Обретенное счастье

– Вы самонадеянный глупец! Вы годами чахли, придумав себе несуществующий идеал, а главного, что есть в Алекс, так и не увидели. Да вы понятия не имеете, какая она была сильная, храбрая, страстная… как умела любить! – Гэвин сдерживал себя, сжимая кулаки. Ему так хотелось вбить истину в тупую голову майора Колуэлла. Успокоившись, он произнес: – Она моя жена, мать Кейти, дочь леди и лорда Майкла Кэньон. Ее смерть – это наша семейная трагедия. И она не имеет ничего общего с вашими фантазиями. А теперь убирайтесь вон!

Марк побледнел:

– Вы ответите за эти слова. – Он повернулся и вышел из камеры.

Гэвин глубоко дышал, пытаясь унять охватившую его тело дрожь. Майор в родстве с половиной лордов и теперь начнет внушать всем, что Гэвин убийца и должен быть повешен.

Что за проклятая страна, где судьбу человека может решить кучка богатых, чванливых лордов, чьей единственной заслугой является наследственный титул! Им не нужны ни ум, ни честность, ни здравый смысл, ни справедливость. Если Гэвину удастся избежать виселицы – а на большее он и не рассчитывает, – он навсегда покинет Англию.

– Стой! Кто идет? – окликнул часовой.

– Ключи! – отозвался начальник стражи.

– Чьи ключи?

– Ключи королевы Елизаветы.

– Боже, храни королеву!

– Аминь! – хором ответили четыре вооруженных стражника.

Гэвин всматривался в темноту, прислушиваясь к церемонии, которая проходила каждый день в десять часов вечера.

Елизавета скончалась в 1603 году, и более двух веков спустя эти чертовы ключи все еще носят вокруг Тауэра. Очень по-британски.

Он проводил много времени у окна. Хотя его обитель была просторна, тюремщики вежливы, а вид из окна – великолепен, он все равно лишь узник. Временами ему хотелось броситься на стену темницы и биться о нее, как бьется о решетки клетки пойманная птица. Только теперь он наконец понял, что пережила Алекс в плену. Свобода естественна и незаметна, как воздух, которым дышишь, пока ты ее не лишишься.

Гэвин был рад, что до суда осталось немного времени. По крайней мере его заключение подойдет к концу.

Гнев его давно испарился, уступив место глубокой печали. Лишь краткий миг он обладал всем, о чем только может мечтать человек. И все ушло, прежде чем он успел насладиться счастьем.

Покойся с миром, Искандра, где бы ни блуждала твоя душа!

Глава 36

Дни шли, не принося никаких изменений. Единственным занятием Алекс оставалось упорное откалывание известки. Дюйм за дюймом она пробиралась все глубже и прерывала свое занятие только тогда, когда приходил Джонас или когда ей хотелось позаниматься китайской борьбой. Страж принес ей обломок карандаша, и всякий раз, когда он приносил еду, она делала пометку на стене. Шла шестая неделя…

Вода и возможность помыться давали ей моральную поддержку, еда – сохранила силы, ну а кот Капитан скрашивал тяжелые дни. Судьба послала ей кота очень вовремя. Он разгуливал по коридору подвала в поисках добычи, а потом приносил мертвых крыс к решетке, чтобы заслужить ее одобрение. Общество полосатого друга приносило ей радость, и каждый раз, когда она ложилась спать, он засыпал рядом.

Чистые салфетки, которые принес Джонас, ей не понадобились. У нее было подозрение, что она снова беременна, но на этот раз беременность не доставляла ей никаких неприятных ощущений. Правда, она быстро уставала. Она чувствовала себя так же, когда носила Кейти. Дай Бог ей родить здорового малыша. Алекс запрещала себе думать, что ее могут отправить на острова и снова продать в рабство. Там ей не выжить и не вырастить ребенка.

Долгие часы сражения со стеной оставляли время для размышлений о Гэвине и их супружестве. Когда они встретились, он стал для нее спасителем и героем. Тогда, преисполненная благодарности к нему, она сознавала, что ее нервная система крайне истощена и она не способна на новое чувство.

Покинув Мадуру, она начала медленно приходить в себя, но всегда помнила, что ее спасение целиком и полностью зависит от благородства и сострадания Гэвина. Он истинный джентльмен, а потому не смог пройти равнодушно мимо, не попытавшись ей помочь. Но Алекс не хватало заботы и восхищения, которые необходимы любой женщине, когда она вступает в брак и наслаждается любовью мужа.

Так было с Эдмундом, но ощущение собственной силы удержало ее от разрыва, даже когда он предал ее. В случае с Гэвином не было и речи об ухаживании – их брак родился из его чувства долга и ее отчаяния.

Неудивительно, что Алекс так и не смогла определить свое чувство к мужу. Она, безусловно, была благодарна ему. Видит Бог, как благодарна! Она узнала его характер, ей импонировала его искренняя привязанность к Кейти, и когда ее страхи понемногу утихли, она разглядела его потрясающую привлекательность. Но никогда она не задавалась вопросом, любит ли его. И только теперь, в этом долгом уединении, она наконец разобралась в своих чувствах.

Она любила мужа и восхищалась им. Любила разговаривать с ним, смеяться и вместе молчать, ей нравилось, что он относится к ней как к равной, что было немыслимо для других мужчин. Она хотела его до безумия. У нее никогда не было возможности оценить красоту мужского тела, она не знала, каких божественных вершин может достичь взаимная страсть, особенно подкрепленная духовной близостью. Засыпая по ночам, Алекс снилось, что она в безопасности – в его объятиях, ведь с ним она вновь обрела себя.

Теперь осталось только вырваться отсюда, и она его освободит.

Алекс прикинула, что придется вытащить дюжину камней, чтобы проделать дыру нужного размера. Она решила вытащить камни, когда подготовится к побегу, и продолжала трудиться до тех пор, пока ложка не провалилась в пустоту. Обрывки тряпок, засунутые между камнями, скрывали щели от посторонних глаз. Она выскребла известку по периметру намеченного пролома, но до конца было еще далеко.

Услышав шум в коридоре, она бросилась к своей койке. Фредерика Пирс теперь почему-то стала приходить слишком часто. Ее легкие шаги Алекс различала издалека. Отряхнув известковую пыль, Александра легла на койку и укрылась одеялом. При появлении Фредерики она неохотно поднялась и села на край постели, лениво прикрывая зевок рукой. Пусть Фредерика думает, что она проводит время в праздности.

– Осторожнее, Фредерика, не наступи на мертвую крысу.

Фредерика взвизгнула и отшатнулась от двери, налетев на стража Алекс.

– Где она?

– Кот часто бросает их там, где ты стоишь. – Со злым удовлетворением Алекс увидела, как Фредерика, брезгливо поморщившись, подобрала юбки.

Дохлая крыса действительно лежала там. Джонас молча просунул поднос с едой в камеру, а крысу бросил в мешок, принесенный специально для этой цели.

– Не сомневаюсь, у тебя есть для меня новости. Не тяни. А то я совсем заскучала, – протянула Алекс, снова безмятежно зевая.

Фредерика бросила на нее ядовитый взгляд.

– Завтра начинается суд над Сиборном.

О Боже, так скоро?

– Что ж, я уверена, скоро все закончится и он снова станет свободным человеком.

– Да? Насколько мне известно, весь Лондон считает его виновным. И большинство лордов – тоже. Они не моргнув глазом, с превеликим удовольствием осудят его за убийство любимой супруги. Думаю, мало кто из них знает тебя в лицо.

Алекс нашла в себе силы рассмеяться:

– Многие меня знают, хотя, согласна, они очень сентиментальны. Есть еще новости?

Фредерика заколебалась. В ходе своих визитов она порой выбалтывала лишнее, а Алекс получала от этого большое удовольствие.

– Дейзи исчезла вместе с ребенком. Она выкрала мальчишку и сбежала.

– Я очень рада за нее. Наконец-то бедняжка свободна!

Фредерика помрачнела:

– Бартон обвинил ее в краже, и она объявлена в розыск. Ее найдут – черная девчонка с ребенком не убежит далеко. Как только ее поймают, снова отправят в Америку.

Алекс надеялась, что этого не случится, Дейзи достаточно смышленая и отважная, чтобы ускользнуть от погони. Ей нужно спрятаться в Лондоне, ведь только в большом городе может затеряться чернокожая женщина. Несмотря на предательство Дейзи, Алекс желала ей добра. Возможно, она поступила так, чтобы спасти своего ребенка. И кто знает, что бы сделала Алекс в подобных обстоятельствах.