Обретенное счастье

– Пропустите эту потаскушку!

Алекс стремительно продвигалась вперед, не обращая внимания на крики и на пьяных мужчин, хватающих ее за бедра. О Боже, Гэвину уже накинули петлю на шею.

Когда она наконец добралась до эшафота, первое, что увидела, – страдающие лица Кайла, Сурио и отчима.

– Остановитесь! – завопила она срывающимся голосом. – Остановитесь! – Прорвавшись через первые ряды зевак, она упала к ногам констеблей. – Остановите казнь!

– Господи милосердный! – Лорд Майкл бросился к ней, а Сурио и Кайл уже взбегали по ступеням на эшафот.

Но когда полковник подвел ее к лестнице, она услышала резкий стук захлопнувшейся крышки люка.

Крышка люка дернулась и ушла из-под ног. Петля мертвой хваткой стиснула шею, подавив рвущийся из горла крик.

И тут же кто-то схватил его и оттащил в сторону. Правда, петля все еще сдавливала шею, но ноги ощутили под собой опору.

– Держись! – прозвучал голос Кайла.

Гэвин пытался протестовать, боясь даже подумать, какое наказание ждет его друга за вмешательство в ход казни, но ему не хватало воздуха, и на какой-то миг он потерял сознание.

Потом петля вдруг ослабла и капюшон слетел с головы. Он смотрел, как Сурио перерезал кинжалом веревки. Кайл что-то говорил, растирая ему руки, но что именно – Гэвин не мог разобрать.

Официальные лица пребывали в шоке, гул толпы грохотал как морской прибой.

Высокая женщина в грязной одежде, с растрепавшейся темной косой что-то торопливо объясняла Сент-Обену, страстно жестикулируя. Потом она обернулась. Алекс. Не может быть, это галлюцинация.

– Это действительно я, – улыбнулось видение. – Когда-то ты спас меня, а теперь я возвращаю тебе долг.

– Алекс… – Он дотронулся до нее и почувствовал тепло ее кожи. Неужели духи могут осязать своих собратьев? – Нет. Ты… Этого не может быть.

– Может. – Слезы душили ее, мешая говорить. – Поверь в это, любимый.

Она шагнула к нему и обняла, горячая, потрясающая, настоящая, живая Алекс. Хрипло вздохнув, Гэвин прижал ее к себе, уткнувшись лицом в ее плечо.

Если это ад, он готов остаться в нем навсегда.

К тому времени как они добрались до дома на Беркли-сквер, Алекс едва держалась на ногах. После того как Сент-Обен увел их с площади под спокойные своды тюрьмы, Алекс рассказала о заговоре и отдала ему ключ от винного склада. Сент-Обен немедленно послал наряд констеблей арестовать чету Пирс, заверив Алекс и Гэвина, что на этот раз правосудие действительно свершится.

Полковник, обняв Алекс так, что у нее затрещали ребра, отбыл в Уэльс, пообещав привезти в Лондон ее мать и Кейти. Кайл отправился сообщить радостную весть Трот, пообещав, что завтра они обязательно их навестят, а сегодня всем надо прийти в себя после столь сильного потрясения. Филипп ворвался в тюрьму и с искренней радостью пожал руку кузену. На долю Сурио выпала счастливая обязанность доставить домой Гэвина и Алекс в личной карете Сент-Обена.

За все это время Гэвин не вымолвил ни слова. Алекс не приставала к нему, понимая, что он еще не оправился от случившегося. Разве это легко – побывав на том свете, вновь вернуться в мир живых? Она задрожала, представив, что могло бы быть, если бы…

Бард побелел как полотно, когда, открыв дверь, увидел на пороге своих господ, которых считал погибшими.

Алекс коснулась руки Сурио:

– Пожалуйста, Сурио, объясните всем, что произошло.

– С радостью, миледи.

Белозубая улыбка сверкнула на его смуглом лице, Сурио и дворецкий отправились к слугам объявить добрые вести. Алекс взяла Гэвина за руку и повела наверх.

– Все, что мне нужно, – сказала она, – это мир, покой и ты.

Когда они подошли к двери ее комнаты, он покачал головой.

– Все еще не могу поверить, что ты не фантазия умирающего.

– Я постараюсь убедить тебя, милый. – Алекс прижалась к нему. – Ты быстро забудешь обо всем, Гэвин, потому что теперь я всегда буду рядом.

Ее теплое родное тело постепенно побеждало его неверие.

– Александра, – выдохнул он ее имя, пытаясь сформулировать те мысли, что возникли в его голове, когда он обнял ее, – если я проживу еще сто лет, я никогда не испытаю того счастья, какое испытываю сейчас, зная, что ты жива.

– Я тоже, – прошептала она. Голос ее сорвался. – Смерть была так близка… так страшно близка…

– Ты героиня, Искандра. Самая отважная и самая неукротимая женщина в мире.

– Сейчас я самая чумазая, – улыбнулась она сквозь слезы. – Хорошо, что мне позволяли мыться, иначе страшно подумать, в каком бы виде я была сейчас.

– Это не имеет значения, ты все равно самая красивая женщина на свете.

Он приник к ее губам, и ее тепло согрело его, растопив былые страхи. Поцелуй длился и длился, и вдруг радость, желание ожили и закипели в их жилах. И вот они уже лежат на кровати, крепко сжимая друг друга в объятиях.

– Сегодня, Гэвин, я ничего не боюсь, – прошептала она где-то рядом с его ухом.

Он торопливо срывал одежду, от нетерпения путаясь в пуговицах и крючках… Их тела сплелись в неудержимом порыве. Его жизнь, которая едва не оборвалась, излилась в нее, обжигающая и преисполненная счастья. Алекс вскрикнула, и он почувствовал, как их души слились воедино.

Они долго лежали, тяжело дыша и не размыкая рук. Наконец он лег рядом с ней, ни на секунду не выпуская из своих объятий. Алекс уткнулась лбом в его щеку.

– Я никогда не испытывал такого острого ощущения жизни. Кажется, даже воздух поет. И ты, любимая, так восхитительна, так прекрасна, что словами не выразишь. – Гэвин поцеловал ее в лоб. – Больше всего я жалел, что не успел сказать тебе, как я тебя люблю. Раньше мне казалось, что я никогда больше не смогу испытать это чувство, и прошло много времени, пока я понял, что это не так.

Она смотрела на него сквозь густые темные ресницы.

– Со мной все обстояло точно так же. Все дело в том, что у нас все произошло в обратном порядке. Несчастье, брак и только потом любовь. Нелегко было преодолеть то, что случилось. Но теперь… – Она нежно провела пальцем по его подбородку. – Ради того, чтобы обрести тебя, стоило перенести столько страданий.

Гэвин улыбнулся:

– Я не обременял себя ухаживанием, но, честно говоря, лишь потому, что даже не предполагал тогда, какая ты потрясающая женщина. Ты ничего не хочешь сообщить мне? Мне кажется, ты изменилась…

– И ты не ошибся, любимый. – Она взяла его руку и прижала к своему животу. – Я совершенно уверена, что здесь растет маленький виконт Эллиот.

У Гэвина перехватило дыхание, его глаза повлажнели. Видя его волнение, Алекс поспешила успокоить мужа.

– В этот раз все будет в порядке.

– В этот раз и навсегда. – Он улыбнулся с глубокой нежностью – ее муж, ее возлюбленный, ее друг. – Ты не думаешь, что мы наконец заслужили право на счастливую жизнь?

Она молча кивнула.

Эпилог

Обычно принятие в палату лордов нового члена проходит без лишнего шума. Но никогда прежде членом палаты не становился человек, приговоренный к смерти. Этот факт придавал событию особую остроту.

Охваченный ощущением нереальности происходящего, Гэвин с двумя сопровождающими вступил в зал. В длинной парадной мантии он чувствовал себя смешным и нелепым. Сколько горностаев погибло во славу титула Сиборнов? Слишком много, и кроме того, он никогда в жизни не носил бархата.

Стараясь сохранять хладнокровие, Гэвин поднял глаза на маленькую галерею, отыскивая взглядом Алекс. Она сидела между дочерью и матерью, окруженная друзьями и родственниками. Здесь были Трот, и леди Джейн, и герцогиня Ашбертон. На Алекс сверкало ожерелье с жемчужиной причудливой формы, той самой жемчужиной, которую Гэвин сорвал с шеи дракона. Алекс прикоснулась к ожерелью. В этом жесте был скрытый смысл – она хотела напомнить Гэвину, что все «драконы» палаты лордов ничто по сравнению с тем, которого он победил на Мадуре.