Фиалки синие

Я заговорил, стараясь казаться как можно более уверенным и важным:

— Меня зовут Алекс Кросс. Я детектив по расследованию убийств полиции округа Колумбия. На протяжении последних пяти лет тесно сотрудничал со специальным агентом Кайлом Крэйгом. Я прекрасно его знаю.

Я детально описал несколько эпизодов нашей совместной с Кайлом деятельности, продолжая играть роль напыщенного всезнайки. Доктора-детектива.

— В ходе совместных расследований Кайл не раз оказывал мне значительное содействие. Я считал его сильной опорой, своей правой рукой, надежным помощником. Быть может, он прилагал для достижения успеха излишне много усилий, но работал без устали. Мы в любом случае скоро его поймаем, но, Кайл, если ты сейчас видишь меня, где бы ты ни был, пожалуйста, послушай внимательно. Перестань бегать от нас. Я помогу тебе, я всегда во всем тебя поддерживал. Сдайся добровольно, это твой единственный шанс.

Я выдержал паузу, продолжая пристально смотреть в телекамеры, а потом на шаг отступил от микрофонов. Замигали вспышки, и я почувствовал себя настоящей звездой. Так, согласно моей задумке, все и должно было выглядеть.

Директор Бернс добавил еще несколько слов — о нашем беспокойстве за безопасность мирных граждан и о масштабах развернутой операции по поимке преступника. В заключение он многословно поблагодарил меня за согласие прийти на эту пресс-конференцию.

Стоя рядом с Бернсом, я по-прежнему пялился в телекамеры. Я знал, что Кайл будет смотреть прямо мне в глаза и что он придет в бешенство.

Своим взглядом я говорил ему все, что желал сказать, и одновременно бросал вызов.

«Давай же приди ко мне, попробуй хоть пальцем меня тронуть. Ты больше не Дирижер. Дирижер — я».

Глава 109

Оставалось только ждать.

Рано утром на следующий день я отправился навестить Нану и детей.

Дом тети Тайи представлял собой небольшую, обшитую досками и выкрашенную в желтый цвет постройку, на окнах висели белые алюминиевые жалюзи. Располагался он на тихой улочке в городке Чапел-Гейт, прозванном моей тетей «деревней». Подъезжая к дому тети Тайи, я отметил, что поблизости не видно ни машин, ни людей ФБР. Отлично, подумал я. Работают аккуратно, как и полагается.

Ответственного за охрану моей семьи специального агента Бюро звали Питер Швайцер. У него была безупречная репутация. Швайцер встретил меня в прихожей тети Тайи и познакомил с остальными шестью агентами.

Убедившись, что охрана не вызывает во мне сомнений, я наконец отправился к Нане и детям.

— Привет, папа!

— Привет, пап!

— Здравствуй, Алекс.

Мне показалось, что родные очень рады моему появлению, даже Нана. Все наше семейство завтракало на кухне, а Тайя хлопотала у плиты, жаря оладьи и варя сосиски. Увидев меня, она протянула руки для объятия, а вслед за ней и Нана с детьми повскакивали с мест и принялись по очереди крепко со мной обниматься. Признаюсь, я наслаждался сосредоточившимся на мне вниманием: в объятиях я остро нуждался.

— Они тебе не нарадуются, Алекс! — воскликнула Тайя, смеясь и хлопая в ладоши, — она всегда так себя вела.

— Потому что мы слишком редко его видим, — съязвил Деймон.

— С этим делом практически покончено, — сказал я, искренне желая, чтобы мои слова поскорее превратились в правду, но мало в это веря. — И потом, вам ли сетовать на судьбу? Тут вас кормят, как королей.

Я рассмеялся и еще раз обнял Тайю.

Я позавтракал и с часок пообщался с родными. Все это время мы беспрерывно разговаривали, но о нашей затруднительной и опасной ситуации упомянули лишь раз.

— Когда нам можно будет вернуться домой? — спросил Деймон. Все уставились на меня в ожидании обнадеживающего ответа, даже малыш Алекс устремил в мою сторону свой ангельский взгляд.

— Вы вернетесь домой, как только мы поймаем Кайла Крэйга.

— И все пойдет по-старому? — поинтересовалась Дженни, Поняв ее намек, я ответил:

— Мы заживем даже лучше. Я твердо намерен кое-что поменять в своей жизни. Обещаю.

Глава 110

Тем же утром десятичасовым рейсом я вылетел из Вашингтона в Шарлотт. Путь мой лежал на юг, туда, где проживало семейство Крэйгов. Я мог запросто повстречать там и Кайла, чему ничуть не удивился бы.

Его отец, Уильям Крэйг, предпочел на время моего появления в доме, в котором воспитывались Кайл и его два брата, куда-то отлучиться. Их имение, занимавшее более сорока акров, оказалось аккуратной фермой с обвитым вьюнами домом из камня и дерева. Кто-то из прислуги тут же сообщил мне, что только на покраску ярда белой ограды, тянувшейся вдоль бескрайних пастбищ, предназначенных для лошадей Крэйгов, они затрачивают более пятнадцати долларов.

Мириам Крэйг провела меня на заднюю веранду, выходившую на поле диких цветов и текущий по булыжникам ручей. Мать Кайла показалась мне особой сдержанной, чему я удивился, хотя, вероятно, не должен был. От нее я узнал много интересных подробностей об их семье.

— Мы с отцом Кайла никогда не знали, даже не догадывались о чудовищных склонностях нашего сына, если, конечно, вся эта история вообще не выдумка, — сказала она. — Кайл всегда был скрытным, замкнутым, часто уходил в себя, но не проявлял и малейшего признака психической ненормальности. Он хорошо учился, занимался спортом. И даже прекрасно играет на пианино.

— Впервые слышу, — ответил я, припоминая, что Кайл нередко отпускал очень точные комментарии по поводу моей игры. — А вы и ваш муж часто хвалили его, к примеру, за успехи в учебе? За достижения в спорте? По-моему, мальчики сильно нуждаются в этом.

Миссис Крэйг обиделась.

— Кайл не желал слышать похвал. Как только мы начинали превозносить его достоинства, он сразу отвечал: «Я знаю» — и уходил. У нас всегда возникало ощущение, будто мы оскорбляем своего сына, заговаривая с ним об очевидном.

— Его братья учились лучше?

— Если судить по оценкам, то да. А вообще-то учителя были довольны всеми нашими мальчиками. Что касается Кайла, его считали наиболее серьезным. Помню, у него был самый высокий коэффициент умственного развития — сто сорок девять. Кайл никогда не хватался за все подряд, ничем не увлекался бездумно: его даже в раннем детстве отличала железная воля.

— И ничто в его поведении не указывало на отклонение от нормы?

— Нет, детектив Кросс, поверьте. Над этим вопросом я очень много и тщательно раздумывала.

— Отец Кайла разделяет ваше мнение?

— Мы беседовали с ним об этом вчера вечером. Уильям согласен со всем, что я вам рассказала. Он ужасно расстроен, поэтому и не смог отважиться присутствовать при нашей беседе. Мой муж — человек гордый и порядочный. Очень порядочный.

Попрощавшись с миссис Крэйг, я направился на встречу с братом Кайла. Доктор Крэйг пригласил меня для беседы в одну клинику в Шарлотте, с которой время от времени сотрудничал. Мы расположились в белоснежном конференц-зале.

— Я знал, что Кайл способен быть резким и очень жестоким. Блейк, кстати, тоже, — признался мне Мартин Крэйг за чашкой чая.

— Что вы имеете в виду? — спросил я.

— Нет, Кайл не издевался над мелкими животными и не вытворял ничего подобного. С жестокостью он мог относиться к людям, а животных даже любил. В школьные годы его нередко охватывала ярость, проявлявшаяся по-разному — в потоке брани или в желании развязать драку. Кайла все недолюбливали, считали полным отморозком. Насколько я помню, у него никогда не было близких друзей. Странно, правда? Открою вам один секрет, детектив: когда он учился на первом и втором курсах, отец заставлял его спать в гараже, потому что не мог выносить его присутствия в доме.

— Мера довольно жесткая, не находите? — спросил я.

Это откровение было первым, что хоть частично пролило свет на поведение Кайла. Сам он никогда не рассказывал мне, что подвергался таким наказаниям. И миссис Крэйг тоже. Она отозвалась о муже как о человеке порядочном, неизвестно что подразумевая под этим.