Страница 149 из 562
— Ты надо мной смеешься?
— Разве я посмею? Просто вспоминаю, чему меня учили в детстве. Тот умник, он был настолько стар, что помнил времена, когда Карента не воевала с венагетами.
— Человек?
— Угу. Ветхий днями.
Гномы, эльфы и некоторые другие не-люди живут на свете едва ли не дольше логхиров и весьма хорошо при этом сохраняются. Эльфы даже утверждают, что они бессмертны, но мой всезнайка-партнер сомневается в достоверности сих утверждений. Среди его знакомых не было эльфов, которых не прикончили бы в сравнительно молодом возрасте.
Байки насчет эльфийского бессмертия — из того же свода мифов, что и россказни про гномов и троллей: мол, если выманить гнома из шахты средь бела дня или заболтать тролля так, чтоб он не заметил наступления рассвета, то и тот и другой обратятся в камень. Мой вам совет: не торопитесь этому верить. Жизнь — штука драгоценная, не стоит рисковать ею попусту. Не то на собственной шкуре узнаете, что это за красная жижа у тролля на лапах.
Ну да, днем на улицах Танфера троллей не встретишь, но только потому, что тролли избегают городов. Для них в городе слишком много суматохи. А коли все-таки отправитесь на поиски троллей — поглядывайте по сторонам, не то столкнетесь нос к носу с шайкой гномов, решивших поживиться вашими денежками; и это может произойти и ночью, и утром, и днем.
— Этот старик, — продолжил я, — замечательно рассказывал всякие истории. Жаль, что некому было их записать. Он говаривал, что последнюю шутку с человеком играет смерть, а лично он этой шутки еще не слыхал, потому и жив.
— Мой отец тоже так говорит.
— Чодо?
— У меня один отец, Гаррет. Наверно, он был знаком с твоим стариком.
Белинда на глазах превращалась в льдышку, которую мне вроде бы только-только удалось растопить.
— Когда-нибудь ты расскажешь мне, каково быть дочкой Чодо, ладно?
— Что?
— Стоит даже мельком упомянуть о твоем отце, как ты сразу становишься хмурой и… отстраненной, что ли. — Экипаж остановился. Я отодвинул занавесь на окне. — Приехали, между прочим. Целые и невредимые.
Двупалый распахнул дверцу и протянул руку.
— Погоди. — Белинда повернулась ко мне. — Гаррет, порой мне кажется, что я готова в тебя влюбиться, но это быстро проходит. Мне нравится, как ты себя со мной ведешь. Однако я не в силах перебороть другую Белинду, которая тебя смущает. И если ты раззявишь пасть, когда я буду другой…
Не думал, что она сама обо всем догадается. Как всегда, Белинда Контагью полна сюрпризов.
Двупалый помог ей спуститься. Он готов был целовать землю, по которой ходила его хозяйка, а она этого не замечала.
Очередная грустная история.
Двупалый одарил меня взглядом, не сулившим мне ничего хорошего, если с Белиндой что-нибудь случится.
Нас встретил Манвил Гилби, лично надзиравший за тем, кого впускают в дом.
— Наконец-то ты добрался, Гаррет! У нас и наполовину все готово не было, а гости уже стали съезжаться. — Он оглядел Белинду и даже зажмурился от восхищения. — Рад вас приветствовать, юная дама. И что, скажите на милость, такая красавица нашла в этом ощипанном петухе?
— Гилби, ты ли это? — изумился я.
Он подмигнул мне и забрал мое приглашение. Зная Манвила, могу предположить, что он распорядился вести учет: сколько приглашений раздали, сколько народу пришло.
— Мы предполагали, что ты появишься с мисс Тейт.
— Человек предполагает, судьба располагает.
— Думаю, мисс Тейт с тобой не согласится.
Еще бы она согласилась!
— Я ей все объясню. Может, потом посплетничаем? Я хотел бы осмотреть помещения.
— Разумеется. Просто я хотел предупредить тебя, что возможны неприятности.
Никак не пойму, откуда такая заботливость.
— Послушай, дело вот в чем. Мой партнер настоял на том, чтоб я привел с собой эту даму. Из-за гостей, которые могут вас навестить. — Что Белинда — королева танферского преступного мира, я уточнять не стал.
Гилби выслушал, кивнул и посторонился: мол, проходите. М-да, если его так легко убедить, какой толк от того, что он надзирает за входом в дом?
Может, я и перестраховываюсь, но у меня немало оснований опасаться за свою шкуру. Ведь я разворошил осиное гнездо, связался одновременно с тайной полицией, с человеколюбцами, с Семьей, со Слави Дуралейником, да еще и с компанией крупных фабрикантов впридачу.
— Желаю хорошо повеселиться, Гаррет. Мисс, не сомневаюсь, что Макс Вейдер и члены его семьи будут польщены вашим визитом.
Манвил сопроводил свои слова изящным поклоном. Впрочем, я его понимаю — завидев Белинду, любой аскет забудет об обете безбрачия. Тот же Гилби выглядел так, словно его огрели дубинкой по башке, несильно, но чувствительно. Мы отошли на добрый десяток шагов, я обернулся — и увидел, что он глядит нам вслед.
28
В дверях нас встретил мажордом, Джеррис Дженорд. Голосина у него был, как труба. Разумеется, Дженорд не мог допустить, чтобы я прокрался в залу незамеченным. Он возопил так, словно объявлял о скором и неминуемом конце света: «МИСТЕР ГАРРЕТ И МИСС КОНТАГЬЮ!» Я показал ему кулак, а он в ответ злорадно осклабился: с его точки зрения, мне здесь было не место.
После этого громового объявления наши с Белиндой шансы проскользнуть тихой сапой стали столь же мизерными, как вероятность того, что корона снизит налоги в связи с окончанием войны.
По счастью, мы прибыли довольно рано, так что объявление услышала лишь горстка собравшихся.
Вот Попку-Дурака не заметили. Он тихонько пробрался в залу и взмыл под потолок (мы с ним расстались, едва я вышел из экипажа; явиться на прием в честь помолвки с попугаем на плече — это уже перебор).
Мы спустились по ступенькам, но не успели отойти от лестницы, как меня буквально пригвоздило к полу: я попал под перекрестный огонь ледяных взглядов Тинни Тейт и Аликс Вейдер. Тинни была ближе, поэтому я стряхнул с себя оцепенение и двинулся прямиком к ней. Уж лучше получить выволочку сейчас и потом спокойно заниматься делом.
— Вот, принес тебе письмо от старого… гм… знакомого, с которым у вас очень близкие отношения, — сообщил я, старательно не замечая выражение лица Тинни.
Попка-Дурак плюхнулся мне на плечо и, прежде чем я успел опомниться, вякнул:
— Читай письмо, краля. Успеешь еще башку ему проломить.
Тинни так и застыла с разинутым ртом. А я подумал, что надо было, наверное, прочитать письмецо, прежде чем отдавать…
Это письмо написал Дин под диктовку Покойника, который взял с меня клятву не заглядывать в содержание.
Между тем взгляды всех, кто находился в зале, приковала к себе Белинда. Она ничуть не смутилась, наоборот, вызывающе подбоченилась. О бедном-несчастном Гаррете мгновенно позабыли (признаться, в Тэдовой одежке я выглядел не таким уж и несчастным, но чувствовал себя паршиво — в жизни этак не выряжался).
С другой стороны, я же хотел остаться незамеченным. Радуйся, Гаррет, сбылась мечта идиота…
Тинни прочла письмо. Искоса глянула в мою сторону. Холодно оглядела Белинду с головы до ног. Потом вновь повернулась ко мне. Попка-Дурак прочистил горло, но я был начеку — схватил его за шею прежде, чем он выкрикнул хотя бы слово. Он забился, захлопал крыльями, но быстро понял, что я его скорее придушу, чем отпущу, и успокоился.
Тинни, судя по всему, решила, что ей срочно нужен свежий воздух, и направилась к дверям, чеканя шаг, как солдат на параде. Рыжие волосы разлетались в такт шагам. У самой лестницы ее перехватила Аликс, и они о чем-то горячо заспорили.
Я двинулся в глубь зала; Белинда держалась рядом. Народу было не то чтобы много, но больше, чем я ожидал увидеть, — прием-то начинался позже. Тех, кого знал, я вполголоса называл по именам, а Белинда повторяла.
Ее имя тоже гуляло по зале — видно, кто-то сообразил, из каких она Контагью.
— А вот и влюбленные голубки, — указал я. — Надо подойти, почтение засвидетельствовать.
— Вид у них не слишком счастливый.