Страница 40 из 562
— Хм…
— Потерянная душа, гибнущая в отчаянии в поисках соломинки, за которую можно было бы ухватиться. С ней был молодой человек. По-моему, она звала его Кефью. Юный блондин-красавец. Он всего лишь раз посетил наш магазин…
— И сумел разбить ваши сердца. Весьма сожалею.
Пенни, как и мне, не нравился заискивающий тон Робина, но он по-прежнему ограничивался яростными взглядами.
— Кефью? — Я повторил имя так, как произнес его Робин.
— Куинс Кефор, наверное, — задумчиво предположил Морли.
— Куинс? — Я тоже погрузился в размышления.
Куинси Квентин К. — самый мелкий из мелких мошенников. Слишком тупой для любого серьезного дела. В его жилах текла частичка крови эльфов, поэтому он выглядел моложе своих лет и никогда не служил в армии.
Я знал его очень плохо, и у меня не было никакого желания это знакомство углублять.
Когда я описал внешность Куинси, Робин энергично закивал, пытаясь всеми силами продемонстрировать желание быть полезным. Интересно, не сообщает ли он мне лишь то, что я, по его мнению, хотел бы услышать?
— Благодарю вас, Робин. Видите, мы прекрасно находим общий язык. Чего же хотел Кефор? Недоуменный взгляд в ответ.
— Он ничего не хотел. Просто сопровождал девочку, но был к ней не очень внимателен.
Естественно, ведь ты изнывал от похоти по отношению к нему.
— Поясните, пожалуйста.
— Она искала простых ответов. — А я понял так, что она пребывала в отчаянии.
— Да, в отчаянии, но только так, как это бывает в ее возрасте. Молодые люди желают преодолеть все трудности, не утруждая себя. Они не желают слышать о том, что подлинная магия — тяжкий труд. Ваши властители бурь и повелители огня тратят по двадцать лет на обучение и необходимую практику. Дети же полагают, что достаточно лишь щелкнуть пальцем…
Морли с быстротой молнии протянул руку, шлепнув Робина по запястью: Робин вознамерился щелкнуть пальцами, как бы иллюстрируя свои слова. Он бы облапошил нас, если бы мы не находились в заднем помещении лавки, снабжающей магическими припасами колдунов и чародеев. Окружающая обстановка не позволяла нашей бдительности притупиться.
— Мне очень нравится вести светскую беседу, но все-таки не отступайте от темы. Рассказывайте об Эмеральд, Робин. Кефор больше не появлялся, но она-то ведь заходила, не так ли? Говорите!
— Не надо грубости. Эмми убежала из дома, расположенного где-то на севере страны. Мы беседовали об этом, но подробности стали известны нам совсем недавно.
— Значит, говорите, убежала? — повторил я, стараясь придать зловещий оттенок каждому слову.
Морли зверски вращал глазами. — И прожила самостоятельно целый год?
Ужасно. Год одной в Танфере? Такого опыта ей должно было хватить на всю оставшуюся жизнь.
— Ну и почему же она решила бежать?
— От своей матушки.
От мамочки, выражавшей беспокойство по поводу шестидневного отсутствия дочурки.
— Продолжайте.
— Она не вдавалась в подробности, но было ясно, что эта женщина — чудовище.
— Эмеральд проводила у вас много времени?
— Она нам помогала. Иногда оставалась ночевать. Он указал на тощий тюфяк. Я не стал повторять вслух то, что подумал по этому поводу.
— Эмеральд была похожа на раненую пташку. Мы дали ей возможность чувствовать себя в безопасности. — В последних словах послышалось нечто похожее на вызов. Бесспорно, с Робином и Пенни девица чувствовала себя спокойнее, чем на улице. Но загвоздка в том, что я никак не мог воспринять это как филантропический жест с их стороны. Такой уж я законченный циник.
Робин, начав говорить, оказался чудовищным болтуном, и мне приходилось затрачивать уйму энергии, каждый раз возвращая его на нужные рельсы.
— Видели вы ее в последнее время?
— Нет. Она услышала, что мать появилась в городе.
И это заставило ее скрыться?
— Девочка опасалась, что мамаша примется ее разыскивать. И она ведь действительно ищет ее, разве не так? Вы уже здесь. Эмми не желает, чтобы ее нашли. А если мы не знаем, где она, то и выдать не можем, правильно?
Мы с Морли обменялись взглядами.
— Чего же она боится?
Настал черед Робина и Пенни обменяться недоуменными взглядами.
Пришлось пустить в ход мою знаменитую интуицию.
— Значит, не знаете. Она поведала вам свою историю, но вы ей не поверили. Вы полагаете, что знаете ее. Принадлежит она к типу людей, вешающих лапшу на уши и одновременно способных скормить вас волкам?
— Что?
— Она знает свою мамочку, и ей было прекрасно известно, какого типа людей направят на ее поиски.
Новый обмен взглядами. Кровожадными пиратами овладел параноидальный ужас. Если бы им были известны наши с Морли прошлые заслуги, они испугались бы еще сильнее.
На протяжении всей беседы Пенни лишь молча взирал на Робина. Сейчас, к концу встречи, на него накатило какое-то полное пессимизма откровение, и он мрачно произнес:
— Маренго Северная Англия.
— Что? — Неужели я не ослышался?
— Маренго Северная Англия.
Оказалось, со слухом у меня все в порядке. Но с какой стати он это произнес? И без того дело казалось достаточно безумным.
Прикинувшись непонимающим, я спросил:
— Что это такое?
— Не что, а кто, — заверещал Робин. — Один из самых крупных наших покупателей. Весьма могущественный тайный адепт оккультизма.
Удивительные сведения. Они могут оказаться полезными, если когда-нибудь придется иметь дело с этим безумцем.
— Он встретился с Эмми здесь, — пояснил Пенни, — и пригласил ее на свой шабаш или собрание, как хотите. Она несколько раз была там, но ей не понравились ни люди, ни то, чем они там занимаются.
— Мы думали, — объявил Робин, — что она может скрываться у него.
— Да, этот человек способен защитить девочку, — сказал я. Морли бросил на меня вопросительный взгляд. — Я встречал этого типа. Впрочем, не знал, что он, помимо всего прочего, увлекается черной магией.
Северная Англия был знаменит своим воинствующим расизмом.
Робин и Пенни были удивлены, как будто слышали о Маренго Северная Англия только в связи с оккультизмом. Глупцы. Этот человек находил в своем сердце место и для таких, как они.
Морли со скоростью света бросился к двери черного хода, распахнул ее, выскочил на улицу, посмотрел по сторонам, покачал головой и снова присоединился к нам. Мои собеседники, раскрыв рты, с недоумением следили за ним.
— Догадываешься, кто?
— Парень, который, убегая, спотыкается о собственные ноги.
— Тебе положен первый приз. Пора сматываться.
— У меня еще остались вопросы.
— Этот придурок наведет на нас охранников. Верно.
И я больше ничего не узнал, хотя мне очень хотелось выяснить, как именно они целый год помогали Эмеральд.
Итак, я получил имена трех человек, которые знали девушку. Скорее всего это окажется совершенно бесполезным для дела. Всего лишь случайные знакомые, а не друзья. Очевидно, у Эмеральд вообще не было друзей.
Мы отбыли так же неожиданно, как прибыли. Исчезли прежде, чем отважные пираты успели сообразить, что мы их покидаем.
Еще несколько минут, и мы с Морли оказались за пределами Западной стороны. На сей раз нам удалось ускользнуть задолго до того, как появились ребята в сером.
43
В нескольких милях от Западной стороны мы нырнули в задымленную дыру. Такую обычно посещают представители низших сословий. Бар там был — пара широких досок, брошенных на деревянные козлы. Меню состояло из покрасневших от стыда сосисок и позеленевшего по той же причине пива. На меня никто не обратил внимания, хотя Морли удостоился нескольких враждебных взглядов. Причем никто не узнал его и не мог узнать, даже если бы он провел здесь безвылазно целый год. Подобная таверна — не то место, где обычно следовало искать Морли Дотса, и его знакомцы в таких заведениях не водились.
Морли, усевшись напротив меня за сбитый из грубых досок стол, соединил кончики пальцев и произнес: