Единственный мой

Музыкальная программа вечера была завершена в семь часов, и леди Тьюксбери пригласила всех в зеленый салон отведать закуски.

Краем глаза София заметила, что мистер Брукс кому-то кивнул.

— Кому это он подает знаки? — наклонившись к Максу, прошептала она.

— Лорду Эфтону.

— Ага, вот в чем дело! — приходя в волнение, воскликнула София.

Лорда Эфтона недолюбливали в лондонском обществе за эксцентричные хобби. Так, например, он коллекционировал табакерки с непристойными изображениями, разводил редких птиц и придумывал новые модели жилетов для таких же бездельников, как и он сам. Но более всего его порицали за то, что он втягивал отпрысков богатых и знатных фамилий в карточную игру. По слухам, именно лорд Эфтон был виновен в гибели лорда Чонси Хендриксона, который пустил себе пулю в лоб за десять дней до своего девятнадцатилетия, проиграв в карты целое состояние. Если Брукс связался с Эфтоном, у него могли возникнуть большие долги. А это значило, что племянник леди Нили вполне мог покуситься на ее браслет.

София заметила, что лорд Эфтон, а за ним и Брукс стали пробираться к выходу. Находясь в плотном окружении гостей, София не могла последовать за ними и в отчаянии наблюдала затем, как Брукс и Эфтон покинули салон. Она бы многое дала зато, чтобы подслушать их разговор. О, если бы очутиться сейчас в коридоре!..

Внезапно чья-то рука сжала ее локоть. Повернув голову, София увидела мужа.

— Макс, отпусти меня. Мне надо выйти в коридор.

— Тебя ведь все равно не остановишь. Поэтому я готов помочь тебе. У меня просто нет другого выхода.

— Мне не нужна твоя помощь.

В этот момент к Максу сзади подошла высокая пожилая дама в желтом тюрбане и похлопала его по плечу веером:

— Истерли! Так, значит, вы действительно вернулись в Лондон!

Макс вынужден был вступить с дамой в беседу, и София, воспользовавшись удобным случаем, улизнула от него.

Пробравшись сквозь толпу, она выскользнула за дверь, однако в коридоре было пусто. Где же искать Брукса с Эфтоном?

София медленно двинулась по коридору, время от времени останавливалась и прислушивалась. В конце концов за одной из тяжелых дубовых дверей она услышала приглушенный звук мужских голосов.

Оглядевшись по сторонам и удостоверившись, что в коридоре, кроме нее, не было ни души, София приложила ухо к двери. Замерев в таком положении, она пыталась разобрать слова. Вскоре ноги в легких туфельках начали мерзнуть, а понять, о чем говорят мужчины за дверью, Софии так и не удалось.

Это было невыносимо! Она плотнее прижала ухо к Двери, а другое заткнула пальцем. Однако дубовая дверь была очень толстой, и ничего не было слышно. Внезапно кто-то дернул Софию за руку, и она, вздрогнув в ужасе отскочила в сторону.

Макс!

— Надо слушать через перевернутый стакан, — посоветовал он шепотом и показал, как это делается. Стакан он принес с собой. — Попробуй.

— Спасибо, но стакан мне не нужен, — также шепотом промолвила София.

— Ты в этом уверена? Попробуй, тебе понравится.

София взглянула на стакан, который Макс прижимал к двери. Это был единственный шанс подслушать хоть что-то. Вздохнув, София взяла стакан и приложилась к нему ухом.

Макс усмехнулся:

— Не понимаю, зачем тебе все это надо? Но мне лестно, что ты так заботишься о моей репутации.

София проигнорировала его замечание. Прижимаясь ухом к холодному стеклянному дну стакана, она теперь отчетливо слышала мужские голоса.

— Она убила бы меня, если бы обо всем узнала, — произнес Брукс.

— Не преувеличивайте! — успокаивал его Эфтон.

— Вы в своем уме? После того как она подняла страшный шум из-за пропажи этой безделушки, я боюсь показываться ей на глаза.

София насторожилась. Речь шла о том, что ее больше всего интересовало, — о краже браслета в доме леди Нили.

— Если моя тетушка к чему-нибудь привязывается, она охраняет это, как собака кость, — продолжил Брукс. — Именно поэтому я раздобыл, так сказать, дубликат, точную копию, полностью соответствующую оригиналу.

Сердце Софии учащенно забилось. Дубликат? Точная копия? Может, существовало два браслета, и Брукс хотел подменить оригинал подделкой, а ему это не удалось?

Макс придвинулся поближе и, наклонившись, тоже попытался подслушать разговор.

Брукс тяжело вздохнул. Он находился прямо за дверью, и София испуганно вздрогнула.

— Вы уверены, что шкатулка хорошо спрятана?

— О да, конечно, — заверил Эфтон Брукса. — Не беспокойтесь, ее не найдут. Я зарыл шкатулку в Гайд-парке за рощицей в южном конце.

— Вас точно никто не видел?

— Вокруг не было ни души, уверяю вас.

— Хорошо. Если тетя узнает обо всей этой истории, она лишит меня наследства, как пить дать. Вот уж кузен Перси обрадуется!

— Ваша тетушка ни о чем не узнает. Подложите так называемый дубликат, и она ничего не заподозрит.

— Если она действительно не заметит разницы, я буду на седьмом небе от счастья. Честно говоря, я у вас в неоплатном долгу, Эфтон. Смогу ли я когда-нибудь вернуть вам его?

Вот оно что! У Софии перехватило дыхание от радости. Брукс задолжал лорду Эфтону деньги!

— Браслет зарыт в Гайд-парке, — взволнованно прошептала она. — За рощицей, в южном конце парка.

Макс внезапно вцепился в ее локоть.

— Сюда кто-то идет, — прошептал он.

София услышала мягкие шаги.

— Это мистер Тьюксбери, хозяин дома.

София отскочила от двери как раз в тот момент когда та начала открываться. Макс с Софией переглянулись. Они оказались в ловушке! Поспешно схватив Софию за руку, Макс стремительно увлек ее к узкой двери, находившейся неподалеку. К счастью, дверь оказалась незапертой и вела в чулан. Не говоря ни слова, Макс втиснулся в крохотную каморку, прижал к себе Софию и закрыл дверь.

В чулане было темно, если не считать пробивавшейся из-под двери полоски света, которая падала на их обувь. Помещение было такое тесное, что они вынуждены были стоять, прижавшись друг к другу.

Эфтон и Брукс остановились в коридоре и вступили в разговор с мистером Тьюксбери.

— Черт возьми, — прошептала София, — мы можем застрять здесь на несколько часов.

Макс взглянул на нее сверху вниз, однако смог разглядеть во мраке лишь смутное очертание ее щеки. Вот уже больше трех часов он находился рядом с Софией, и это было для него тяжелым испытанием. В нем кипела кровь, нервы были напряжены. Легкий аромат лимона, исходивший от волос Софии, кружил ему голову.

София тревожно переступила с ноги на ногу. При этом она потерлась об бедра Макса, и по его телу пробежала дрожь. София и не подозревала, в какое возбуждение привели Макса ее неловкие движения.

— О Боже… — в ужасе прошептала она. — Я… я, кажется, сейчас чихну.

— Перестань думать об этом, и все пройдет. София на некоторое время затихла, а затем снова горячо зашептала:

— Я чувствую, что вот-вот чихну! Нас обнаружат в чулане и начнут допрашивать, что мы тут делали…

Чтобы остановить бесконечный поток слов, Макс приподнял ее лицо за подбородок и припал к ее губам. Он вложил в поцелуй всю безудержную страсть, которую испытывал к жене. И София, его дорогая возлюбленная София, самозабвенно отвечала ему. Тихо постанывая, она вцепилась в отвороты его сюртука, а потом стала теребить его шейный платок.

Впрочем, Макс не обращал внимания на то, что она приводит в беспорядок его одежду. Он тоже мял платье Софии, лаская ее. Она в экстазе шептала его имя, извивалась в его объятиях, а потом откинулась назад и прислонилась к двери. К незапертой двери.

Они вывалились в коридор и зажмурились от света, который показался им слишком ярким после царившего в чулане мрака.

Эфтон, Брукс и Тьюксбери с изумлением уставились на них, потеряв дар речи.

София думала, что сейчас впадет в ступор от стыда и унижения, однако этого не произошло. Она чувствовала себя великолепно в объятиях Макса, ощущая исходившее от его тела тепло. Наконец он разжал объятия и, поправив одежду, загородил собой Софию.