Волна страсти

– На этом этаже расположены наши спальни. Позади спальня отца, моя налево, а вот и ваша, с окнами в сад.

Комната Кеннета была расположена рядом с комнатой Ребекки, их разделяла только тонкая стенка. Уж слишком близкое соседство.

Ребекка распахнула дверь его комнаты и сразу смутилась, увидев, в каком она состоянии.

– Прошу прощения. Здесь еще не убирали после отъезда Тома Морли.

Ребекка прекрасно знала, что комната не убрана, так как одна из служанок постоянно отлынивала от работы, а другая, Бетси, не могла делать все сразу. Молодую же хозяйку совершенно не интересовало состояние домашних дел. У нее была потрясающая способность не замечать того, что не входило в ее интересы.

– Представьте меня прислуге, и я распоряжусь, чтобы здесь прибрали, – невозмутимо заметил Кеннет.

– Подождите еще немного, и я представлю вас слугам.

Ребекка провела пальцем по краю деревянной стенной панели и нахмурилась, увидев на нем толстый слой пыли. Хозяйство действительно велось из рук вон плохо.

– Надеюсь, вам удастся сделать из них образцы трудолюбия и послушания.

– Полагаю, вы даете мне право уволить самых нерадивых и заменить их новыми.

– Конечно, – пожала плечами Ребекка и направилась к лестнице. – Там выше расположена мансарда, где находятся комнаты слуг и моя личная мастерская. Если я вам буду нужна, дерните за красный шнур. Это колокольчик в мою комнату.

– Так вот, оказывается, как ваш отец вызвал вас, – сказал Кеннет, вспомнив сцену со шнуром. – И как быстро вы придете на мой зов?

Ребекка слегка покраснела.

– Никак, – ответила она резко. – Надеюсь, вы быстро научитесь справляться с затруднениями своими собственными силами.

С хмурым видом она начала спускаться по лестнице. Капитан раздражал ее все больше, и ей оставалось надеяться, что работа секретаря ему скоро наскучит.

Во время совместного с Ребеккой путешествия по дому Кеннету стоило большого труда сосредоточиться на ее объяснениях по поводу его обязанностей. Молодая леди, с ее острым язычком и пронзительным взглядом, была интересной сама по себе и постоянно отвлекала его внимание. Внимание отвлекали также и произведения искусства, которые были повсюду: картины, акварели, гравюры и даже скульптуры. Бросающаяся в глаза роскошь оглушила его, как грохот французской канонады в первые дни войны. Полотна самого сэра Энтони перемежались с полотнами других не менее знаменитых мастеров. Неудивительно, что Ребекка хотела удостовериться в честности нового секретаря. Но похоже, она все-таки поверила в его порядочность, хотя во всем остальном он явно пришелся ей не по вкусу.

Они спустились на первый этаж. Ребекка провела его в глубину дома и распахнула дверь в небольшую комнату.

– Это кабинет моего отца, хотя скоро вы здесь будете проводить больше времени, чем он. Стол в углу – ваш. Как вы сами видите, накопилось много работы, с тех пор как Том Морли нас покинул.

И действительно, весь стол был завален бумагами, находившимися в большом беспорядке.

– Теперь я понимаю, почему ваш отец нанял первого подвернувшегося под руку человека в качестве своего секретаря, – сказал Кеннет.

– Папа давно хотел заменить Тома. Он называл его невежественным щенком.

– Я рад, что сэр Энтони более высокого мнения о моих способностях, – заметил Кеннет с серьезным видом.

Ребекка бросила на него подозрительный взгляд. Кеннет мысленно отругал себя. Он должен быть исполнительным, скромным секретарем, и если в ближайшее время не научится сдерживать язык, то очень скоро окажется на улице, и тогда прощай, Саттертон!

Тем временем Ребекка продолжала:

– Адвокат отца ведет его основные финансовые дела, а вы будете заниматься корреспонденцией и хозяйственными счетами. Бухгалтерские книги и прочие счета находятся в следующем кабинете.

Она вынула из ящика секретарского стола ключи и открыла дверь. Бросив взгляд на бухгалтерские книги, Кеннет увидел, что они ничем не отличаются от армейских, которые ему приходилось вести. С этой работой он справится.

Ребекка протянула ему ключ и направилась к выходу. Кеннет запер дверь и хотел последовать за ней, но его взгляд привлек портрет, висевший над столом сэра Энтони. На фоне едва различимого пейзажа он увидел поразительной красоты женщину зрелого возраста, с озорными глазами и рассыпавшимися по плечам рыжими волосами.

Кеннет взглянул на свою спутницу, затем перевел взгляд на портрет. Женщина была вылитой Ребеккой Ситон. Вне всякого сомнения, это портрет покойной леди Ситон, и Кеннет готов был поклясться, что сэр Энтони писал портрет с любовью. Об этом говорила каждая тщательно выписанная деталь, и просто не верилось, что такая любовь могла перерасти в ненависть, закончившуюся убийством.

Почувствовав, что Кеннет отстал, Ребекка оглянулась.

– Уверен, что это ваша мать, – сказал Кеннет, решив, что пора приступать к делу.

Пальцы Ребекки, ухватившиеся за дверную ручку, побелели.

– Портрет был написан в Рэйвенсбеке, нашем имении в Озерном краю.

– Я не слышал, чтобы упоминалось имя вашей матери, – осторожно заметил Кеннет. – Должно быть, ее нет в живых?

Ребекка отвернулась и прошептала:

– Это произошло в августе прошлого года.

– Примите мои соболезнования. – Кеннет снова посмотрел на портрет. – А что с ней случилось? Внезапная болезнь? На портрете она выглядит совершенно здоровой и полной сил.

– Несчастный случай, – ответила Ребекка охрипшим голосом. – Странный и нелепый несчастный случай. – Она повернулась и вышла из комнаты. – Давайте спустимся вниз, и я познакомлю вас с нашей прислугой.

Кеннет двинулся вслед за Ребеккой, задаваясь вопросом, что за тоска звучала в ее голосе: была ли это искренняя печаль или сомнения, терзавшие ее душу по поводу безвременной кончины матери? Если ее отец действительно убил жену, то трудно даже вообразить, какой ужас должна была испытывать эта молодая женщина.

У двери Кеннет задержался и еще раз взглянул на портрет. В леди Ситон была та же скрытая соблазнительность, что и в ее дочери. Почему-то Ребекка Ситон всячески подавляла эту часть своей натуры. Интересно, как она будет выглядеть с рассыпавшимися по плечам темно-рыжими волосами, обрамляющими ее тонкое личико и изящное тело?