Страница 204 из 562
Я задрал голову. Вероятный подарочек по-прежнему безмолвствовал и таращился на людей внизу.
Синдж отправилась обнюхивать официантов Грессера и кухонную шайку Нейрсы Бинтор.
А ко мне наверх, тяжело отдуваясь, взобрался капитан Блок. Он ухватился за перила, глубоко вдохнул и выдавил:
— Погоди маленько, Гаррет.
— Но…
— Что, веская причина? — пророкотал за моей спиной Макс Вейдер. Я шевельнул рукой, и Попка-Дурак послушно сорвался с люстры и плюхнулся мне на плечо. Похоже, Аликс изложила папаше все, что она обо мне думает: голос Макса сочился недоверчивостью. Правда, когда имеешь дело со слугами короны, недоверчивость — необходимое условие.
— Думаю, да, — ответил Блок. — Вы, конечно, можете не согласиться…
— Что такое? — спросил я. Наверняка ничего хорошего. Попугай наклонил голову, чтобы лучше слышать.
— Должен появиться один знакомый, так сказать, снизойти. — Капитан сделал ударение на последнем слове. Макс не понял, зато я догадался сразу. Таинственный покровитель Блока решил спуститься с Холма и осчастливить нас своим присутствием. Здорово! На это я и не надеялся. Теперь в моем плане почти не осталось изъянов; предпоследняя змеюка выползла из своего логова на солнышко. Если же и некий ветхий потрясатель основ, недавно из Кантарда, не сумеет сдержать любопытства и тоже заявится на вечеринку, мне впору медаль давать за безупречную организацию.
— Он немного запаздывает, — продолжал Блок. — Надо его подождать. От нас не убудет, а польза от него немалая, уж поверьте. — Капитан подмигнул, что было совершенно не в его духе. Похоже, этот тип с Холма особо с Блоком не церемонится, раз капитан о нем такую заботу проявляет.
Макс прицокнул языком. Он сообразил, что речь идет о какой-то «шишке». В отличие от меня, он относился к ним ко всем… э… не слишком тепло.
Маренго ничуть не огорчился. Напротив, как будто обрадовался. В следующий миг до меня дошло, что он слушает не нас, а разговоры внизу.
— Кто он такой? — спросил я у Блока. — Или это секрет?
— Владыка Бурь Перилос Спайт.
Никогда о нем не слышал. Я раскрыл было рот, но сказать ничего не успел, — меня опередил Макс.
— Что ему тут понадобилось? — Макс потемнел лицом. Он что, этого Спайта лично знает и терпеть не может? Или Спайта знают вообще все, кроме меня? Мне по роду занятий полагается знать больше, чем другим. Знать и понимать. Но хоть убейте, ума не приложу, каким боком этот ведьмак замешался в наши дела.
— Он обладает обширными познаниями во всем, что касается разведчиков, коммандос, сил особого назначения и тайных операций в Кантарде. Он лично в них участвовал. И у него свои счеты с оборотнями. Едва он услышал о татуировках с драконом, как сразу предложил свою помощь.
От кого он мог услышать? Неужто капитан Вестман Блок имеет приказ сообщать обо всех мало-мальски значимых расследованиях тем, кто может быть заинтересован в их результатах? Может, его и назначили на эту должность только при таком условии? Фу, Гаррет, нельзя же быть настолько циничным! Или это не цинизм, а трезвый взгляд на окружающую действительность?
— Не знаю почему, — выкладывал Блок, — но он и вправду изрядно заинтересовался. Доставал меня каждый день, похлеще той старухи из старой сказки про рыбака. И всегда знал больше, чем Релвей… — Блок сообразил, что слишком уж разговорился, и торопливо закончил: — Это он настоял на своем присутствии здесь.
— Но прийти не спешит, — проворчал я. — Все они там, на Холме, одинаковы. — И то сказать, не пристало Владыке Бурь подстраиваться под планы простонародья. Ну и ладно. Зато придет, и мы на него поглядим. Ох, поглядим! — Скажи-ка, старый приятель, от кого этот хмырь узнал о моей вечеринке?
Блок пожал плечами.
— Понятия не имею. Но не от меня. Ему многое известно, я ж говорю.
— Хм… — Я покосился на Маренго Норт-Энглиша, который стоял рядом со своим другом Максом Вейдером. Помнится, он жаловался на капризы чародеев. — Ясно.
У Маренго не хватило ума притвориться, будто он смутился.
— Ясно, — повторил за мной Макс. — Подождем, Гаррет. А ты пока продолжай страху нагонять, чтоб у них дым из ушей повалил. Чародей заявится, мы его сразу в толпу пихнем, как кота в мышиную нору.
— Слушаюсь, босс. — Пожалуй, идея здравая: кого-то может и пронять. — Прошу прощения. — Блок замер на середине лестницы и многозначительно уставился на меня. Он явно хотел сообщить мне что-то еще.
Когда я подошел, капитан шепнул мне на ухо:
— Релвей просил передать, чтобы ты заглянул на пивоварню Лампа.
— Он нашел что-нибудь?
— По всей видимости, да. В подробности он не вдавался. Сказал только, что сам разобраться не может, но верит в тебя. И добавил, что тебе не помешает посмотреть на все своими глазами, прежде чем вечеринка начнется.
Уйти сейчас?
— Может, он не заметил, что я слегка занят? И потом, всякий раз, когда Релвей меня зовет, я натыкаюсь на трупы. Честно говоря, я от них устал… Вот зараза! — Медфорд Шейл в компании прочих обитателей «Райских врат» оглаживал пивную бочку с таким видом, будто эта была дверь в рай. Только бы не вздумали открыть кран, иначе весь мой план пойдет насмарку, а гости окажутся в шоке — по крайней мере, большинство. — Эй, пташка, лети вниз и прогони этих пьянчуг. Пусть проваливают. Давай, лети.
Появление попугая произвело желаемый результат. Старичье отступило к открытым бочонкам. Однако двигались они хитроумным зигзагом и в итоге оказались лицом к лицу с закованными в кандалы заключенными.
Тут Стори словно обезумел. Брызгая слюной, он замахнулся своей клюкой на одного из оборотней.
— Похоже, приятеля встретил, — пробормотал я. — Выходит, это тот самый Картер Стоквелл, что на Мизходе воевал…
— Что?
— Долго рассказывать. Эти старики когда-то были солдатами. Наемники-оборотни предали их венагетам, и мы получили солидную оплеуху. Кажется, один из наших оборотней был там в ту самую пору… Стори — вон тот, весь из себя, с клюкой — назвал мне имя, которое я слышал совсем недавно.
— По-моему, я начинаю понимать, отчего так заинтересовался чародей.
Я тоже, тем более если верна моя догадка насчет того, кто такой этот Перилос Спайт.
— Надо его утихомирить.
— И с Дилом потолковать.
100
Стори утихомирился лишь после того, как Трейла чуть было не хватил удар. Оборотням досталось изрядно: некоторые были все в крови, да и серебряные оковы не прибавляли им сил. Стоквелл скулил как побитый щенок. Голос того парня, с которым мы сцепились сперва на конюшне, а потом на лестнице в доме Вейдеров, произнес: «Надо было прикончить эту скотину». Честно говоря, не понял, кого он разумел — Стори или меня.
Ребятки из Братства Волка, прикованные по соседству, сидели бледные и пристыженные, изредка поглядывая на тех, с кем они якобы сотрудничали, на тех, кто ими, по большому счету, помыкал — на не-людей, подчинивших себе человеколюбцев… Джеррис Дженорд, судя по его физиономии, догадался обо всем уже давно. Быть может, в тюрьме. А может, еще в ту ночь, когда он прикончил беднягу Ланселина. Возможно, он угадал и главное.
Кто за всем стоит.
У меня тоже была идея, по фамилии Дуралейник. Однако я никак не мог втиснуть его в эту схему. При тех уликах, какие были у меня на руках, на роль заправилы больше всех подходил Маренго Норт-Энглиш.
Волки держались вместе, от Дженорда никто не отодвигался. По всей видимости, Блок с Релвеем не удосужились им даже намекнуть… Доверяют друг другу. Как трогательно! В наши дни доверие — непозволительная роскошь, от которой, впрочем, быстро отучаются.
Значит, я ошибался насчет Дженорда. Он — настоящий коммандос. Такое доверие на пустом месте не возникает; чтоб заслужить его, нужно пройти сквозь ад.
— Посодействовать не желаешь? — спросил я Дженорда.
Он смотрел прямо перед собой, словно не замечая меня, и рта раскрывать явно не собирался. Вон как подбородок выпятил — дескать, сколько ни пыжьтесь, не стану я вам помогать.