Вождь и призрак

Мюллер быстро сделал три шага вперед, схватил Линдсея за воротник и рванул его на себя. Под эсэсовским мундиром показалась форма английского летчика. Комендант подбоченился.

— Мне сразу показалось, что тут дело нечисто. Ладно, посидишь в камере… в качестве награды…

— Вас вот только кто вознаградит? Как только фюрер сюда приедет, он…

Взбешенный дерзостью Линдсея, эсэсовец поднял автомат и врезал ему прикладом по челюсти. Англичанин отлетел назад, ударился о стену и сполз на пол. Ева выбежала из комнаты. Линдсей утер кровь со рта. Он в последнюю секунду сумел увернуться, и эсэсовец лишь рассек ему губу.

— Я надеюсь, рана еще не заживет до приезда фюрера, и он ее увидит, — бесстрастно молвил Линдсей.

В глазах Мюллера промелькнула тревога.

Кранц нерешительно вошел в гостиную и пролепетал:

— У него в комнате сейф… Я дал ему ключ… Он говорил о каких-то секретных документах…

— Я подполковник авиации Ян Линдсей, — быстро проговорил англичанин. — Племянник герцога Дункейта. Я был знаком с фюрером до войны. Эти документы предназначены только для его глаз. Я угнал самолет и прилетел сюда из Алжира. Неужели вы считаете, что я задумал совершить самоубийство? Я был членом Англо-Немецкого клуба. Это все, что я намерен вам сообщить до встречи с фюрером. Если вы дорожите своей непыльной работенкой, тот лучше пошлите в Волчье Логово депешу и сообщите о моем прибытии. А пока что я хочу вернуться в мою комнату..

Его отвели туда и обыскали под наблюдением Мюллера. Однако ничего не нашли, кроме ключа от вмонтированного в стену сейфа и удостоверения подполковника ВВС. Мюллер внимательно изучил удостоверение и вернул его Линдсею, а ключ взвесил на ладони, словно не зная, как с ним поступить. Линдсей к тому времени уже оделся и принялся подстрекать Мюллера, тем самым подспудно побуждая его принять нужное решение:

— Ну, давайте! Что же вы? Откройте сейф! Вскройте пакет и ознакомьтесь с его содержимым! Но едва фюрер узнает, что вы видели эти бумаги, не пройдет и часа, как вас поведут на расстрел..

Линдсей верно угадал характер Мюллера и играл на его слабостях. Это была старая военная лошадь, которую, наконец, отпустили попастись на травку… Туповатый, лишенный воображения, он долго выслуживался и теперь надеялся получить армейскую пенсию. Эсэсовец — тот самый, что ударил Линдсея, — снова поднял автомат.

Мюллер рявкнул:

— Клаус! Приказания здесь отдаю я! Ты уже и так накинулся на арестованного без моего разрешения…

И Линдсей понял, что победил! Мюллер уже отмежевался от бесчинства Клауса… А значит, до приезда Гитлера комендант ни за что не откроет сейф!

Мюллер положил ключ в карман.

Линдсей снова обратился к нему:

— Если вы возьмете ключ, я должен буду безвылазно сидеть в комнате.

— Господи Боже мой! Почему?

— Да ради вашего же блага, тупица! Только так я смогу уверить фюрера, что никто не видел содержимого пакета… только если скажу, что я торчал тут все это время! А раз так, будьте любезны присылать мне сюда еду три раза в день… И чтобы пища была горячей! Я обычно завтракаю в…

Мюллер был сражен. Дождавшись, пока Линдсей закончил фразу, он и его подчиненные вышли из комнаты. Англичанин услышал, как кто-то запер дверь снаружи. Он вытер о брюки вспотевшие ладони. Так, теперь весь расчет на то, о чем он предусмотрительно не упоминал в перепалке с нацистами.

Комендант, переполошившись из-за его появления, срочно пошлет депешу в Волчье Логово, умоляя распорядиться: что же теперь делать. Когда известие дойдет до Растенбурга, фюрер, конечно, будет заинтригован. Линдсей поставил на карту буквально все, уповая на знаменитую феноменальную память Гитлера. Он надеялся, что фюрер припомнит встречу с юным пронацистски настроенным англичанином в довоенном Берлине.

Сидя на стуле и чувствуя, как наваливается усталость — сказалось все пережитое, — Линдсей вдруг понял, что у него есть еще один повод для беспокойства. Его пребывание в штаб-квартире Союзных войск в центральном Средиземноморье было очень кратким, а генерал Александер казался человеком весьма надежным…

Но ведь русские связаны со штаб-квартирой, а значит, сейчас жизненно важно одно: советские не должны узнать о его существовании! И тем более о том, какое у него задание!

Комендант Мюллер отложил до утра решение о том, сообщать ли в Волчье Логово о загадочном бергховском посетителе. Так что только около полудня тринадцатого марта он позвонил в ставку фюрера в Восточной Пруссии и попросил связать его с Гитлером. Как обычно, к телефону подошел Мартин Борман. Он потребовал, чтобы Мюллер доложил ему, в чем дело.

— Значит, вы считаете, что англичанин прилетел с миссией мира? — спросил через несколько минут Борман.

— Я ничего не могу утверждать, рейхслейтер, — поспешил обезопасить себя Мюллер. — Мне просто казалось, что вам следует знать о его появлении.

— Правильно казалось! Вы приняли верное решение, Мюллер. Я должен знать обо всем, что происходит, тогда я смогу информировать фюрера, если дело заслуживает его внимания. Стерегите Линдсея как следует! Хайль Гитлер!

Сидевший на переговорном пункте Волчьего Логова Борман повесил трубку и мигом принял решение. Фюрер встречался с фельдмаршалом фон Клюге под Смоленском. Нужно послать ему сообщение о приезде англичанина.

Борман сам составил шифровку. Необычайное событие таило в себе бесчисленное множество возможностей! Племянник герцога Дункейта! Вполне вероятно, что англичанин привез предложения о мире… и если он, Борман, не сразу сообщит фюреру о прилете Линдсея, фюрер никогда ему этого не простит.

Отправив сообщение в Смоленск, Борман рассказал удивительную новость Йодлю, а тот поделился ею с Кейтелем. Через несколько часов Вольфшанце бурлил от слухов, приезд англичанина стал основной темой разговоров.

Гитлер ответил почти сразу же. Он явно вспомнил довоенную встречу с англичанином и прекрасно представлял, о ком идет речь.

— Немедленно привезите подполковника авиации Линдсея в Вольфшанце. Я встречусь в ним через несколько часов после моего возвращения.

Фюрер уже летел в самолете, возвращаясь из Смоленска.

Глава 7

13 марта 1943 года. Почти весь тот год контрразведка, пятый отдел секретной службы размещался в двух усадьбах — «Превуде» и «Гленалмонде», на окраине Сент-Олбанского предместья. Двадцатидевятилетний Тим Уэлби работал в «Превуде».

Уэлби всегда казался старше своих лет. Спокойный, тихий, он пользовался симпатией у коллег. Они расслаблялись в его обществе, и даже скрытные люди поверяли ему свои тайны, особенно пропустив пару рюмок вечерком в местной пивной. Одевался Уэлби небрежно (что очень соответствовало его раскованным манерам): в спортивные брюки и старый твидовый пиджак с заплатками на локтях. Уэлби курил трубку, и это тоже внушало доверие.

Вечером тринадцатого числа Уэлби выходил с работы, намереваясь пойти в пивную. И вдруг к зданию подъехал дребезжащий «моррис майнор». За рулем сидел Морис Телфорд, сорокалетний мужчина с вытянутым лицом. Уэлби подошел к машине и даже при тусклом свете приборного щитка заметил, что Телфорд совершенно измотан. Заметил он и то, что мотор машины барахлит. А ведь Телфорд был первоклассным водителем!

— Вернулся из путешествия, приятель? — спросил Уэлби. — Давненько я тебя не видел…

— Еще бы! Я, как проклятый…

— Хочешь, пропустим по рюмочке? Тебе очень полезно перед сном.

— Я хочу только лечь в постель. — Телфорд замялся, борясь с искушением. Он очень долго летел из Алжира и был страшно взвинчен.

Уэлби терпеливо ждал, зажав в зубах трубку. Он никогда никого не понукал.

— Да, пожалуй, глоток спиртного мне не повредит. И чуть-чуть перекусить. Ты даже не поверишь, если я тебе расскажу, когда в последний раз ел…

— Молодчина! — Уэлби запрыгнул в машину и развалился на переднем сиденье рядом с Телфордом. — Я люблю выпивать в компании.