Страница 68 из 562
В какой-то момент, преодолев отчаяние, я послал письмо Чэс. Содержание ответа можно свести к трем словам: «Чтоб ты сдох!» А я-то только решил, что Чэс создана для меня. Что же, век живи, век учись.
— Она не понимает, что теряет, правда? — спросил я Элеонору.
Мне показалось, что я услышал шепот:
— Может быть, и понимает…
Я точно знал — Элеонора считает, что мне пора перестать упрямиться и извиниться перед Тинни Тейт за неизвестный мне проступок, который я совершил (а может быть, и не совершал вообще).
— А не попробовать ли увидеться с Майей? Она отлично выглядела в тот вечер. И у нее есть голова на плечах.
Улыбка Элеоноры начала трансформироваться в издевательскую ухмылку.
За все время я только раз изменил себе, впустив в дом одного весьма специфического посетителя. Вы не можете держать на пороге короля преступного мира. Белинда Контагью провела целый час, сидя за моим кухонным столом. Я не стал опровергать ее версию о том, как я с неоценимой помощью моего друга Морли Дотса подстроил ради нашего с ней прошлого гибель Грэнджа Кливера.
У этой ледяной девицы мировоззрение самки каракурта, и я был счастлив услышать, что будет лучше, если мы останемся «просто друзьями». Любые другие отношения могли оказаться для меня фатальными.
Белинда выразила свою благодарность тем единственным способом, который она выучила младенцем, сидя на папочкиных коленях, — преподнесла мне небольшой мешочек золота.
Я быстро препоручил золото заботам Покойника.
Как бы то ни было, дело Дождевика оказалось весьма прибыльным.
Дни шли за днями. Я совершил несколько коротких вылазок и обнаружил, что один человек все еще ведет за мной слежку. Бекки Фриерка была решительно настроена получить свой ужин. Не похоже, что ее матушка не позволяет ей встречаться со взрослыми мужчинами.
Но в основном я водил компанию с птицей и Элеонорой или читал, рискуя получить головную боль. Я начал думать, что Дин вообще не вернется домой и что у Торнады, видно, все же есть здравый смысл, раз она не желает встречаться со мной.
— У нас стало ужасно тихо, — заметил я, обращаясь к Элеоноре. — Как в книге, когда какой-нибудь придурок заявляет: «Что-то все слишком спокойно…»
Кто-то постучал.
Изголодавшись по настоящему общению, я поспешил к двери. Даже вечер с Бекки начал казаться мне привлекательным.
Я прильнул к глазку:
— Отлично. — Дела явно пошли лучше. Я распахнул дверь. — Линда Ли Лютер, дорогая, а я только что думал о тебе.
Она неуверенно улыбнулась.
— У меня для тебя кое-что есть, — продолжил я, ухмыляясь.
— Кто бы сомневался.
— Ты слишком молода и красива, чтобы быть столь циничной.
— А кто в этом виноват?
— Во всяком случае, не я. Входи. Я тебе кое о чем поведаю.
Линда Ли вошла, но так, чтобы я видел маску старого циника на ее личике. Неужели она ради этого проделала весь путь до моего дома?
Попка-Дурак возопил:
— Эй, мама, потряси ими!
— Заткнись, кошачий харч! — Я закрыл дверь в маленькую комнату. — Тебе не требуется еще одно домашнее животное? — Я знал, что у нее есть кошка.
— Если захочу говорящее, предпочту иметь матроса.
— Морские пехотинцы гораздо интереснее.
Мы прошли в кухню, где царила чистота, отражающая мою унылую жизнь, и я плеснул Линде Ли немного бренди. Она нянчила свой бокал, пока я рассказывал ей о деле Дождевика.
У Линды есть одно не бросающееся в глаза достоинство — она умеет слушать. Не прерывает и не теряет внимания. Линда тихо сидела, пока я не замолк, чтобы долить себе пива, а ей еще несколько капель бренди.
Затем она сказала:
— И что же ты обнаружил, когда вернулся назад?
— Обломки. Гвардейцы разнесли «Вершины» вдребезги в назидание «Зову». Большинство пленных венагетов все еще бесцельно болтались там. Боюсь, скоро парни вроде них станут для нас еще одной головной болью. А сейчас пойдем в мой кабинет.
Линда Ли изумленно посмотрела на меня, словно рабочий кабинет был последним местом, куда бы я мог ее заманить. Поднявшись со стула, она потянулась, как кошечка. Боже мой!
Взяв себя в руки, я сказал:
— Располагайся в том кресле. — А сам втиснулся на свое место, запустил руку под крышку стола и извлек один из шедевров, прибавивших мне в последние дни так много новых морщин. — Взгляни-ка на это.
— О, Гаррет! — заверещала Линда Ли, подпрыгнув в кресле. Она еще немного попищала, очень мило хихикая, — Так ты нашел ее! — Обежав вокруг стола, она плюхнулась мне на колени. — Ты великий и удивительный герой!
Кто я такой, чтобы возражать? Для этой цели в моем доме обитает сумасшедшая птица. Попугай начал орать так, словно его резали. Я самодовольно ухмыльнулся и пошел навстречу восторгам Линды Ли. Когда она оторвалась от меня, чтобы перевести дыхание, я наклонился и извлек из тайника вторую книгу.
— Очевидно, все, кто знал о ее местонахождении, погибли во время схватки, а остальные заинтересованные лица не догадались раньше меня посетить «Вершины» и поискать там.
— И это тоже подлинное первое издание! Мне не доводилось раньше даже видеть «Яростные клинки». Где они ее нашли?
— Это та книга, которую Эмеральд украла у матери. Ее мамочка похитила «Клинки» у Повелителя Огня Дайрхарта. История умалчивает, у кого он украл книгу. Робин и Пенни каким-то образом выманили ее у Эмеральд, но та пожаловалась своим дружкам из «Зова». Это было не очень умно. Но сколько молодых людей ее возраста, и к тому же испорченных донельзя, обладают здравым смыслом?
Линда Ли, ласково погладив книгу, открыла ее.
— Хорошо бы ты и со мной обращалась так же нежно, — заметил я.
— Ну нет. Нежной я быть не собираюсь, — промурлыкала она, переворачивая страницу.
Я полез под крышку стола и достал последний том трилогии.
— «Ураганы битв»! Гаррет, вот уже триста лет в одних руках не было полного комплекта.
Линда, позволив «Яростным клинкам» соскользнуть ей на колени, схватила «Ураганы битв». Я — страшно довольный собой — непринужденно откинулся на спинку кресла.
Я настолько расслабился, что чуть было не задремал, пока Линда Ли вздыхала над своими сокровищами.
Вопль ярости прервал видения, в которых моя старая подружка Торнада получала заслуженное возмездие.
— Что?! — Глупец, я было подумал, что Линда Ли раскрыла тайну клада Орла.
— Но это же подделка, Гаррет! Ты только взгляни на эту страницу. На бумаге есть водяные знаки, которые впервые появились через двести лет после первой записи саги об Орле.
Она поникла, как шар, из которого выпустили воздух.
— Ты парила от счастья, когда думала, что получила назад свои «Стальные игры». Теперь у тебя в руках два оригинала и копия…
— Да, ты прав. Но не это выводит меня из себя. Нельзя сказать, что это — копия или подделка. Часть книги — подлинник. Видишь, что они сделали? Изъяли некоторые страницы и заменили их поддельными.
Заинтересовавшись, я наклонился вперед. Она изучала книгу, которую я видел у Виксона и Уайта, а вовсе не «Ураганы битв», как я предполагал.
— Это книга Эмеральд. Как давно, по-твоему, она была фальсифицирована?
— Бумага старая. Но не настолько, чтобы принадлежать оригиналу. И если ты внимательней вглядишься в чернила, заметишь, что они выцвели меньше, чем следует.
— Не придавай большого значения бумаге, моя любовь. Если бы мне понадобилась старая бумага, я бы спер где-нибудь древнюю книгу и соскреб бы текст.
Так поступают мастера подделок, когда хотят, чтобы документ выглядел старым.
— Да, ты прав. — Она подвергла книгу дополнительному изучению: — Полагаю, изменения произведены недавно. Кто-то расброшюровал ее и вновь переплел, но уже с новыми страницами. Но фальсификатор не смог найти аналога первоначальной нитки. Он использовал стандартную нить, которую мы обычно употребляем в библиотеке.
Она принялась за две оставшиеся книги.