказывает фирме «Конструктора Наваль» строительство двух эсминцев. Канарис знает, что на нидерландских и британских верфях можно было бы удачнее разместить этот заказ, и лишь привязанность к испанским традициям заставляет адмирала поступить иначе.
Канарис делает вывод: «Нам нужно непременно готовить в Испании трамплин для работ в Южной Америке. Возможности для этого есть. В Кадисе создана первоклассная верфь, которая удовлетворит не только нужды морского министерства Испании, но и поможет сблизиться с южноамериканскими кругами». Канарис побуждает своих влиятельных друзей при встречах с аргентинским адмиралом непременно напоминать ему, как хороши немецкие специалисты, как они умеют строить корабли.
В интриги был втянут даже король Альфонс XIII. Канарис записал после разговора с Галиндесом: «Он сказал мне, что король обратил его внимание на торпеды и танкеры, которые строит Эчеваррьета. При этом король очень резко отзывался о «Конструктора Наваль» и радовался, что Эчеваррьета сотрудничает с немецкими фирмами». Канарис свел аргентинца с доном Хорасио и рекомендовал ему строить подлодки по немецким проектам. Галиндес заинтересовался. Позднее Канарис съездил в Аргентину и наладил первые контакты между IvS и аргентинским командованием ВМС.
АФЕРЫ ЛОМАКА
Канарис занимается то одной секретной миссией, то другой. Кажется, ничто не может удержать его от переездов. Семейный быт и уют мало его интересуют. Канарис здесь, Канарис там. Он в Испании, Аргентине, на Средиземном море, в Берлине... Почти никогда не бывая в отпуске, он так сильно перегружал себя, что капитан Доннер забеспокоился. «Надо проследить, чтобы этот великолепный офицер не заболел. Он может перенапрячь себя и физически, и душевно». И... уходит в отпуск сам.
Канарису пришлось вернуться в Берлин и засесть за письменный стол. Он замещает шефа. Теперь со своего высокого поста он может оценить состояние ВМС страны и планы их развития, понаблюдать за работой различных отделов ведомства.
В это время у Канариса неожиданно портятся отношения не с кем иным, как с давним товарищем
Ломаном. Задело его то, что Ломан вдруг стал скрывать от него свои новые планы, хотя они работали бок о бок.
Тому же способствовали и жалобы ближайших помощников Ломана, которые с ужасом наблюдали, как их шеф стал втягиваться в какие-то темные дела. Из автомобиля он бросается в поезд, из поезда — в самолет, из самолета — в авто. При этом все время руководит по телефону какими-то бесчисленными проектами и операциями.