Буффало Билл и его приключения на Западе

Перед тем, как отправить её, он назвал Руби своё имя и звание. Естественные склонности Руби заставили её служить Маккаллоху и стали причиной, по которой он её нанял. Он также сказал ей, где располагается его лагерь. Если его не будет в деревне, она знала, куда отправить благородное животное, которое он ей одолжил.

Но когда она достигла дома отца, Маккаллох был ещё там, и не один. Она обнаружила его и Ван Дорна, который, несмотря на все свои недостатки, был храбрейшим из храбрых, в большой гостиной. Они играли в юкер с несколькими близкими по духу людьми и постоянно подзывали её восторженного отца, чтобы он наполнил их стаканы. Сейчас они отдыхали и могли позволить себе грог с сахаром.

Комната посинела от дыма, и задолго до того, как Руби достигла дома, она слышала смех.

Когда дверь открылась, и Маккаллох увидел её румяное, но усталое лицо, он бросил карты, вскочил и воскликнул:

– А, вот и моя королева прерий! Как ты, моя маленькая фея? Видела небольшую трагедию?

– Если самая жестокая и дикая схватка на свете – это трагедия, то да, я видела трагедию, – сказала она и содрогнулась всем телом.

– Что? Этот человек был такой дурак, что дрался со всем отрядом Джейка Маккэндлеса?

– Он был такой дурак, что дрался с ними, и он оказался настоящим мужчиной, чтобы уничтожить их. Он весь изрезан, но они все мертвы!

– Девочка, ты это серьёзно?

– Серьёзно. Это правда. Джейк Маккэндлес и десять его человек мертвы – я сама видела их. Когда он закончил, я могла бы убить его, он ведь едва добрёл до колодца, но мне не хватило духу. Он настоящий мужчина, и он на другой стороне.

– Да, слишком много настоящих мужчин на другой стороне. Его нужно взять в плен. Как проводник он отлично знает местность. Я не виню тебя за неудачу, но этот человек причинил нам много вреда, и причинит ещё больше, если позволить ему сбежать. Его нужно взять в плен или убить.

– Ты о ком? – спросил Ван Дорн.

– О человеке по имени Хичкок, он известен как Дикий Билл. Ты хорошо его знаешь.

– Кажется, да. Никто лучше него не стреляет из ружья или револьвера. И это он уничтожил старого Маккэндлеса и его банду?

– Да, так говорит мисс Руби, и она всё видела. Но ты долго скакала, моя храбрая девочка, тебе надо отдохнуть. Но конь стоящий, так ведь?

– Да, генерал. Лучше всех в прериях.

– Тогда бери его себе, моя маленькая красотка. Тот, кто так хорошо ездит верхом, заслуживает хорошего коня. Теперь тебя никто не перегонит, особенно с твоим-то небольшим весом.

– О, вы хотите отдать мне этого коня? – вскричала довольная и удивлённая девушка.

– Да. Ты заслуживаешь вознаграждения на свои труды. Через некоторое время я могу послать тебя кое-куда с поручением.

– Я умру ради вас! – воскликнула Руби, и её тёмные глаза засверкали. – О, если бы я была мужчиной, я бы поехала с вами куда угодно и сражалась бы рядом с вами. Вы храбрее всех на свете. Хотела бы я быть мужчиной.

– Я, скорее, рад, что ты не мужчина. Если я выживу на этой войне, я скажу тебе почему. А если нет, то бесполезно и говорить.

Руби вспыхнула от удовольствия. Её смелый собеседник был одним из тех красавцев, которые всегда привлекают внимание прекрасного пола.

– Что вы сделаете с этим человеком, с Диким Биллом? – спросила она. – Он тяжело ранен. Но если он останется один, то выздоровеет и снова станет сражаться на другой стороне.

– Нет, – задумчиво сказал Маккаллох, – этого не будет. Его надо схватить. Вечером или рано утром я пошлю за ним отряд или сам поеду.

– Не нужно слишком торопиться, – сказала девушка. – Он ещё не скоро сможет путешествовать, если я правильно сужу. Он ужасно изранен. Драка была страшной, говорю вам.

– Уж наверное, с такими-то неравными силами. Этот человек – дикий кот среди людей. Бесполезно болтать. Он не имеет себе ровни в этом мире. Ты не могла бы переманить его на нашу сторону, Руби? Ты сумеешь.

– Не знаю, – со вздохом сказала Руби. – Мой конь понравился ему больше, чем я.

– Тьфу ты! Я думал, у него вкус получше. Но не важно, моя красотка. Ты ещё увидишь, как он спляшет на виселице.

– Не хотелось бы. Когда умирает храбрец, я бы хотела, чтобы он умер, как храбрец, а не как собака. Он был со мной вежлив, и я не держу на него зла. Парни, которых он уничтожил, были шакалами, хотя и сражались на нашей стороне.

– Ты права, Руби. Но иди отдохни. Я увижусь с тобой перед тем, как уеду. Я бы хотел, чтобы ты заботилась обо мне. Я не знаю, что случится со мной в этой заварухе. Я прожил опасную жизнь и чаще всех людей смотрел в лицо старухе смерти. Но я никогда не чувствовал то, что чувствую сейчас – что я в конце своего пути. Я ещё не составил завещания, но, думаю, составлю его до отъезда из деревни.

Маккаллох произнёс эти слова тихим, серьёзным голосом. Он нежно пожал руку Руби, и это пожатие сказало ей больше, чем могут сказать слова.

Глава 45.

«Бедная Мэри очень мрачна»

Бревенчатый дом вдовы стоял мрачный и одинокий после того, как его хозяйка уехала со своим раненым гостем и его друзьями. Непогребённые тела Маккэндлеса и членов его банды представляли ужасную картину.

Такой она показалась людям, которые подъехали к дому после заката, вечером того же дня, когда он был оставлен. Они были одеты и вооружены как охотники или трапперы. Руководитель, увидев тела, подал назад и с содроганием сказал:

– Приятели, плохое местечко мы выбрали для еды и отдыха. Здесь нет никого живого, только мертвецы валяются вокруг, как будто жизнь ничего не стоит.

– Ты знаешь, кто это, кэп? – спросил один человек, указывая на мертвенное лицо Маккэндлеса.

– Медведи и дикие кошки! Это старый полковник – тот, с которым мы должны были встретиться!

– Да, кэп. А ты знаешь, кто здесь был?

– Буффало Билл, конечно. Я слышал о его клятве, а ты ведь из той банды, которую он поклялся перебить. Так, Рэкенсак?

– Да, кэп. Я лучше встречусь с десятком других людей, чем с ним одним. Не то, чтобы я боялся кого-то или боялся умереть, но с ним всегда удача. Полковник Джейк стрелял в него раз двадцать, а ведь он никогда не промахивается. Мы пытались прикончить его на людях или скрытно – свинцом, сталью, ядом, но он жив, и он поклялся перебить нас всех. Из первой банды осталось только два или три человека. Я знаю только о себе и о Синем Имбире – парне из Техаса. Но давайте войдём – может, там есть кто живой.

Человек, которого называли «кэп», толкнул незапертую дверь и увидел только пятна и метки, которые остались от произошедшей здесь драки. Когда Билл и его товарищи были здесь, они оставили все тела снаружи.

– Наших ребят теперь не много осталось, – сказал капитан. – Люди Элфа Коуи мертвы. Но Дэйв Татт, кажется, жив – его здесь нет, а ведь он всегда был рядом с полковником.

– Да, похоже, он сбежал после этой драки. Дэйв проехал бы сто миль за день, чтобы увидеть сладкий кусочек в виде красивой девчонки. Похоже, он смылся. Слушайте, что это?

– Это песня… какая-то девчонка поёт. Неужели Дэйв возвращается с трофеем?

– Она на лошади, и она одна, – сказал тот, кто стоял у двери. – Молодая… Кэп, вы её видели раньше?

– Да. Она похожа на ту девчонку, которую полковник когда-то забрал у мормонов возле Пепельной лощины, – сказал капитан, вглядевшись.

– Она и есть, – сказал Рэкенсак. – И она ведёт себя, как чокнутый лунатик. Она идёт прямо сюда!

Все люди вошли в дом, но сейчас они поторопились к двери, чтобы увидеть девушку. Она приближалась, и её пронзительный, заунывный голос становился всё громче. Она пела дикую песню примерно с такими словами:

Бедная Мэри очень мрачна,

Бродит по прерии, вечно одна,

Но не всплакнёт.