Страница 245 из 562
18
Паленая обнюхала сапоги Гонлита. Я ей, надо сказать, не завидовал. Аромат никак нельзя было назвать привлекательным. В этом я сумел убедиться, когда стягивал сапоги с ног коротышки и нес домой, держа за ушки. Но у крысюков в отличие от людей запахи отвращения не вызывают. Им часто кажется привлекательным как раз тот, который нам представляется отталкивающим.
Многие не способны в это поверить, но я достаточно долго пробыл рядом с Паленой и убедился: это действительно так.
Толщина многослойных подошв знаменитых сапог Гонлита превышала два дюйма. Сами сапоги были украшены фальшивыми изумрудами и рубинами. По всему голенищу были рассеяны сверкающие медные заклепки. Честно говоря, обувь показалась мне довольно потрепанной. Возможно, Бик Гонлиг скатился по ступеням удачи гораздо ниже, чем об этом говорили слухи. Парень давно утратил популярность, и за его подвигами уже никто не следил, открыв рот.
Когда-то сапоги были белыми. Они были белыми в то время, когда Бик Гонлит, по слухам, одевался только в белое, включая белоснежную миссионерскую шляпу с широченными полями.
Но это было много лет назад, когда Бик Гонлит еще не был известен и потому процветал. Лишь позже он понял, что яркий, запоминающийся облик тому, кто занимается ловлей людей, на пользу никак не идет. Жертва издалека замечает ловца.
Ходили слухи, будто сапоги заколдованы. Вопрос, насколько эти разговоры соответствовали истине, оставался открытым. Во всяком случае, сапогами-скороходами они не были, в чем я убедился, преследуя коротышку. Но, с другой стороны, он мог прекрасно видеть в темноте.
Может, нам удастся выяснить все факты, когда Бик явится за своим сокровищем.
Покойник и Пулар Паленая вступили по поводу этих сапог в мысленный контакт.
От неожиданности я едва не подпрыгнул на стуле. Я, оказывается, и не заметил, как закрыл глаза. Это произошло, видимо, довольно давно, так как масло в лампе уже успело выгореть, и лишь единственная свеча продолжала гореть над шкатулкой, в которой хранились памятные для Покойника предметы. Ни его, ни Паленую недостаток света не беспокоил.
«Гаррет!»
Я услышал какой-то шум у входной двери.
Это был один из двух разбудивших меня источников шума.
Другим, как вы понимаете, был сам Весельчак.
Покойник, естественно, никуда идти не собирался, и мне пришлось подняться со стула и ползти к дверям. Шум продолжался, и я решил, что мистер Гонлит заслуживает порки, хотя бы для напоминания о пристойных манерах.
Я использовал дверной глазок по назначению и, к своему великому изумлению, обнаружил, что ненависть соседей к Гаррету пробуждает громким стуком вовсе не Гонлит. За дверями стояли трое или четверо парней. Поскольку манер у них вообще не было, то и напоминать было не о чем. Самым горластым оказался не кто иной, как сам полковник Уэстмен Туп — всеми обожаемый шеф городской охраны.
С тех пор как наши пути пересеклись в последний раз, прошло довольно много времени. Похоже, он значительно вырос как по службе, так и в ширину.
Я вознамерился удалиться, полагая, что полковнику не мешало бы слегка поумерить амбиции.
«Впусти полковника, Гаррет. В итоге это принесет нам пользу».
— Почему так до… — начал Туп, но закончить не успел: я с такой силой распахнул дверь, что едва не врезал ему по сопатке. — Ты что, Гаррет, свихнулся? — продолжил Туп, увернувшись от удара.
«Гаррет!» — долетел до меня телепатический окрик.
— Всего лишь крошечный урок вежливости, — сказал я, снова открывая захлопнувшуюся от удара дверь.
Туп выглядел не столько сердитым, сколько взволнованным или даже скорее напуганным. А его подручные — три гориллы, размером чуть ли не с Плоскомордого — походили на людей, уснувших на ходу с открытыми глазами.
— Добрый вечер, полковник. Чем могу быть полезен?
Прикосновение дохлого Логхира вызвало у полковника легкий шок, и он вдруг стал проявлять несвойственную ему вежливость.
— Прости, Гаррет, за поздний визит, но мы получили сведения о кое-каких необычных явлениях…
— Это Танфер. И здесь столько всяких жрецов и магов, что они без труда способны весь мир загадить явлениями весьма странными, а порой и жутковатыми.
Я повел полковника в комнату Покойника, а его гориллы остались торчать у дверей, все еще напоминая каменные изваяния.
— Да, но на сей раз имеются основания подозревать, что в этом замешан ты.
— Что? Я? Ну почему во всех бедах всегда обвиняют меня?
— Да потому, что некто, отвечающий описанию твоей внешности, в сопровождении ряда персон, отвечающих описанию внешности твоих приятелей, включая сквернослова-попугая, были замечены в местах, где имели место странные события. Я не разделяю предположения, что это твой нехороший брат-близнец пытается бросить тень на твою репутацию. Хотя бы потому, что брата-близнеца у тебя нет.
«Скажи ему всю правду, Гаррет».
В большинстве случаев я охотно иду на сотрудничество с властями. Порой это меня раздражает, но, честно говоря, больших неудобств не создает.
Поэтому я рассказал ему все. Как будто бы все. Почти все. Одним словом, я изложил события в облегченной форме, так как обычно издают книги для детей.
После этого Туп приступил к своему рассказу. Его повествование оказалось значительно короче:
— По пути к тебе мы наткнулись на толпу крысюков. Их было штук двадцать — тридцать, и, судя по виду, они готовили какое-то злодейство. Узнав нас, крысюки разбежались как тараканы. Мои ребята заметили, что вместе с ними убегал какой-то толстый коротышка. Готов ли кто-нибудь из вас сообщить мне, что это может означать?
— Охотно сказал бы, босс. Но не имею никакого понятия.
У Покойника тоже никаких комментариев не оказалось.
— А что ты думаешь по поводу появления огней в небе, летающих шлемах и прочих занятных вещах? Какие у тебя на их счет предположения? Люди смотрят на эти явления и пугаются настолько, что другие люди требуют от меня принять в отношении указанных явлений необходимые меры. При этом никто не имеет ни малейшего представления, что это за дьявольщина, и у меня на этот счет тоже не появляется никаких соображений.
— По-моему, ты, Туп, деградируешь. Ты стал изъясняться столь изысканно, что можешь выступать в суде.
— Прости, Гаррет, но моя речь испортилась из-за того, что мне приходится вращаться в изысканном обществе. Эти придурки столь высокого мнения о себе, что каждый из них стал для меня самой большой занозой в заднице. Неприятности, которые можно заработать от трех нормальных преступников, не идут ни в какое сравнение с гадостями, которые может причинить единственный аристократ.
— Кто попросил тебя заняться этими явлениями? Неужели они действительно верят в то, что ты способен вмешаться в дела чародеев?
— Обратимся к реалиям, Гаррет. Как раз чародеи и обратились ко мне с требованием разобраться с этими явлениями.
Колдуны не могут понять, что происходит, и ждут, что полковник Уэстмен Туп из Его Величества Городской Охраны Танфера откроет им эту страшную тайну. Между тем полковнику Уэсту Тупу приходится действовать с завязанными глазами. Но этого они знать не желают. Что, как ты считаешь, известно этому мальчишке Проузу?
Я опасался, что он задаст этот вопрос сразу после заявления о том, что наши повелители с Холма в своем расследовании не преуспели. Однако вопрос последовал только сейчас.
— Не знаю. Скорее всего на один плевок. Но парень надувается, делая вид, что ему известны все тайны вселенной. У него крыша набекрень. Восемьдесят процентов того, что он лопочет, переводится на обычный язык одной фразой: «Я хочу, чтобы вы видели, какой я необычный, вот».
— Проуз знает, где найти тех бродячих эльфов, к которым он так прилип?
— Предполагаю, что в случае острой необходимости он может каким-то образом вступить с ними в контакт. Но где они находятся, ему неизвестно.