Страница 10 из 18
Орхидеи — дочери влажных тропических лесов — наряжаются в ярчайшие платья самой причудливой расцветки и формы. Их крупные нежные цветы похожи то на фантастических бабочек, то на гигантских золотистых пчел, то на снежно-белых голубей, то на сказочные лучистые звезды. К тому же некоторые орхидеи так чудесно благоухают, что в сравнении с их нежным ароматом даже запах розы может показаться грубым...
Но добывать эти поистине роскошные растения не легко, а часто и опасно. Их разыскивают и собирают профессиональные «охотники за орхидеями» — люди отважные и сильные. Самые красивые цветы можно найти лишь в труднодоступных дебрях сельвы. И поселяются они не на земле, как их менее привлекательные сородичи, а высоко-высоко на стволах больших деревьев. Своими корнями орхидеи укрепляются в трещинах коры. Там скапливаются пыль, обломки веток, опавшие листья. В такой почве орхидеи находят для себя достаточно питательных веществ. Воду же они умеют всасывать прямо из всегда влажного воздуха сельвы.
Лесные красавицы орхидеи не причиняют дереву-хозяину никакого вреда. Они не живут его соками, как растения-паразиты, они — лишь квартирантки и заселяют лесные «мансарды» — верхние, лучше освещенные этажи тропического леса. Так орхидеи, светолюбы, приспособились к жизни в постоянно сумрачном тропическом лесу — сельве.
ЧЕТВЕРТАЯ ОСТАНОВКА, НЕ ПРЕДУСМОТРЕННАЯ АЛФАВИТОМ, НА КОТОРОЙ РАСТЕНИЯ ПЛАЧУТ
Случалось ли вам видеть, как по зеленым щекам листьев текут тяжелые прозрачные слезы? Это возвращается отработанная, уже не нужная растительному организму вода. Невидимо же для нашего глаза все растения непрестанно испаряют влагу тысячами своих устьиц-пор на листьях. Но когда избыточная вода выделяется особенно сильно, она может вытекать целыми каплями. Вот тогда и говорят: «растение плачет».
Впрочем, с нашей, человеческой, точки зрения им есть из-за чего и впрямь проливать горькие слезы. Ну хотя бы из-за того, что они всю жизнь прикованы к одному месту. А если там стало голодно? Или, что еще страшнее, если там не хватает воды?
Разумеется, вода — всего лишь одно из многих веществ, от которых зависит жизнь растения. Однако вещество это — самое основное, самое главное! Растение само наполовину, а то и на девять десятых состоит из воды. К тому же природа не дала ему желудка, чтобы переваривать пищу, — значит, питаться оно может только водными растворами. Они всасываются корнями и потом разносятся по всем частям и органам. К тому же на третьей внеочередной остановке мы уже узнали, что и для превращения углекислоты в сахар, и для Великого Фотосинтеза тоже требуется вода. Наконец, есть еще одна потребность: испаряя влагу, растение охлаждает свое тело, защищаясь от «теплового удара», от перегрева.
Но вода, как известно, распределена на планете нашей совсем неравномерно. Где-то она в избытке, а где-то ее отмеряют каплями. На Гавайских островах в центре Тихого океана и в южных предгорьях Гималаев выпадает столько дождей, что за год они могли бы там покрыть землю слоем воды в 12 метров толщиной! И наоборот — в южноамериканской пустыне Атакама случаются годы без единого дождя. А сколько на Земле мест, которым природа отпускает воду так неравномерно и так мало, что где уж, казалось бы, там жить растениям. И тем не менее они живут там! Лишенные возможности спастись бегством, укрыться от неблагоприятных условий, они защищаются. И как! Если бы речь шла о разумных существах, такую защиту назвали бы искусной, изобретательной, виртуозной!
В Африке, в районах, где дожди редки и необильны, растут тамариски — засухоустойчивые кустарники. Они умудряются доставать подземную воду с глубины в 30 метров. Это же высота девятиэтажного дома! Такова рекордная длина корня. Но даже у самых обычных растений, если сложить вместе длину главного и боковых корней и корневых волосков, общая протяженность всей корневой системы достигает поразительной величины. Так, у каждого растеньица ржи, пшеницы или овса она равна примерно 600—700 километрам — расстоянию от Москвы до Ленинграда!
В длительной и непрестанной борьбе за влагу растения, кроме мощных корней-насосов, выработали и другие защитные средства. В одном случае это приспособления для уменьшения испарения — толстый восковой налет на листьях или густая их волосяная опушка или, наконец, просто... отсутствие листьев. В других — это к тому же и способность запасать влагу в собственном теле. Таковы, например, агавы с толстыми мясистыми листьями или кактусы с вздутыми бочковидными стволом и ветвями...
И все же много ли, мало ли, так или иначе, но всем деревьям, кустарникам, травам, мхам, лишайникам — всему зеленому миру вода необходима буквально как воздух.
ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ — ШАРОВАЯ СЕЯЛКА
Так случилось — человек этот впервые попал в степь. Он шел плоской дорогой. Недвижен был горячий воздух, душен запах сухих трав... Внезапно в лицо толкнул ветер. Взметнулась из-под ноги пыль и завилась в убегающих спиралях вместе с шуршащими обломками стеблей, обрывками листьев. И тут человек замер, остановился: у самых его ног через дорогу покатило что-то круглое, шар не шар... за ним другой, подальше и в стороне мчался третий, а там четвертый, пятый... Странные предметы подпрыгивали, крутились, настигали друг друга. Иногда, сцепляясь по нескольку, они продолжали, кувыркаясь, стремительное движение одним большим шаром.
— Ну и ну!
Но путник уже перевел дух, он уже улыбался, вспоминая свой минутный испуг. Он все понял: наконец-то ему довелось увидеть перекати-поле, без которых степь — не степь! Человек ухватил одного бегуна, поднял его с земли, чтобы рассмотреть поближе. Вот — стебель. От него отходит несколько боковых ветвей. Они кругло изогнулись книзу. Каждая из них в свою очередь ветвится. И тонкие веточки тоже изогнулись. Получился правильный, словно плетеный, шар, жесткий и упругий.
«Зачем, — думал путник, — растение принимает такую необычную форму, точно мяч? Зачем ему делаться игрушкой шальных ветров?!»
Нам не известно, знал ли этот человек, что многие и самые разные зеленые обитатели степи — качим, зопник, верблюдка, гулявник, гониолимон — образуют перекати-поле. Потому что именно такая форма — форма шара — помогает им выжить в степи. Жаркой июньской порой большинство из них весело пестрит желтыми, голубыми, беловатыми цветами. Но через месяц растения высыхают на корню. Стебель их у основания становится особенно хрупким. Под ударом ветра он с треском обламывается. И растение-шар, будто ждавшее свободы, нетерпеливо срывается с места...
Путник с интересом разглядывал степное диво. На концах веточек он заметил сухие плодовые коробочки. Они уже потрескались, раскрылись, но... оставались почти полными! Это было удивительно: ведь куст уже немало покатался по степи, много раз прыгал, ударялся, а высыпалось всего лишь несколько семечек! Ах, вот оно в чем дело: внутри на стенках плодовых коробочек торчат волоски. Они-то и задерживают семечки, и те при толчках выпадают аккуратно, по одному, широко рассеиваясь по степи.
— Да-а-а!..
Ну, а не было бы таких волосков, не свернулся бы куст шаром, стоял бы, где вырос, — что тогда? Тогда рядом и осыпались бы все его семена и новые всходы теснились бы, мешая друг другу.