Страница 68 из 235
Теперь он заканчивался так же, как и начинался, с каждым разом мы встречались все реже…
Я почувствовал ее руку на своем плече, когда выходил из супермаркета с сумкой полной бакалейными товарами. Я понял, что это она, обернулся, но позади не оказалось никого. Несколько секунд спустя она окликнула меня с противоположной стороны автостоянки. Я подошел, поздоровался и спросил, работает ли она по-прежнему над математическим обеспечением программ, как и прежде. Она сказала что нет. Я осведомился куда задевалась цепочка с маленькой серебряной пентаграммой, что недавно болталась у нее на шее. Скорее всего она так и висела под ее блузкой. Язык ее тела указывал, что она хочет, чтобы я ее увидел. Поэтому я отводил глаза от того места, где она угадывалась все то время, пока мы обменивались банальностями, и она отвергла мое предложение пообедать вместе и сходить в кино, хотя я повторил приглашение несколько вечеров спустя.
– Чем же ты теперь занимаешься? – поинтересовался я.
– Мне приходится много изучать.
– Что именно?
– О, разные вещи. В один прекрасный день я преподнесу тебе сюрприз.
Я опять не клюнул на приманку, хотя примерно тогда же к нам подбежал чересчур ластящийся ирландский сеттер.
Она положила ему на голову ладонь и приказала: «Сидеть!», и он сел. Он стал неподвижным, как изваяние, у ее ноги, и остался так сидеть после того, как мы ушли. Кстати, насколько мне известно, собачий скелет по-прежнему сидит там, около места возврата магазинных тележек, словно образчик современной скульптуры.
В то время это показалось мне совсем не таким важным. Но задним числом я призадумался над этим…
В тот день мы отправились на верховую прогулку, Винта и я. Видя. Видя мое растущее с утра раздражение, она, должно быть, почувствовала, что требуется перерыв… Она была права. После легкого ленча, когда она предложила отправиться на верховую прогулку по поместью, я охотно согласился. Я хотел выиграть еще немного времени, прежде чем продолжить игру в перекрестный допрос. А погода стояла хорошая, и окружающая нас местность ласкала взор.
Мы проехали по извилистой тропе среди деревьев, которая вскоре привела нас на северные холмы, откуда открывался чудесный вид на пересеченную овражистую местность, простиравшуюся до залитого солнцем море. Небо наполняли ветра, струйки дыма, пролетающие птицы… Винта, казалось, никуда конкретно не ехала, что меня вполне устраивало. Под наше молчание и стук копыт, я вспомнил один свой визит на винодельческий завод Ната Бейли, и когда мы в следующий раз натянули поводья, чтобы дать возможность отдохнуть лошадям, я спросил ее:
– Вы разливаете вино здесь, в поместье? Или это делается в городе? Или в Эмбере?
– Не знаю, – пожала плечами она.
– Я думал, вы здесь выросли.
– Я никогда не обращала внимание на происхождение.
Я проглотил замечание насчет патрицианских наклонностей. Если она не шутит, то я не могу представить себе, как ей удалось узнать что-то подобное.
Она, однако же, уловив выражение моего лица, тут же пояснила:
– В разное время мы делали это по-разному. Я вот уже несколько лет живу в городе. И просто не знаю, где разливают в последнее время.
Ловко выкрутилась, и я не мог придраться к такому ответу. Я не предназначал своему вопросу роль ловушки, но почувствовал, что случайно задел нечто важное. Возможно, потому, что она не дала теме закончится на этом. Она продолжала говорить, заведя рассказ о том, как они свозят бочки со всего поместья и часто продают вино прямо в них же. С другой стороны, имелись клиенты помельче, желавшие получить продукцию разлитой в бутылки… через некоторое время я перестал слушать. С одной стороны, я мог это понять, ведь беседовал-то с дочерью виноторговца. С другой стороны, все это сам мог бы выдумать, не сходя с места. Совершенно невозможно проверить сказанное. У меня сложилось впечатление, что она пытается похоронить меня под грудой слов и что-то скрыть. Но я не мог вычислить, что именно.
– Спасибо, – поблагодарил я, когда она остановилась передохнуть, и она бросила на меня странный взгляд, но поняла намек и не стала продолжать рассказ.
– Вы должны уметь говорить по-английски, – сказал я на этом языке, – если рассказанное вами ранее – правда.
– Все, рассказанное мною, правда, – ответила она по-английски без всякого акцента.
– Где вы ему обучались?
– В Отражении-Земля, где и вы обучались в университете.
– Не хотите ли рассказать, что вы там делали?
– У меня было особое задание.
– От отца? От Короны?
– Я бы лучше предпочла не отвечать, чем лгать вам.
– Ценю прямоту. Жаль только, что мне придется строить теперь догадки.
Она пожала плечами.
– Вы говорили, что бывали в Беркли? – спросил я.
Минутное колебание, затем:
– Да.
– Не припомню, чтобы когда-нибудь видел вас там.
Снова пожатие плечами. Мне захотелось схватить ее и потрясти. Вместо этого сказал:
– Вы знали о Мег Девлин. Говорили, что бывали в Нью-Йорке.
– По-моему, вы опережаете меня по числу вопросов.
– Я и не знал, что мы снова играем в эту игру. Я думал, мы просто болтаем.
– Тогда ладно. Да.
– Скажите мне еще одну вещь, и я, наверное, смогу вам помочь.
Она улыбнулась.
– Я не нуждаюсь ни в какой помощи. Это у вас полно проблем.
– Можно мне все-таки спросить?
– Пожалуйста, спрашивайте. Каждый ваш вопрос говорит мне о том, что я желаю узнать.
– Вы знаете о наемниках Люка. Вы навещали также и Нью-Мексико.
– Да, я бывала там.
– Спасибо, – поблагодарил я.
– Это все?
– Это все.
– Вы пришли к какому-то выводу?
– Возможно.
– Не хотите сказать мне, к какому?
Я улыбнулся и покачал головой.
На этом я и остановился. Несколько прямых вопросов, заданных ею, пока мы ехали, привели меня к убеждению, что я заставил ее гадать о результатах моих умозаключений. Хорошо бы дать этому любопытству разгореться. Мне требовался какой-нибудь противовес ее скрытности по тем пунктам, какие вызывали у меня наибольший интерес, и я надеялся, что приведут к полному обмену сведениями. Кроме того, я пришел-таки к определенному выводу касательно нее. Вывод не был завершен, но если он верен, то, раньше или позже, я потребую и остальной ответ. Поэтому нельзя сказать, что я сблефовал.
Окружающий нас полдень был окрашен в золотистые, оранжевые, желтые и красные оттенки, с влажными осенними запахами за прохладным дуновением бриза. А небо голубое-голубое, похожее на какие-то драгоценные камни…
Спустя минут десять я задал ей более нейтральный вопрос:
– Не могли бы вы показать мне дорогу в Эмбер?
– Разве вы ее не знаете?
Я покачал головой.
– Я никогда раньше не бывал в этой стороне. Знаю только, что проходящие здесь сухопутные дороги ведут к Восточным Воротам.
– Да, – подтвердила она. – По-моему, чуть дальше к северу. Поехали, поищем ее.
Она направила лошадь обратно к дороге, по которой мы некоторое время ехали до этого, и свернули на нее, что меня вполне устраивало. Я воздержался от замечаний по поводу туманности ее ответа, хотя в скором времени ожидал вопросов с ее стороны по поводу моих планов. По крайней мере, у меня возникло ощущение, что она только ждет удобного момента.
Примерно три четверти мили спустя мы подъехали к перекрестку. На обочине высился каменный указатель, сообщавший расстояние до Эмбера, расстояние в обратную сторону, до Бейль-порта, расстояние до Бейль-гребня на востоке, и до местечка под названием Мурн прямо впереди.
– Что это за Мурн такой? – спросил я.
– Небольшая животноводческая ферма.
Этого я никак не мог проверить, не проехав шесть лиг.
– Вы собираетесь поехать обратно в Эмбер? – спросила она.
– Да.
– А почему бы просто не воспользоваться Картой?
– Я хочу получше познакомиться с этой местностью. Это моя отчизна. Мне здесь нравится.
– Но я же предупредила вас о существующей опасности. Камни сделали вас меченным. Вас легко выследить.