Волна страсти

– Когда мне это выгодно; тем самым я обеспечиваю себе некоторые привилегии, – ответил Хэмптон с таким видом, будто его уличили в воровстве. – У вас оригинальная манера исполнения рисунка. Надо подумать, что я могу для вас сделать. Может быть, нам задумать серию гравюр под названием «Война глазами офицера»? Сначала мы выпустим их отдельным тиражом, а затем включим в альбом, ранее изданный. Это заставит людей лучше покупать его, чтобы иметь ваши гравюры.

Серия! Альбом! Невероятно!

– Наверное, вам понадобятся дополнительные рисунки? – спросил Кеннет, стараясь скрыть свою радость. – Что бы вы хотели иметь?

Гравер затянулся сигарой.

– Это должны быть батальные сцены, а также все, что связано с войной: виды разрушенных городов, искореженной земли, лица людей, пострадавших от войны. Вам это под силу?

– Я принимал участие во всех больших сражениях, и у меня хорошая память на подробности.

«Даже слишком хорошая, – подумал Кеннет, – но может быть, сейчас она мне пригодится. Если я выражу на бумаге все, что до сих пор не дает мне уснуть по ночам, может, воспоминания оставят меня и я наконец обрету долгожданный покой».

Наблюдая за Кеннетом, Хэмптон попыхивал сигарой.

– Вас устроят две сотни фунтов задатка? Если я не ошибусь, а я, как правило, не ошибаюсь, – через несколько лет вы станете обладателем приличного капитала.

Предложение Хэмптона превзошло все ожидания Кеннета. На эти деньги он сумеет устроить хорошую свадьбу для сестры и Джека.

– Согласен. И очень вам благодарен. – Кеннет протянул руку.

– Мы оба остались довольны друг другом, Кимболл, – произнес Хэмптон, отвечая на рукопожатие. Он поднялся и сунул папку под мышку. – Составьте мне список сюжетов, которые вы хотели бы нарисовать, а я отберу из них наиболее подходящие. В ближайшие дни я пришлю вам проект контракта. – Хэмптон с веселой улыбкой оглядел широкоплечую фигуру Кеннета. – Вот бы никогда не догадался, что вы художник, – заметил он. – Впрочем, я тоже мало похож на художника. До скорого свидания.

С этими словами Хэмптон взял шляпу и вышел.

Ошеломленный и возбужденный, Кеннет вышел из кабинета и, не отдавая себе отчета, куда он идет, стал подниматься по лестнице. Ноги сами принесли его к двери мастерской Ребекки. Неудивительно, что он пришел именно сюда: кто лучше поймет, что означает для него предложение Хэмптона?

Кеннет постучался и, получив разрешение, вошел в мастерскую. Ребекка подняла глаза от мольберта.

– Ты выглядишь как кот, который только что съел канарейку.

Кеннет весело рассмеялся.

– Только что я из любителя превратился в профессионала. Джордж Хэмптон предлагает мне две сотни фунтов за то, чтобы сделать гравюры с серии моих рисунков. Это будет хроника войны, которую он потом включит в свой альбом.

– Это же чудесно! – Ребекка отложила палитру и подошла к Кеннету. Глаза ее блестели, как только что запущенные в обращение золотые монеты. – Но ты заслуживаешь большего.

Радость Ребекки была такой неподдельной, что Кеннет подхватил ее на руки и закружил по комнате.

Откинув голову, она громко смеялась.

– Ты просто сумасшедший, капитан!

– Но зато очень счастливый.

Ребекка была подобна пламени. Она жгла ему руки. Кеннет осторожно опустил ее на пол, и она прильнула к нему всем телом. Такая нежная. Такая женственная. Такая желанная.

Казалось, минула целая вечность с того дня, когда они занимались любовью. Кеннет наклонился и поцеловал Ребекку в губы. Ее ответный поцелуй был полон нежности, а губы свежи и ароматны, как первая замляника весной.

Кеннет уже готов был отнести ее на диван, но вспомнил о последствиях и, оторвав губы от ее соблазнительного рта, взял себя в руки.

– Я совсем забыл, что дал себе слово не повторять своих ошибок, – сказал он.

– Я тоже забыла, – сказала Ребекка, высвобождаясь из его объятий. – Ее губы были красными и слегка припухшими от поцелуя.

Стараясь отвлечься, Кеннет оглядел знакомую мастерскую, по которой он уже успел соскучиться. Здесь во всем чувствовалась Ребекка.

– Хэмптон одобряет наш брак. Все, кто бы ни поздравлял меня, относятся к нему положительно.

– Возможно, они просто радуются за меня, как за безнадежную старую деву, – с иронией заметила Ребекка. – А твоим мужеством и решимостью просто восхищаются.

– Ребекка, – тихо сказал Кеннет, – если жемчужина прячется где-то на чердаке, мир не в состоянии по достоинству оценить ее. Я думаю, все мне завидуют как человеку, обретшему сокровище.

В глазах Ребекки промелькнуло что-то похожее на боль.

– Как романтично. Даже если это не так, все равно приятно. – Ребекка направилась к мольберту. – Для тебя сегодня поистине удачный день. Могу тебя обрадовать: ребенка не будет.

Радость облегчения омрачалась долей разочарования. Где-то в самых потаенных уголках души Кеннет все же надеялся, что будущий ребенок повлечет за собой его брак с Ребеккой, но раз такого не случилось, то тем лучше для него. Он не имеет права жениться на Ребекке, шпионя за ее отцом.

– Как насчет сегодняшнего сеанса? Время прежнее? – спросил он, стараясь казаться равнодушным.

– Прежнее, – ответила Ребекка. Не глядя на Кеннета, она взяла кисть и начала работать.

Выходя из комнаты, Кеннет мечтал о том дне, когда он сможет свободно разговаривать с Ребеккой и раскроет перед ней всю свою душу без остатка. Интересно, что он ей тогда скажет и каким будет ее ответ?