Страница 196 из 562
Старательно избегая коридоров, где навстречу могли попасться слуги, Гилби провел нас в комнату, предназначенную, судя по всему, для отдыха заезжих торговцев. Белинду он не узнал, а с Морли он знаком вообще не был (но с ходу угадал, что перед ним — эльф-полукровка) и держался до отвращения вежливо.
Мы с Морли уступили Белинде единственную в комнате кровать (мужчины мы или нет?). Я разложил постельное белье на полу. У Дотса сна не было ни в одном глазу. Он никак не мог успокоиться и бормотал себе под нос, что такая у него планида — услуги оказывать.
— Займись делом, пока я дрыхну. Попытайся понять, на что нужна пивоварня, кроме как варить пиво.
— Зачем?
— Затем, что все началось именно с нее. Оборотни хотели подменить Вейдеров. А это имело смысл лишь в одном случае: если они стремились прибрать к рукам пивоварню. — Я улегся. Пол был мягче самого податливого камня. Спать… спать…
Меня пнули под ребра. Не открывая глаз, я догадался, кто это. Белинда. Только женщина пинает под ребра. Мужчина обычно метит по бедру или пониже спины.
Я хрюкнул.
— Вставай, Гаррет. Четыре часа прошло. Мы с Дотсом не собираемся до конца жизни слушать твой храп. Не те обстоятельства. Если я задержусь еще немного, мне уже можно будет никуда не возвращаться.
Я сел, потряс головой, прогоняя остатки сна.
— А почему раньше не разбудили?
— Тебе следовало выспаться, — откликнулся Морли. — На твоем месте я бы домой пошел и снова в кровать завалился. Видок у тебя, между прочим…
Ну, видок. Ну и что? Мало ли у кого какой видок?
Белинда тоже выглядела уставшей. Я почувствовал укол совести. Ей отдых был нужнее, чем мне. Однако она и не подумала отдыхать.
— Вы, часом, не забыли упомянуть ни о чем важном?
Морли искоса поглядел на меня, но промолчал. Белинда смотрела прямо перед собой.
— Спасибо, что огрели меня по башке и что от «хвоста» увели. — Я потер ухо. — Но вот чего я понять не могу — с какой стати?
Морли пожал плечами.
— Крысючиха попросила, — ответила Белинда, не глядя в мою сторону. — Испугалась, что они с тобой что-нибудь сделают.
Так-так. Похоже, я оказался в центре некой сделки между Семьей, Релиансом и Морли Дотсом. Надеюсь, они не умрут от огорчения, когда поймут, что я играю по своим правилам.
— Не знаю, как у тебя получается, Гаррет. — Морли ухмыльнулся и развел руками. — Эта Синдж готова за тобой хоть в преисподнюю отправиться и там тебе прислуживать.
Белинда поднялась и кисло добавила:
— А эта дурашка-блондиночка, которая недавно сюда заходила, так расстроилась, что ты не один.
— Аликс? Да она просто избалованный ребенок.
Морли снова усмехнулся и одарил меня изгибанием брови в своем собственном варианте.
— Может быть, — нехотя согласилась Белинда. — Она принесла еду.
— На твое счастье, мы сожрали не все. — Дотс ткнул пальцем. — В мешке твоя доля.
Провожать нас никто не провожал. Дом Вейдера напоминал огромный мавзолей. Самый воздух в нем был пропитан отчаянием, истекавшим, казалось, из комнаты Тома. Мне вдруг стало страшно — а что, если беды Вейдеров еще не закончились?
— С оборотней станется вернуться, — пробормотал я.
Хотя капитан Блок должен быть на страже. По слухам, это его работа.
91
На улице было темнее обычного, и прохожих попадалось непривычно мало. Нас окидывали недружелюбными взглядами, но открытого вызова никто бросить не посмел. Я заметил, что некоторые горожане, особенно беженцы, готовятся к отъезду. Ночь длинных ножей все же прошла недаром.
Город дрожал от напряжения. Половина населения Танфера — не-люди, и в большинстве своем они ведут ночной образ жизни. Но для людей, объединенных идеей, количество противника не имеет значения. Вдобавок не-люди и между собой не ладят. К примеру, эльфы враждуют с гномами уже которое тысячелетие. Так что, если начнется серьезная заварушка…
— Бескровная победа, — мрачно произнес я. — «Клич» добился своего, напугал обывателей.
— Верно. Но жизнь продолжается.
Возможно, Морли знал что-то такое, чем не хотел делиться. Впрямую он, разумеется, ни во что не ввязывался. Сколько я его помню, он всегда поддерживал нейтралитет.
— Если у Маренго остались хоть какие-то мозги, — сказала Белинда, — он спрячется и не будет ничего предпринимать. Он уязвил гордость Аллегруана и Дрижкакгула Гнарриссона, теперь они будут держаться заодно. — Аллегруан и Дрижкакгул — это танферские вожди эльфов и гномов соответственно. — Но союз распадется, если дать им время припомнить старые обиды.
— Ты права, — согласился Морли. — Уже пошли разговоры. Один из братьев Аллегруана поцапался с дядькой Дрижкакгула в ту самую ночь, и все потому, что прабабка Гнарриссона была сестрой Бурли Бурлиссона, который напал на эльфов в каньоне Зенда, когда они возвращались домой после нападения на пещеры гномов в Стальной горе.
— Долгая у них память, однако. — Я и не слыхал об этой стычке в каньоне. У Каренты история многовековая, всего не упомнишь и не зазубришь, тем более когда случившееся не касается тебя и твоего народа. А предательства и вероломства в ней всегда хватало. Среди лесных эльфов, кстати сказать, предательство — высшая форма искусства.
— Ему так и ответили. Если уж на то пошло, Бурли сызмальства был не в ладах с хорошими манерами.
Вот что значит очевидец, хоть и полукровка.
— Морли, меня восхищает твоя способность во всем находить смешное.
— Смешно оно по нынешним меркам, Гаррет. А по меркам той поры, что гномьим, что эльфийским, Бурли повел себя очень некрасиво. Он даже пленных не брал. Убил всех эльфов, поотрезал им головы, насадил на пики и выставил эти пики на опушке леса Тромдредил. А оправдывался тем, что провел несколько лет в Танфере и заразился человеческой кровожадностью и человеческим безумием. Ладно, пора расходиться. Передавай привет тюрьме.
Они с Белиндой растаяли во мраке. А у меня было столько вопросов!
92
— Не надо! — воскликнул я, заметив, что меня вновь собираются треснуть по макушке — за то, что я попросил встречи с капитаном Блоком. — Это настоящий я. Хоть всего серебром оботрите. Или суньте мне под язык монету. Только по голове не бейте!
Мгновение спустя меня окружила целая толпа. Лица сплошь незнакомые, если не считать Релвея. Наконец подошел Блок, смерил меня взглядом и приказал удостовериться. Крепкие руки крепко держали Гаррета, пока парень с серебряным кинжалом проверял мою способность к изменению облика.
Извиниться никто и не подумал.
— Ты сегодня уже забегал, — сообщил Блок. — Но мы тебя раскололи.
— Да ну? И как же?
— Мы знали, что ты в поместье Норт-Энглиша. За тобой, конечно, грехов много, но склонности к раздвоению вроде не водилось.
— Узнал что-нибудь? — требовательно спросил Релвей.
— Этим утром мы долго беседовали с Маренго один на один. Могу пересказать, о чем шла речь, слово в слово, но вряд ли ты услышишь что-то для себя новое. Их секреты — чушь собачья. — Тем не менее я выложил Релвею все подробности разговора с Маренго, так, на всякий случай. А потом поинтересовался у Блока: — Этот я, который не я… Что ему было нужно?
— Он пытался уговорить дежурного надзирателя, чтобы тот отпустил Садлера с Краском. А надзиратель, олух, уши и развесил… Будь эта парочка в состоянии ходить, их бы след давно простыл. Но надзиратель явился ко мне с просьбой предоставить транспорт. Я припомнил, что тебя в городе нет, и спустился выяснить, в чем, собственно, дело. Оборотень понял, что прокололся, и удрал прежде, чем мы успели его схватить.
— Значит, мои добрые друзья по-прежнему у вас?
— А куда они денутся? Камеры под завязку забиты. Правда, на меня давят с Холма, требуют отпустить всех, кто так или иначе замешан в событиях прошлой ночи.
— А как там Джеррис Дженорд? Удалось вам его расколоть? Я нашел доказательства его связи с оборотнями. — Или с неким посредником между оборотнями и человеколюбцами; эта версия мне самому казалась наиболее правдоподобной. Вряд ли Дженорд намеренно причинил зло Вейдерам. И вряд ли он сознательно помогал оборотням проникнуть в дом. Скорее, он был пешкой, которую передвигали таким образом, что любой ход непременно влек за собой малоприятные последствия для окружающих. Вполне возможно, он в конце концов сообразил, за кого его держат, и именно запоздалым раскаянием и объясняется его состояние в ту ночь, когда с ним повстречались Тай и бедняга Ланс.