Страница 6 из 12
Образование Ллисноры было гораздо более светским, чем у се супруга. Окружение ее отца, жизнерадостное и куртуазное, мало напоминал аскетический французский двор. Выросшей под песни трубадуров девушке были скучны божественные хоралы и атмосфера несколько нарочитого благочестия. Она выделялась любовью к поэзии, веселым нравом, склонностью к проказам. Не такие качества приветствовались в королеве Франции. Здесь, где женщина рассматривалась почти как служанка мужа, от нее требовались только покорность и религиозность. Нс случайно жены французских монархов, овдовев, давали себе волю и, наконец, становились просто женщинами, пожертвовав всеми привилегиями, связанными с саном вдовствующей королевы. Так было с прабабкой Людовика Ашюй, дочерью далекого русского князя; после кончины мужа Генриха I она по любви сошлась с его вассалом графом Валуа. Так было и с его матерью, Аделаидой Савойской, родившей супругу одиннадцать детей, но нс имевшей на пего ни малейшего влияния. Овдовев, она вышла замуж за Матье I Монморанси. Но эти принцессы, по крайней мерс, имели величайшую для своего времени женскую добродетель — плодовитость — и сумели выполнить свой долг. А Алиенора за шесть лет брака так и пс смогла родить ребенка.
Король Людовик был настолько очарован молодой женой, что прощал ей все: неспособность родить наследника, сво-бодныс манеры, дерзкое остроумие и странные привычки. Сохранились предания, что так велика была жажда знаний этой принцессы, так широки и многообразны интересы, что, переодевшись в мужское платье, она тайно посещала лекции в Парижском университете. И это во времена Средневековья, когда редкостью были не только образованные женщины, но и образованные мужчины!
Надо сказать, что подданные Алиспоры нс слишком радовались присоединению к Франции. Бароны Пуату жаждали независимости. Самая богатая провинция Аквитании взбунтовалась против своей герцогини. И хотя Людовик УП немедленно выступил в поход против бунтовщиков Пуату и привел их к повиновению, Алиенора глубоко задумалась о пределах власти суверена над своими подданными и о возможностях власти вообще.
Французы нс полюбили королсву-южанку. Мало того что она нс отвечала идеалу жены и матери, так еще и ее хвалепые провинции требовалось удерживать ценой жизней добрых французов. Более того, она ввергла Францию в конфликт с могуществсшшм графом Тибо Шампанским. Ей вздумалось помочь своей младшей сестре Пстрониллс отобрать мужа у племянницы графа. А ведь войны в Средние века возникали и но менее серьезным поводам!
Имешго во время войны с Шампапыо появилась первая глубокая трещина в отношениях Людовика и Алиспоры.
Население небольшого городка Витри, спасаясь от неистовства французов, разящих направо и палево, поджигающих дома, собралось в городской церкви—люди отдали себя под защиту Бога. Поднялся ветер, искра пожара воспламенила деревянные конструкции храма. Мирные горожане, женщины и дети, надеявшиеся спастись под священным кровом, оказались погребенными под его обломками. Людовик пережил страшное потрясепис; в этой трагедии он винил только себя. Однако и его отношение к Алиспорс претерпело изменения; появилась критика, долгое время вытесняемая восхищением. Со времени их брака прошло шесть лет, а, как теперь известно, супружеская любовь нс теряет свежести всего лишь три года. Чуткая Алиенора сразу уловила перемену в муже. Она оставалась такой же любительницей роскоши и веселья, требовала восхвалений своих красоты и ума, но больше всего жаждала выполнить главное предназначение женщины и королевы — родить наследника. И настолько страстным было это желание, что Господь исполнил его. У королевской четы появилась дочь, названная Марией.
Людовик, конечно, радовался, по счастье его было нс полным. Короне нужен был наследник! После трагедии в Витри король долго старался искупить свою вину богатыми подношениями церкви, молитвами и покаянием. Видимо, он был на правильном пути, но его рвение не было сочтено небесами достаточным. Оставался единственный шанс загладить грех: принять крест и отправиться на отвоевание Гроба Господня в Святую землю.
До этого времени Крестовые походы были уделом более или менее знатных авантюристов, влекомых в путь как религиозной одержимостью, так и надеждой завоевать себе мечом богатый удел. Короли в освобождении Святой земли нс участвовали. Тем более цепным должно было стать решение, принятое французским монархом: оп станет первым королем-крсстоносцем.
В средние века религиозность заменяла идеологию. Известие о намерении Людовика Французского отправиться в крестовый поход всколыхнуло все европейское рыцарство. К походу французского короля присоединился король германской нации Кшград Гогсшнтауфсн.
Этот Крестовый поход, впоследствии названный Вторым, стал главным событием века. Его всюду обсуждали, о нем мечтали, к нему готовились. Такое мероприятие европейского масштаба нс могла пропустить жадная до новых впечатлений Алиенора. Она решила отправиться в Святую землю вместе с супругом. К несчастью, Второй крестовый поход нс только закончился бесславно. Он поставил крест на матримониально-политическом союзе двух крупных властителей Европы. Потом аквитанские, по в большей степени французские летописцы пытались рациональными причинами объяснить развод Людовика и Алисноры.
Много говорилось об ее романтической связи с правителем Антиохии Раймундом дс Пуатье, ее дядей. Конечно, нельзя полностью исключить, что 25-летняя Алиенора страстно влюбилась в почти 50-летнего Раймунда, основательно потрепанного и ПОДКОПЧС1ПЮГО безжалостным южным солнцем. Князь Антиохийский наверняка пытался повлиять на нес, чтобы добиться военной помопщ соотечественников-французов для защиты своих владений. До этого она совсем нс знала этого своего дядю и вряд ли видела хоть раз в жизни, но немедленно — по словам ее хулителей — вступила с ним в преступную связь. Конечно, взаимное духовное и кровное влечение двух людей нс могло не вызвать завистливые толки современников, позднее перекочевавшие в летописи. Нс следует’ забывать, что вся эта интрига длилась не более десяти дней — столько времени пробыли Людовик и Алиенора в Аггиохии.
Несомненно, эти слухи были измышлением мужчин. Женщина, конечно, учла бы, что измотанная долгими верховыми переходами под палящим солнцем королева, наверное, мечтала помыться, отдохнуть и по возможности исправить тс повреждения, которые нанесли ее красоте солнце, ветер, пыль и усталость. Ведь даже на подходе к Эдсссс, которую крестоносцы намеревались отбить у сарацин, Алиенора потребовала устроить привал, чтобы она сама и ее дамы имели возможность отдохнуть и «почистить перышки».
Так что, скорее всего, эта любовная интрига была измышлением врагов либо Ллиеноры, либо, скорее, Раймунда. Эфемерное предположение, однажды переданное изустно, обрастало красочными подробностями и, в конце концов, обрело плоть.
Безусловно, полностью исключить факт адюльтера нельзя, тем более что ююбы многие клялись, будто чуть ли нс сами держали свечку, но и поверить во внезапное безумие фраш(узской королевы трудно. Эта любовь должна была, как солнечный удар, неожиданно поразить двух трезвомыслящих и расчетливых политиков и заставить забыть обо всем на свете. Это мало согласуется и с активными попытками Раймунда использовать войска крестоносцев для присоединения к своим владениям новых территорий. Легче предположить, что лишения и неудачи похода вылились во взаимное раздражение, которое Людовик нс сумел, а Алиенора нс пожелала скрыть.
Продолжительное пребывание Людовика па Востоке было с точки зрения истинных интересов королевской власти величайшей политической ошибкой. Во Франции Суге-рий, как мог, боролся с феодальной партией, едва не добившейся свержения короля и возведения на престол его брата Роберта Бургундского.
Как-то получилось, что этот поход, к которому так стремился именно Людовик, тоже стали считать следствием пагубного влияния Ллиеноры.
Южане наставали, что развода потребовала их герцогиня; французы уверяли, будто инициатором разрыва был король.