Страница 141 из 562
Мы с Айком выполнили распоряжение, а Ланс только наблюдал, как мы пыжимся. Ему явно не хотелось марать руки.
Я всегда подозревал, что он из породы бездельников. Высокий, светловолосый, преисполненный самомнения, — глупые женщины от таких просто млеют. Мы с ним никогда не ладили; впрочем, от нас этого и не требовалось, даже по долгу службы. Я подчинялся одному папаше Вейдеру, и больше никому.
— Лихо ты с ними разделался, — заметил Тай.
— Врасплох застал, — скромно признался я.
— Это уж точно, — согласился Вейдер-младший.
И то сказать: когда бы этих ребят просветили насчет того, кто такой Гаррет и с чем его едят, они бы наверняка подготовились ко встрече.
— Ланс, вон те рожи мне знакомы, — проговорил Тай, указывая пальцем. — Гаррет, а ты что делаешь?
— Карманы проверяю, — честно ответил я, стукнув дубинкой по голове парня, который решил пошевелиться. — Вдруг найду что интересное.
— Может, тут личные счеты? Ты ничью сестру не обесчестил?
— Вроде как нет. И потом, они претензий не предъявляли. Вон тот, — я ткнул пальцем, — сказал, им велено мне передать, чтобы я держался подальше от пивоварни. Он единственный говорил, все остальные помалкивали.
— Ты его знаешь?
— Нет.
— И я не знаю. Ланс? Айк? Очень интересно…
— Я вон того знаю, — сообщил Айк. — Вотил Ханбе его зовут. Он стойла чистит. А этот, — он указал на второго парня, — на складе вкалывает. Забыл, как его кличут…
— Кессел, — подсказал Ланс, — Мило Кессел. Племянник Скиббера Кессела. Его взял на работу мистер Клиз — Скиббер просил. Как раз при мне разговор был.
— С ними мы еще потолкуем, — сказал Тай. — Не трогай их, Гаррет. А как с остальными поступить?
— Как обычно поступаете со всякими воришками, — отозвался я.
— Повесить! — гаркнул Попка-Дурак.
— Отдубасить как следует, — продолжал я, — и бросить в канал. Погоди-ка…
— Что?
— У всех у них, оказывается, повязки. — Я показал одну, черно-красно-синей расцветки, типичной для всех человеколюбцев. На этой повязке был изображен двуглавый дракон. — Впервые такое вижу.
Все присутствующие согласно закивали. Потом Тай сказал:
— Ланс, убери их отсюда по-быстрому. Айк, Мейс, помогите Лансу.
— Интересно, кому из этих чокнутых помешал Гаррет? — спросил я сам себя. — Кому не хочется, чтобы он болтался по пивоварне?
— Кто-нибудь знал, что ты идешь сюда? — Старина Тай всегда предпочитал конкретные вопросы риторическим.
— Никто. — Разумеется, я лукавил. Вполне возможно, Тай еще не беседовал со своей суженой. Вряд ли Никс стала скрывать от своего жениха, что они с Аликс затеяли, даже если бы Аликс на том настаивала. Или стала бы? — Но я пробыл тут достаточно долго, и некто мог запросто вызвать подмогу. Вопрос в том, чего испугались эти придурки. Что такое я могу здесь отыскать?
— Гаррет, эти придурки, как ты изволил выразиться, — в большинстве своем нищие ветераны. А чтобы сколотить политическую группу, нужны деньги. Может, опять воровать начали?
— Не похоже. Я бы заметил.
— Ладно, я проверю счета и дам тебе знать, если найду какую-нибудь странность. Говоришь, отец хотел тебя видеть?
— На складе я встретил Гилби и велел, как только закончу, идти в Большой Дом.
— Скорее всего, отец злится, что ты настолько задержался. Я извещу тебя, что сказали эти двое. А они заговорят, не сомневайся, иначе пойдут искать себе другую работу.
Тем временем нападавших на меня кого вывели, а кого и вынесли на улицу. Что ж, поутру их ждет не слишком приятное пробуждение — синяков я наставил изрядно.
А отважный Гаррет не получил, можно сказать, ни царапины. И все потому, что двигался шустро и бил первым. В общем, свято выполнял заветы Морли Дотса. Пожалуй, скоро я начну резать глотки за косой взгляд в мою сторону.
— Снова я опаздываю, — пробормотал Тай, разворачивая коляску так, чтобы оказаться лицом к лицу с двумя рабочими, уже пришедшими в сознание. — Ланс, начнем с Ханбе. Скиббера Кессела без повода лучше не сердить.
Попка-Дурак, убедившись, что опасность миновала, слетел со стропила и пристроился у меня на плече.
Тай даже вздрогнул от неожиданности, потом ухмыльнулся.
— Посади второго на другое плечо, — посоветовал он. — Еще треуголку добавить, повязку на глаз, шрамы на физиономию, походку хромающую, — и запросто сойдешь за капитана Скарлета.
Этот треклятый попугай всем жутко нравится. Всем, кроме бедного Гаррета.
— Пойду я к твоему отцу, если не возражаешь.
— Попутного ветра, капитан.
18
Манвил Гилби и вправду заждался. Едва я прикоснулся к дверному молотку, как из двери высунулась его блеклая физиономия. Признаться, я удивился — обычно дверь открывал лизоблюд по имени Джеррис Дженорд.
Гилби наморщил нос.
— Какого?… Гаррет, ты ведь в приличный дом пришел, а не в кабак какой-нибудь!
— Да знаю я. На меня напали по дороге, в конюшне. Надо бы с боссом потолковать, верно? Но сначала я, пожалуй, зайду с черного хода, смою с себя всю эту пахучую мерзость, а ты пришлешь кого-нибудь с полотенцем и с чистой одежкой. Лады?
— Разумно. Что ж, ступай, только смотри, не сверни ненароком к свиньям или к коровам.
— Осмотрительность — мое второе имя.
Попка-Дурак расхохотался — решил, видно, что я отпустил шуточку. Его хохот сильно напоминал ослиный рев.
Я обошел дом и остановился перед задними воротами, через которые в вотчину Вейдера пропускали мастеровых. Ждать пришлось минут десять. Я даже то ли заговорил сам с собой, то ли стал думать вслух, радуя мистера Большую Шишку. Наконец Гилби собственной персоной приотворил одну створку и впустил меня на просторный мощеный двор. Вот бы где складировать бочонки с пивом перед отправкой!
— Что, заплутал в переходах? Или ты единственный, кто рискнул выйти на…
— Я встретил Аликс. Она рвалась полюбоваться на тебя, но я сумел ее отговорить.
— Каким, однако, успехом я пользуюсь.
— На твоем месте я бы на Аликс не засматривался.
— Скажешь тоже! Кто я, а кто она! С Максом мне ссориться — себе дороже. — С другой стороны, чем дольше я думал о том, в какую красотку Аликс выросла, тем…
— К тому же, насколько мне известно, тебя уже заняли.
— Аргх! — В переводе с попугайского это, верно, означало: «Ну-ну».
— Ты про пташку? Да, мы с ней неразлучны. Жить друг без друга не можем.
— Вообще-то я имел в виду мисс Тейт.
Бедняга Манвил! Он всегда отличался тем, что все на свете воспринимал чересчур серьезно.
— Расслабься, Гилби, — посоветовал я. — Возьми выходной, в конце концов. Сходи туда, где тебя никто не знает, и оторвись на всю катушку.
Глаза Гилби расширились от силы вот на столечко.
— Совет знатока, вне сомнения. Я поразмыслю над твоим предложением.
— Вспомни молодость, Манвил, иногда помогает.
— В молодости я служил в суде.
— Вот это новость! — Не завидую тем, кто был у него в подчинении: должно быть, он отправлял их в камеру за одну попытку улыбнуться.
— И потом, мистер Гаррет, что-то не припомню, чтобы я позволял себе критиковать ваш образ жизни.
— Уф! — Ишь как его перекосило! — Вас понял, мистер Гилби. Вы — редчайшее сокровище. Все прочие критикуют меня почем зря — и мой партнер, и домохозяин, и моя подружка, и мой лучший друг, и даже этот пернатый мешок с костями.
Попка-Дурак приподнял веко и изрек: «Аргх!» тоном, от которого заледенел бы даже хладный труп.
На мгновение мне почудилось, что Гилби улыбнется.
Он не улыбнулся, но я понял, как его достать. Брякнуть что-нибудь невпопад. Что-нибудь этакое, что в здравом уме и трезвой памяти и придумать-то невозможно.
— Значит, так. Тролль, огр и варвар заходят в таверну. За стойкой стоит слон. Он говорит: «Мы не обслуживаем…»
— Мыши — это не смешно.
— Ты слышал этот анекдот? — огорчился я.
— Я слышал их все. От Киттиджо. И чем бестолковее анекдот, тем для нее почему-то интереснее. А я вынужден слушать. Но оставим это. Я велел принести несколько ведер горячей воды. Они в твоем распоряжении.