Страница 40 из 98
Конечно, я буду очень рада и глубоко тронута, если Вы когда-нибудь выберетесь сюда. Особенно если привезёте стихи с настоящим (пусть и тихим, и мелким) морем! Но если не удастся, то стихи пришлите, а сами — пишите. Мне и вообще.
В общем, пока лето — всё ничего. Но о неизбежной зиме думаю с содроганием. Всё так трудно, особенно когда это «всё» совмещается с такой работой. Я просто устала очень, а мне никак нельзя ни уставать, ни болеть.
Ещё раз спасибо Вам за всё. Простите за такое длинное и несуразное послание. Голова у меня какая-то замороченная — письмо, наверное, тоже.
Сердечный привет Вашей жене.
Ваша А.Э.
1 Так как неизвестно, где находятся оригиналы писем Н.Н. Асеева к А.С., сущность спора не вполне ясна.
2 Местонахождение оригиналов рязанских писем А.С. к Н.Н. Асееву (кроме писем от 3 и 26 мая 1948 г.) также неизвестно, письма публикуются по кн.: Асеев Н.Н. Родословная поэзии. М., 1990. Однако позволим себе предположить, что здесь следует читать не «низкоклонные прически», а «низкопоклонные» - А.С. иронически обыгрывает газетный стереотип тех лет «низкопоклонство перед Западом».
3 Профсоюз работников искусств.
Я. Я. Асееву
18 июля 1948, Рязань
Дорогой Николай Николаевич, спасибо за письмо и стихи. Они, видимо, оказали своё освежающее действие на расстоянии, ещё до того, как я получила их. Ибо Рязань вспомнила, что она - не Рио-де-Жанейро, и благоразумно придерживается температуры от 18 до 22 градусов «с кратковременными осадками грозового характера». Между прочим, «Латвия» звучит красиво, спокойно и даже торжественно. А «латыш» почему-то нет. Вам не кажется? Т. е. Вам определенно не кажется, потому что у Вас не про Латвию, а про страну латыша1. Вот это самое «страна Латыша» не совсем доходит до меня. М. б. потому, что это не просто звучит, а м. б. потому, что это - просто непривычно, как, скажем, «страна русского» вместо России, «страна чеха» вместо Чехии и т. д. М. б. потому, что это скупо звучит — страна Латыша, пусть даже с большой буквы латыша. «Страна русских», или «чехов», или «латышей» - как-то просторней и шире страны одного-единственного символического Гражданина её.
Сегодня я тоже видела сосны. За 20 километров от Рязани. Они, наверное, такие же, как те, о которых Вы писали. В любую погоду верхушки стволов точно облиты солнцем, а низ — охвачен тенью. И когда их, сосен, много, то распространяют они какую-то особенную тишину, как в готическом храме. И будь они северные, рязанские или латвийские — запах их — благоухание - воскрешает в памяти юг и зной. Тихая, пружинящая почва под ногами и яркие инкрустации неба над головой, а вместо Вашей Балтики Ока, сама чешуйчатая, как сосна, только серебряная, а за Окой, за необычайно рельефными на необычайно плоской равнине рыжими стогами -тёмно-синяя кайма горизонта — леса Мещёры. Но это за 20 кило-м<етров> от Рязани, а близко — некрасиво, однообразно и Ока какая-то невыразительная. Обратно я оттуда ехала с попутной трёхтонкой, через несколько сел привычного вида, а одно, Поляны, такое страшное, с дырявыми крышами и грандиозными боровами посреди улицы, что если бы не свиньи, то можно бы подумать, что к Плюшкину заехали. Над селом стоит разрушенная церковь, на четырёх ногах, как Эйфелева башня. Всё это ничего, но какая была гроза! Небо чернее торфа вдруг ожило молниями, целый лес молний вырастал и гас от земли к небу, всё кругом рычало и...