Страница 13 из 94
ме. 27 октября в районе Вильгельмсхафена формируются три боевые эскадры. Общая численность экипажей на них достигает 60 тысяч человек.
Однако матросы взбунтовались, узнав, что затеяли офицеры. Смерть в самом конце войны никого не прельщала. Одно судно за другим переходило в руки мятежников. Солдатские советы объявили о начале революции. Казалось бы, командование флотом могло подавить мятеж всего за несколько часов, но впечатление было обманчивым: бацилла революции стремительно распространялась. С кораблей, зараженных ей, она перекидывалась на заводы и фабрики, побуждая к бунту рабочих, уставших от голода и войны, ненавидящих дискредитировавший себя императорский режим.
Наконец, 4 ноября в Киле, куда власти поначалу свозили арестованных мятежников, вспыхнуло восстание. Вооруженные моряки заняли важнейшие стратегические пункты в городе, губернатор капитулировал перед ними.
Революция быстро перекинулась на остальные части империи. 5 ноября взбунтовавшиеся матросы заняли Любек, 6 ноября— Ганновер, Брауншвейг и Кельн, 8 ноября волнения достигли Бреслау, Дрездена и Дармштадта. На следующий день начинаются рабочие выступления в Берлине. Монархии Гоген-цоллернов нанесен смертельный удар.
Макс Баденский смирился с судьбой и уступил власть (точнее, то, что от нее осталось) вождю СДПГ Фридриху Эберту. Берлинские политики боялись, что ситуацией воспользуются крайние левые во главе с Карлом Либкнехтом, вождем «Спартака». Чтобы опередить радикалов, друг Эберта, Филипп Шейдеман, провозглашает республику. Теперь от стойкости и тактического дарования вождей СДПГ во многом зависело, воспрянет ли страна из хаоса, анархии и всеобщего бунта. Эберт и его друзья были решительно настроены сохранить единство страны.
БЕЛОЕ И КРАСНОЕ
Волю и порядок в стане социал-демократов воплощал прежде всего бранденбургский лесоруб и видный деятель партии Густав Носке, который по партийному приказу отправился в красный Киль. Он так рьяно взялся за дело, что через несколько дней стал центральной фигурой в этом мятежном городе. Носке обуздал рабочий и солдатский советы и сместил бездеятельного губернатора.
Носке, конечно, знал, что власть его зиждется на очень зыбкой почве. Порядок в городе еще не наведен, законность не обеспечена. Во флотских частях нет дисциплины. Многие матросы на дух не переносят офицеров. Действовать приходилось постепенно. Помогали отдельные офицеры и умеренные матросы, входившие в солдатский совет. Стал помогать ему и молодой капитан-лейтенант Кана-рис. 1 декабря его направили инспектировать подводные лодки. Вскоре он стал связующим звеном между командованием балтийским флотом и новым губернатором.
Носке и Канариса разделяло многое: социальное происхождение, военный менталитет, присущий Ка-нарису. В то же время Канариса притягивал новый губернатор, пожелавший навести наконец порядок. В ту пору Вильгельма поражали люди, способные добиваться успеха и внушать уважение к себе. И кто знает, как повернулся бы его жизненный путь, если бы после возвращения в Киль Канарис не встретил еще и других людей — общество морских офицеров, задавшихся целью отнять власть у рабочих и солдатских советов.
В те дни, когда в Киле бушевала революция, капитан третьего ранга Вилфрид Левенфельд, офицер из штаба Шеера, начал собирать вокруг себя друзей, которые были настроены так же, как и он. На тайных сходках в кильских квартирах создавалась новая организация. Она должна была защищать офицеров от произвола новых властителей и реставрировать старые порядки на флоте. Левенфельд, конечно, мечтал и о большем: «После восстановления порядка в империй надо заложить основы нового ВМФ — вот моя цель».
Капитан третьего ранга Левенфельд был хорошо известен на флоте. В свое время он служил старшим помощником на большом крейсере «Принц Генрих»; в войну командовал вспомогательным миноносцем «Германия». Матросы его тоже любили. Теперь к его кружку примкнули многие прославившиеся командиры подлодок: был среди них и капитан-лейтенант Лотар фон Арнольд де ла Перьер, в 1916 году вывезший Канариса из Испании.
В кружке Левенфельда Канарис встретился с людьми, которых знал и уважал. Его дипломатическое искусство, умение усмирять самые различные темпераменты, личные связи сделали его незаменимым помощником Левенфельда. Во многом благодаря Канарису организация постепенно приобретает влияние.
Левенфельд обращается к начальству, просит, чтобы ему разрешили создать боевой отряд. Однако его активность многим не понравилась. Она мешала высшим военно-морским чинам — те, заигрывая с нижними, пытались потихоньку обуздать не в меру активные солдатские советы, вернуть на флот дисциплину.
Единомышленники Левенфельда были нетерпимее. Как выразился Арнольд, надо попросту осушить это «красное болото». Главную свою задачу Левенфельд усматривал теперь «в борьбе — открытой и тайной — против теперешних властителей», в том числе и против «ноябрьского правительства, учинившего революцию».
Яснее нельзя было сказать.
* * *
Наш герой был достаточно умен, чтобы вскоре понять, куда способен завести Левенфельд. Не теряя контакта с его кружком, Канарис продолжает поддерживать отношения и с социал-демократом Носке, который по-своему, более реалистично, пытался усмирить ультракрасные солдатские советы, стараясь не допустить гражданской войны.
Еще в ноябре Носке поручает капитану первого ранга Реру создать отряд из надежных флотских людей. К концу декабря он насчитывал уже 1200 человек, все — добровольцы из числа моряков: палубные офицеры, унтер-офицеры, сверхсрочники, инженеры. Первая морская бригада, или «железная бригада» (как любили себя называть ее бойцы), была экипирована в серые полевые униформы. Всем ее членам раздали оружие. В огромном портовом городе это был практически единственный боевой отряд, на который в минуту опасности могло положиться командование. На него опирался Носке даже после того, как стал военным министром и вернулся в Берлин.
Далее события развивались так. 23 декабря 1918 года Народная морская дивизия, долго колебавшаяся между социалистическим правительством и коммунистами, поднимает антиправительственный мятеж. Причина кроется якобы в невыплаченном вовремя жалованье. Вооруженные матросы врываются в кабинет Эберта, требуют денег и, наконец, отрезают рейхсканцелярию от внешнего мира. Эберт обращается за помощью к армейским частям, расквартированным в Берлине. Они открывают огонь по забаррикадировавшимся матросам и заставляют их сдаться.
В знак протеста против использования армейских частей ряд министров (все — члены НСДПГ) вышли из правительства. Борьба между двумя партиями разгоралась. Камнем преткновения стал пост начальника берлинской полиции, который занимал функционер НСДПГ Эйхгорн. Правительство социал-демократов требовало его отставки. Эйхгорн отвечал отказом. Тут же в спор вмешались и коммунисты. Их печатный орган, «Роте Фане» («Красное знамя»), призвал «вооружить пролетариат». Коммунисты и независимые социал-демократы организовали массовые антиправительственные демонстрации.
Носке знал, что в обеих радикальных партиях есть силы, способные совершить путч. Хотя Роза Люксембург отговаривала своих товарищей от авантюрных действий, тем не менее многие коммунисты порывались взять, наконец, власть силой, раз это не удалось мирными средствами. Коммунисты стремились к созданию «красной советской республики». Так что у Носке были причины звать на помощь
«железную бригаду». Он подписал приказ, согласно которому морской бригаде надлежало как можно быстрее перебираться в Берлин.
# 1 1
Однако, прежде чем капитаны Рер и Шлик начали действовать, коммунисты опередили их. В ночь на 6 января вооруженные боевые отряды КПГ заняли редакции берлинских газет. Затем боевики коммунистов взяли городские вокзалы, захватили казармы и выкатили орудия к зданию, где находилось управление полицией. Теперь здесь разместилась штаб-квартира революционного совета. Он объявил правительство низложенным.
1
1 1
Тем временем, оставшись полководцем без армии, Носке 6 января решил перебазировать свою штаб-квартиру на окраину Берлина, в женский пансионат «Луизенштифт» в Далеме.
Большая часть солдат берлинского гарнизона присоединилась к коммунистам, другие же попрос-
1
1 1
Тем временем, оставшись полководцем без армии, Носке 6 января решил перебазировать свою штаб-квартиру на окраину Берлина, в женский пансионат «Луизенштифт» в Далеме.
Большая часть солдат берлинского гарнизона присоединилась к коммунистам, другие же попрос-