Страница 313 из 331
Как только Краск и Садлер до нее доберутся, они захотят от меня избавиться.
Возможно, именно потому, что они решили отправить меня к праотцам, они и выбрали меня на эту роль. Хотя могли бы и догадаться, что я и так уже слишком много знаю. Чтобы придать себе оптимизма, я решил положиться на их сообразительность.
Итак, меня спасает лишь то, что я еще не нашел девушку. Пока она будет в бегах, мне обеспечена чудесная жизнь.
Чем дольше я думал, тем больше убеждался в том, что мне надо упростить свою жизнь. За всеми следить глаз не хватит.
Когда я вернулся домой, была уже ночь. С наступлением темноты пошел дождь, и это меня почему-то удивило. Вроде ничего странного.
Я взошел по ступенькам крыльца, вычисляя, как бы мне отыскать Белинду Контагью и скрыть это, пока я не разберусь с Краском и Садлером.
— Где вы были? — спросил Дин, прежде чем дверь открылась достаточно широко, чтобы меня впустить.
— Ты мне кто, мать родная? Тебе до всего есть дело? Почему ты встреваешь, когда я разговариваю с Его милостью?
Неплохо бы еще отпустить несколько колкостей насчет ведения хозяйства. Так хочется, чтобы в доме было чисто, но при этом чтобы ничего не делать самому.
Дин видел меня насквозь. Он был стар и медлителен, но отнюдь не дряхл. Он фыркнул и отправился на кухню, но у двери кабинета остановился:
— Чуть не забыл. К вам пришли. Ждут в маленькой гостиной.
— Да?
Небось новая кошка, которая исцарапает мне все ноги? Или Брешущий Пес с ночным донесением?… Нет. Амато был бы в комнате напротив, они с Покойником обмениваются безумными идеями. Проповедники?
Есть только один способ выяснить.
Я открыл дверь.
Время шло. Я пришел в себя, лишь когда женщина вспылила:
— Что, так понравилась? Или ты язык проглотил?
— Простите. Я ожидал увидеть не вас.
— Тогда нечего пялить глаза, как шимпанзе. Невидаль какая!
— Ваш отец только что нанял меня для того, чтобы я вас разыскал, Белинда. В своей обычной вкрадчивой манере он предложил мне эту работу и лишил меня всякой возможности отвергнуть его предложение.
Она тут же притихла и уставилась на меня.
— Его кучер привез меня домой. — Я вернул ей взгляд. Мне понравилось то, что я увидел. Ее внешность радовала глаз. Она по-прежнему любила черный цвет. И он по-прежнему ей шел.
— В черном вы выглядите замечательно. Немногим женщинам так идет черный цвет.
Она была хороша в чем угодно или без всего. У нее все было на месте, хотя у меня создалось впечатление, что она старается спрятать свои формы.
И тут замяукала кошка.
Интересно, где Дин прячет эту зверюгу.
В этот вечер Белинда не была похожа на жертв нашего маньяка. Короткие, цвета воронова крыла волосы оттеняли бледность кожи и яркость губной помады и по контрасту с ними выглядели совершенно необыкновенными. Я подумал, что, возможно, эта бледность — семейная особенность и через несколько лет Белинда будет походить на своего отца. Сейчас она была такая, как у Морли, а не такая, как у Гулляра, хотя и там, и там она была очень хороша. У Гулляра она, наверное, носила парик, и он делал ее в точности похожей на жертвы убийцы.
О эти женщины, они загадочны и многолики!
И все-таки я люблю их, да, люблю, несмотря на все их хитрости. Белинда встала, будто собираясь удрать.
— Мой отец? У моего отца…
— Ваш отец не вполне в твердой памяти и утратил способность самостоятельно передвигаться. Его помощники напали на меня, привезли к нему в поместье и разыграли целый спектакль, чтобы показать, что они исполняют его волю. Ах! Извините меня. Я Гаррет. Дин сказал, что вы хотите меня видеть. Я очень рад.
Я мечтал с вами встретиться с того самого вечера в Домике Радости. Она была в недоумении:
— В Домике Радости?
Она начала боком, едва заметными шажками двигаться к двери. Она уже не хотела меня видеть.
— Несколько недель назад. В Зоне безопасности. Вы вбежали и похитили мое сердце. А потом какие-то хулиганы пытались похитить вас. Помните? Большая черная карета. Старик с зелеными глазами, изрыгающий бабочек. Похищение кончилось как в сказке: доблестный странствующий рыцарь спасает несчастную девицу.
— Вы, наверное, сидели на диете. Тогда вы были сантиметров на десять выше и весили килограммов на двадцать пять больше.
— Ха! Ха! Это Плоскомордый. Мой приятель. Он мне немного помог. Когда вы убежали, даже не сказав спасибо, мое сердце разбилось.
— Спасибо, Гаррет. Вы загораживаете проход.
— Серьезно? Вы шустрая. Я сказал Плоскомордому, что вы шустрая. И я всем сказал, что вы умная. В чем дело? Я загораживаю проход? Но я думал, вы хотите меня видеть.
— Это было до того, как вы сказали, что работаете на мерзкую парочку.
— Разве я так сказал? Я этого не говорил. Я не мог этого сказать. Обо мне давно всем известно, что я отказываюсь работать на них и на вашего отца, хотя несколько раз я по недоразумению кое-что для них делал.
Я попытался растянуть рот в своей знаменитой мальчишеской улыбке, от которой девичьи сердечки начинали выскакивать из груди.
— Хватит молоть чепуху, Гаррет. Выпустите меня.
— Не вижу необходимости.
— Вы не потащите меня к этим мерзавцам?
— Ни в коем случае. Зачем мне это? Если я это сделаю, за мою жизнь никто не даст и ломаного гроша.
— За мою тоже. За мою особенно. Не знаю, как за вашу. Выпустите меня отсюда.
— Не выпущу, пока не услышу, зачем вы пришли.
— Теперь это не имеет значения. Вы не тот человек, который мне нужен.
— Потому что я знаком с Краском и Садлером? — Я пожал плечами, будто пытался встряхнуть разбитое сердце. — Что поделаешь, я не идеал. Но вы как раз та девушка, которая мне нужна. Я искал вас несколько недель.
— Зачем?
— Хотел расспросить о людях, пытавшихся вас похитить. Вы единственная жертва, которой удалось бежать.
Она побледнела по-настоящему. Я не ожидал такой реакции. Она спросила:
— Что вы имеете в виду?
— Вы слышали об убийце, который вешает девушек и вырезает у них внутренности?
— Что-то слышала. Но не обращала на эти слухи внимания.
— Странно. Я бы на вашем месте обратил на них внимание после того, как кто-то чуть не увез вас силой.
— Это были они?
Она вдруг помрачнела. Стала суровая, как ее отец.
— Да.
— О-о.
Она произнесла это тихо. И каким-то дурашливым голосом.
— Только мы с вами видели убийцу и остались живы. — Зачем ей напоминать о Плоскомордом? — И я видел его всего секунду. Вы, должно быть, больше общались с ним и его подручными. Ведь вы появились у Морли, потому что они за вами гнались.
— Время от времени я работала в танцзале у Рислинга Гулляра. Не знаю зачем. Просто так. Я там только танцевала. Я знала, что некоторые девушки назначают там свидания.
— Я слышал об их проделках.
— Однажды вечером… в тот вечер двое мужчин пытались меня увезти. Они сказали, что их босс меня заприметил. И хочет со мной встретиться. Мне хорошо заплатят. Я сказала нет. Они настаивали. Я послала их подальше. Они меня не слушали. Гулляр вынужден был их вышвырнуть. Но они не ушли. Они попробовали схватить меня после работы.
Весьма правдоподобно. Есть мужчины, которые думают, что женщина говорит нет просто от застенчивости, потому что есть женщины, которые действительно говорят нет просто от застенчивости. Судя по тому, что я видел в тот вечер у Морли, у тех ребят не было большого опыта.
— Но при чем тут Домик Радости? Бежать в такое место!
— Морли Дотс. Я надеялась, что его репутация их отпугнет и у меня будет время подумать. Потом, когда они вошли, я надеялась, что Дотс взбесится из-за того, что они вторглись в его заведение.
— Так и было.
— Я не могла бежать к людям отца. Мне пришлось бы объяснить, что я делала в Веселом уголке.
— А тот тип, который так хотел с вами встретиться?