Повеса

— Как я посмотрю, у вас всегда и во всем замешаны женщины, — раздраженно обронила Элис.

— К сожалению, вы правы, — ответил Реджи, и лицо его стало непроницаемым. — Если бы у меня хватило ума держаться подальше от любовницы Блейкфорда, он сейчас был бы жив, — пробормотал он.

— Ссора из-за женщины редко толкает мужчин на убийство. — Элис задумчиво повертела в руке рюмку. — Вам не следует винить себя за то, что Блейкфорд пошел на такую крайность.

— Вы так считаете? — Реджи удивленно поднял брови. — Блейкфорд всегда был странным, мрачным типом. Так или иначе, факт остается фактом: мое неосторожное поведение заставило его переступить грань и решиться на убийство.

— Возможно, он устроил засаду вовсе не из-за того, что ревновал к вам свою любовницу, — сказала Элис, надеясь, что ей удастся избавить Реджи от угрызений совести, в то же время не раскрывая ему глаза на истинное положение вещей.

— А что, вы можете предложить другое объяснение? — Реджи болезненно поморщился. — Я просто не представляю себе, чтобы кто-то захотел расправиться с вами или с Ричардом, но людей, которые с радостью сплясали бы на моей могиле, сколько угодно, и Блейкфорд, разумеется, был одним из них.

Элис не могла больше видеть терзаний Дэвенпорта и решила сказать ему часть правды.

— Вполне возможно, что Блейкфорд, пользуясь удобным случаем, захотел бы отправить на тот свет и вас, но уверяю — главной мишенью была я. У нас с Блейкфордом старые счеты.

— Блейкфорд вас домогался?! — поражение воскликнул Дэвенпорт.

Элис задела его интонация. Она стремилась избавить Реджи от душевной боли, но в награду получила реакцию, заставившую забыть о всякой осторожности.

Вот уже несколько месяцев она жила под одной крышей с человеком, которого любила и к которому испытывала сильнейшее физическое влечение. Всякий раз, когда он небрежно упоминал о той или иной своей бывшей любовнице, о том или ином своем романе, сердце ее сжималось от боли. В душе Элис все еще не зажила рана, которую, сам того не подозревая, нанес ей Реджи своей связью с горничной. А теперь он, видите ли, был поражен тем, что какой-то мужчина мог испытать по отношению к ней, Элис, нормальные чувства, которые и должен испытывать мужчина по отношению к женщине!

Элис буквально затрясло от боли и возмущения. Отставив в сторону рюмку, она встала.

— Ну разумеется, вы удивлены. Как же — до меня ведь ни один мужчина не дотронется, если, конечно, он не пьян или не ожидает получить в качестве компенсации за женитьбу огромное состояние. — Голос Элис задрожал. — Вам, человеку, который переспал чуть не с половиной женского населения Англии, прежде чем поцеловать меня, нужно надраться в стельку. Не очень-то любезно с вашей стороны напоминать мне, что как женщина я не заслуживаю ни малейшего интереса.

Сказав это, Элис пришла в ужас от своих слов. Ей казалось, что, открывшись Реджи, она унизила себя самым недопустимым образом. Ослепнув от слез, она ринулась к двери, не желая услышать слова жалости или сочувствия, и не видела, как, дружелюбно помахивая хвостом, наперерез ей двинулась Немезида. Элис налетела на овчарку и, споткнувшись, неловко плюхнулась на ковер.

— Черт бы побрал эту собаку! — выкрикнула она, чувствуя, что вот-вот зарыдает в голос.

Реджи был потрясен до глубины души. Подозрение, что Элис когда-то была любовницей Блейкфорда, вызвало у него неожиданный всплеск ревности, настолько же сильный, насколько и необъяснимый. Очевидно, что Элис почудилось презрение в его голосе. То, как она отреагировала на его слова, не оставляло сомнений: он, сам того не желая, разбередил в ее душе какую-то глубокую старую рану, мучившую ее уже много лет.

Элис всегда была такой твердой, сильной и уравновешенной. Реджи и в голову не приходило, что у нее могут быть какие-то слабости и уязвимые места. Однако теперь у него не оставалось сомнений, что ахиллесовой пятой Элис была ее убежденность в том, будто она лишена женской привлекательности. Для человека с ее темпераментом это было настоящей трагедией.

Все это пронеслось в его мозгу за какие-то мгновения.

Вскочив с кресла, Реджи опустился рядом с ней на колени.

— Элли, когда я понял, что Блейкфорд мог быть вашим любовником, я почувствовал не удивление, — сказал он. — Я "Почувствовал ревность.

Элис уставилась на него, не веря своим глазам.

— Вы подумали, что у меня был роман с Блейкфордом? В таком случае вы еще глупее, чем я думала.

Уловив в ее голосе неподдельное отвращение, Дэвенпорт успокоился. Глядя Элис в глаза, он с нажимом проговорил:

— Если кто-то из нас и глуп, так это вы. Да я, между прочим, только о вас и думаю с того самого момента, когда впервые вас увидел.

— Не смейте мне лгать! — Элис попыталась встать, однако Реджи схватил ее за плечи и повернул лицом к себе. Волосы ее растрепались и рассыпались по плечам и по лицу каштановой шелковистой волной, отливающей золотом.

— Я вовсе не лгу. Вы чудесная, обольстительная женщина, и мне стоило чертовских усилий не давать себе воли, находясь рядом с вами.

— Надо же, какой вы, оказывается, воспитанный джентльмен, — я даже ничего не заметила.

Она сделала резкое движение, пытаясь освободиться, но Дэвенпорт лишь крепче стиснул ее плечи.

— Значит, вы думаете, что мне хотелось целовать вас только в те моменты, когда я был пьян. Ну так вот что я вам скажу: мне все время этого хотелось, но, когда я бывал навеселе, я отбрасывал приличия и поступал в соответствии с желаниями.

— In vino veritas? — Элис горько рассмеялась. — Получается, что эту фразу следует переводить не как «истина в вине», а как «похоть в вине». Пьяному мужчине сгодится любая женщина. — Элис ударила Реджи по руке, пытаясь заставить его разжать пальцы.

Реджи видел, что Элис слишком расстроена, чтобы поверить ему. По-видимому, горечь и обиды годами копились в ее душе, и теперь произошел прорыв плотины, смывший с лица Элис маску хладнокровной, уверенной в себе женщины. Его сдержанность, продиктованная лучшими побуждениями, лишь усугубила проблему. Дэвенпорт чертыхнулся про себя — воистину: благими намерениями вымощена дорога в ад.

Было ясно, что словами Элис не убедить.

Реджи сжал ладонями ее лицо и осторожно поцеловал в уголок зажмуренного глаза, почувствовав на губах соленый вкус слез. Элис ахнула и, перестав вырываться, обмякла в его руках. С жадностью, которую ему приходилось сдерживать в течение нескольких месяцев, Реджи прильнул губами к ее полуоткрытым губам. Элис горячо ответила на его поцелуй. Она обвила руками его шею, и вскоре они оба вытянулись на полу. Прикосновение к ее стройному телу возбудило Реджи куда сильнее, чем самое лучшее бренди. Наклонившись, он поцеловал сквозь ткань платья ее грудь, чувствуя, как сосок мгновенно затвердел под его губами. Элис застонала и выгнулась навстречу Реджи. Он было принялся расстегивать платье Элис, но стон, который она издала, слегка отрезвил его, напомнив, что они находятся в библиотеке. Он неохотно отодвинулся и встал. Элис открыла глаза.

— Не останавливайтесь, — прошептала она. — Не останавливайтесь хотя бы на этот раз.

— Я и не собираюсь. — Тяжело дыша, Реджи поднял ее с пола и поставил на ноги. — Просто мне не хочется, чтобы это происходило на полу в библиотеке, — вы заслуживаете лучшего.

Он снова привлек ее к себе для поцелуя, еще более смелого. Элис было все равно, где произойдет то, что должно было наконец произойти. Она уже ни о чем не думала и только наслаждалась тем восхитительным ощущением, которое будила в ней близость любимого. Реджи обхватил ее за талию и повел вверх по лестнице. Тела их тесно соприкасались, заставляя сердца биться все быстрее.

Наконец они вошли в спальню Дэвенпорта. Чувствуя, что он снова отстранился от нее, Элис невнятно запротестовала.

— Я не собираюсь никуда уходить. — В голосе Реджи прозвучало сдерживаемое желание. Он запер дверь на задвижку. — Просто я хочу видеть вас всю — каждый дюйм вашего прекрасного тела. Мы с вами очень долго ждали этого момента, не следует торопиться или прятаться друг от друга в темноте.