Танцуя с ветром

— Конечно, мы обязаны отдать должное дьяволу, — продолжал он, — но сатанизм слишком банален. Это то же христианство, только перевернутое с ног на голову. Гораздо увлекательнее изобрести собственную религию.

Маис с увлечением рассказывал Стрэтмору о своих изысканиях в этой области, когда в зал впорхнули девушки, одетые в прозрачный шелк, который отнюдь не скрывал их прелестей. Скрытыми были только их лица — на девушках были маски из птичьих перьев.

— Сегодня у нас турецкая тема, — сообщил Нанфилд, расположившийся по другую сторону от Люсьена. — Я-то предпочитаю девиц, изображающих монашек. Но наша братия требует разнообразия.

Он подозвал одну из женщин, которая несла кувшин. Красотка поспешила к ним и начала разливать вино в бокалы. Ее пышный бюст колыхался под прозрачной туникой.

— Ну что за прелесть, — с этими словами лорд Мэйс похлопал девицу по аппетитным ягодицам. В ответ она издала страстный стон и припала к руке лорда.

— Девиц отбирает Родрик, а вкус у него отменный, — заметил Маис.

— И все они профессионалки? — спросил Стрэтмор. Тот факт, что всем этим мероприятием ведал Родрик, его не удивил.

— Большинство, но далеко не все, — Мэйс похотливо улыбнулся. — Здесь бывают дамы из высшего общества, те самые, которых можно встретить на приеме у королевы. Вот почему они все в масках. Если бы у вас была сестра или жена, как знать, не встретили бы вы их здесь.

— Жуткая идея, — ответил Люсьен, стараясь сдержать охватившее его отвращение. — К счастью, я одинок.

Мэйс поднял свой бокал.

— Пью за разврат, — лорд с вызовом посмотрел на окружающих и выпил вино залпом. Люсьен последовал его примеру. — Когда-то в Риме…

К ним подошла еще одна девушка. Она принесла поднос с дымящимися колбасками, по форме напоминающими фаллос. Люсьен взял одну и откусил кусочек. Чего не сделаешь на благо Родины!

Праздник быстро превратился в современный вариант римской оргии. Вся пища, которая подавалась к столу, была выполнена в формах, имитирующих половые органы. Вино лилось рекой.

Девицы постепенно перекочевывали на кушетки. Некоторые, как Нанфилд со своей пышногрудой брюнеткой, занялись любовью прямо здесь же. Другие, пошатываясь и опираясь на своих дам, удалились в отдельные кабинеты. Как только Мэйс скрылся с одной из девиц, Стрэтмор выскользнул в сад. Он не мог оставаться в этой отравленной атмосфере больше ни одной минуты.

Холодный ночной воздух освежил его, хотя опьянение еще давало себя знать. Гонки с Май-сом — кто больше выпьет — могли выбить из седла кого угодно. Стрэтмор шел по дорожкам, освещенным лунным светом, автоматически запоминая все пути, ведущие к замку. В дальнейшем это могло пригодиться. По каменной лестнице он поднялся на крепостную стену и обнаружил, что замок вовсе не был расположен на острове. Он стоял на холме, под которым в лунном свете серебрилась река. Там они переправлялись на лодках. Замок был построен еще во времена норманов и переделан «Геллионами» под свою обитель.

Сады вокруг замка можно было бы назвать прекрасными, если бы не обилие непристойных скульптур, которые Люсьену изрядно надоели.

Свернув на боковую дорожку, он буквально уткнулся носом в мраморные ягодицы Венеры, нагнувшейся, чтобы вынуть колючку из ноги. Статуя была установлена посреди дорожки, и каждый, кто проходил по ней в первый раз, неизбежно наталкивался на нее.

Вскоре Стрэтмор обнаружил, что не один он нашел спасение в ночной прохладе сада. Возле скульптуры, изображающей Зевса, насилующего Леду в образе лебедя, он встретил лорда Айвса.

— Можете считать меня пуританином, — сказал Люсьен, обращаясь к молодому лорду, — но не могу представить, чтобы меня могла возбудить лебедушка. Конечно, если бы я сам не был лебедем.

Айвс рассмеялся.

— Я тоже не причинил бы Леде никакого вреда. Пожалуй, эти греческие боги были слишком похотливы.

Молодые люди пошли рядом.

— Вышли отдохнуть и набраться сил? — спросил Люсьен.

Айвс смущенно рассмеялся и, подавив сомнение, ответил:

— Я собирался уехать домой как можно раньше. Можете считать меня идиотом, но я не получил никакого удовольствия от своей девицы. Я постоянно думал о Клео. Лучше бы я остался с ней.

— Я вовсе не считаю вас идиотом, — ответил Люсьен. Он думал о Джейн. В одном ее дразнящем взгляде больше чувственности, чем во всех этих голых шлюхах вместе взятых. — Страсть без чувства может удовлетворить только тело. Ощущение восторга исчезает так же быстро, как и приходит. Остается пустота.

— Это верно. Я рад, что встретил человека, который чувствует то же, что и я, — ответил Айвс. — Если бы Клео узнала, что я спал с другой, она бы просто бросила меня. Она совсем не распутная женщина. Многие мужчины готовы заплатить огромные деньги за ее ласки. Но она выбрала меня, потому что полюбила.

— Если вы испытываете к этой женщине такие сильные чувства, вам надо расстаться с « Геллионами «.

Айвс кивнул. Это предложение вполне совпадало с его собственными намерениями.

— Вы правы. Глупо рисковать. Я могу потерять любимую женщину только из-за того, что получу минутное удовлетворение от другой, которую забуду на следующее утро.

— Как вы думаете, «Геллионы» серьезно относятся к ритуалам, — спросил Люсьен, решив, что пора продолжить расследование.

— Возможно, Мэйс и относится к ним всерьез. В душе он язычник. Но большинство приходит сюда только ради развлечений и девочек.

Побродив по саду, они вернулись к капелле. Шум пиршества уже затих. Луна вот-вот должна была скрыться за горизонтом. Ночь подходила к концу.

— Когда и как у вас принято разъезжаться? — спросил Люсьен.

— Большинство остается здесь на ночь. А я собираюсь в Лондон прямо сейчас. Буду рад, если вы составите мне компанию.

Люсьен отрицательно покачал головой.

— Я здесь в первый раз. Пожалуй, невежливо уезжать сейчас. Я останусь до тех пор, пока все не начнут разъезжаться.

Мужчины попрощались, и Люсьен вернулся в банкетный зал. После ночной свежести, атмосфера там показалась Стрэтмору удушающей. Повсюду, на кушетках, на полу лежали спящие в обнимку мужчины и женщины. В углу на спине лежал Уэстли. Он повизгивал от восторга, а голая девица, удобно устроившись на нем, лила ему в рот вино. Это была единственная бодрствующая парочка во всем зале.

Не успел Люсьен отыскать укромный уголок, где можно было бы немного поспать, как ему навстречу из отдельного кабинета вышел Нанфилд. Он едва держался на ногах. На его руке повисла похотливая девица, единственным нарядом которой была изящная маска из перьев, скрывающая лицо.

— Люцифер, тебя-то я и искал, — пробормотал Нанфилд заплетающимся языком. — Займись-ка Лолой. Она мастерица в своем деле.

— Спасибо, дорогой, — проворковала она, блестя глазами из-под маски. — Я очень хочу поправиться.

Она схватила Люсьена за руку и притянула к себе.

— Пойдем со мной, дорогуша. Я постараюсь оправдать рекомендацию Нанни.

Напрасно Люсьен искал предлог, чтобы избежать навязчивых ласк. Нанфилд буквально буравил его взглядом. Если Люсьен сейчас уедет, это покажется очень подозрительным. Но как только он останется с женщиной наедине, он найдет способ отделаться от нее, как уже сделал однажды у Чизвика.

— Я в восторге, мадам Лола, — сказал он, изображая пьяного, и протянул ей руку, делая вид, что вот-вот упадет.

Лола обняла его и повела в кабинет. Пересекая зал и обходя спящие тела, Стрэтмор спиной чувствовал острый подозрительный взгляд Нанфилда.

В кабинете стояла кушетка, достаточно широкая для двоих. Лола усадила на нее Люсьена, отбросив в сторону маску, устроилась у него на коленях и прильнула в страстном поцелуе. Нанфилд был прав. Она была на редкость искусна. Но Стрэтмор чувствовал, что за умелыми ласками прячется холодная и расчетливая натура. Она была похожа на змею.

Чувствуя отвращение, Стрэтмор инстинктивно отодвинулся.

— Жаль, что я не встретил тебя раньше, Лола. Кажется, у меня не осталось больше сил. — Люсьен сделал вид, что икает. — Я, кажется, перебрал. Надо было меньше пить.