Страница 54 из 86
— Вот это скверно! Умрешь — кто тогда будет хранить мои деньги?
— Умру? Типун тебе на язык! Я — умру. Да такое и вообразить невозможно. Ты смотри, не скажи кому другому. Г оворил тебе, что Роман у тебя в кармане. Буду молчать как рыба, а если придет чиновник, суну ему пачку долларов и он поцелует мне пятки.
— Вот и ладно, пусть целует. А теперь спокойной ночи.
Олега позвали ужинать.
Утром Олег приехал на радиозавод. Директор представил ему Ваню, это был паренек с ясными, почти прозрачными голубыми глазами, с короткой челкой русых волос. Втроем они зашли к главному инженеру, и уже вчетвером пошли в лабораторию. Здесь было семь сотрудников, и они все вместе стали осматривать комнаты, в которых были размещены аппараты, приборы и целые компьютерные системы — самого современного образца, отечественные и зарубежные: японские, американские.
— Ты чего-нибудь в них смыслишь? — спрашивал Олег у Ивана, которого обнял за плечо и держал все время возле себя.
— Нет,— признался Иван.— Я таких не видал.
— А чего же тогда смыслишь?
— Не знаю.
— Ну, вот — а я думал, будешь мне помощником.
И потом, когда они остановились возле пульта, на котором разноцветные кнопки стелились словно клавиши концертного баяна, Олег, коснувшись их пальцами, с нескрываемой радостью проговорил:
— Ого! Эта система мне знакома. Буду с удовольствием с ней работать.
И обратился к главному инженеру:
— Одна такая на заводе?
— Мы их сами делаем. Недавно наладили производство. Да вот беда: не заказывает нам их наша армия. И академии, институты — тоже не заказывают.
— А мы их бесплатно будем поставлять; всем, кому они нужны.
И повернулся к Ивану:
— Будем бесплатно поставлять?
— А труд рабочих кто будет оплачивать?
— О-о!.. Да ты, Иван, экономист!
Олег притянул его к себе, взъерошил его русую головку. Было видно, что парень ему понравился и они станут большими друзьями. Парню было четырнадцать лет, он учился в девятом классе и, как говорили Олегу, «выказывал поразительные способности в компьютерных делах».
Потом Олег устроил небольшое совещание с сотрудниками, дал им программу действий и, когда все разошлись по своим местам, стал работать на пульте. Иван сидел рядом и смотрел на экран. А там появились ряды цифр, каких-то знаков, кодов и слов.
— А это банки Нью-Йорка,— сказал Иван.
— Откуда ты знаешь? — с тревогой в голосе спросил Олег.
— Знаю,— коротко ответил Иван.
Олег задумался, потом, заглянув парню в глаза, тихо проговорил:
— Никогда и никому не говори про наши дела. Ладно?
— Я сам знаю,— обиженно буркнул Иван.— Я и отцу не говорю про то, что делаю.
— А что ты делаешь?
— Два раза в неделю выхожу на связь с Васей с Кергелена. Он мне тоже говорит: «Молчи, как рыба. Наши дела секретные».
— А где он, этот Вася?
— Не скажу. Если даже меня убивать будут — не скажу.
— Ну, мне-то ты говори. Мы же с тобой вместе работать будем.
— И вам не скажу. Я честное слово дал — никому не говорить. Он скоро приедет ко мне. Тогда и спрошу у него: можно ли вам сказать?
Олег долго смотрел в глаза парня — чистые, светлые и снова потрепал его по голове, сказал:
— Молодец. Наши дела строго секретные, о них никто не должен знать. Никто! — слышишь?
— Слышу, не глухой,— снова обиженно проговорил Иван.— А вы меня на этом пульте работать научите?
— Я тебя на всех пультах учить буду. Важно, чтобы ты не ленился и компьютеру посвящал шесть часов в сутки.
— Шесть часов? — проговорил Иван.— Да я за ним и по десять каждый день сижу. Я вот вам покажу, чего я умею.
— Хорошо, покажешь. А сейчас ты побудь в лаборатории, а я пройду к директору, поговорю там с ними. А потом, если тебе родители разрешат, пойдем с тобой собак ловить.
— Собак? А зачем их ловить?
— А я, видишь ли, собак люблю, а у нас во дворе бездомные собаки живут. Я там подсмотрел двух. Ну, мы с ними и договоримся, чтобы они у нас жили.
Иван пожал плечами,— наверное, подумал: «Чудак он, этот американский
компьютерщик», но ничего не сказал. Идея договариваться с собаками ему нравилась.
С директором и главным инженером речь шла о мини-телефонах. Олег, держа на ладони аппарат, говорил:
— Не хочу я один на один оставаться с этой проблемой — давайте вместе ее решать. Я вот вам дам по два аппарата, а вы как хотите, так ими и распоряжайтесь. Можно наладить их производство, но стоит ли это делать? Как затем распорядиться ими? Продавать? — смысла нет. Деньги мы будем иным путем добывать. Думайте и мне потом скажете свое решение. У него есть слабое место: титановая нить. Рецепт, по которому я ее делаю, предполагает три месяца службы, потом эта нить непонятным для меня образом теряет первоначальные свойства и перестает проводить сигналы. Нужна другая формула, другая математическая зависимость. Я хочу поехать в Петербург и там встретиться со знакомым математиком. Надеюсь, он мне поможет. Но пока вот так: срок жизни нашего телефончика
три месяца.
Вялов и Малютин разглядывали аппаратик, и каждый думал свою думу. Они, как и Олег, не знали еще, как им распорядиться этим изобретением. Одно было ясно: аппаратик способен внести большие перемены во всю жизнь человечества, и пока им неизвестно, чего он принесет больше: удобств или страданий.
— А теперь давайте решим: на какие радиоэлектронные заводы будем переводить деньги и в каких размерах?
Вялов достал из кармана записную книжку, стал называть заводы, директоров, счета.
— Заводы все лежат или почти лежат. Рабочие, техники, инженеры пробавляются на рынках. Пока они еще числятся в штатах предприятий, изредка посещают рабочие места, но скоро разбредутся и связь с ними потеряется.
— Много ли в Москве радиоэлектронных заводов?
— Больше двадцати будет. И почти всех директоров я знаю. С одними и сейчас встречаюсь, с другими говорю по телефону. Если бы на счета этих предприятий перевести деньги,— хотя бы немного, по пять-шесть миллионов долларов,— они бы ожили, вернули бы на места рабочих.
— Но вы мне скажите: если я кину им на счета по полсотни, а то и по сто, двести миллионов,— как бы они распорядились этими деньгами? Не ухнули бы эти миллионы в карманы директоров или министерских начальников?..
— Есть, конечно, и такие хищники среди директоров, но большинство-то из них люди порядочные.
— Есть предложение,— сказал Олег,— создайте на своем заводе нечто вроде контрольной комиссии. И пусть она докладывает моему бухгалтеру,— есть у меня такой! — кто и как распоряжается моими деньгами. Если убедимся, что директор — честный человек, то такому дадим много денег.
— Это несложно,— согласился Вялов.— Завтра же такая комиссия будет создана.
Олег стал прощаться с друзьями.
Ване сказал:
— Ты пока оставайся на заводе, учись работать на Большом пульте, а потом мы с тобой встретимся.
— А собаки?
— Придется подождать с собаками. У меня сейчас будет много неотложных дел.
Приехав домой, засел за компьютер. Вызвал на экран банки Нью-Йорка. Вошел в
водоворот финансовых операций, кредитных сделок, займов и различных расчетов. Укоротил одну сумму — на пятьдесят миллионов долларов. Заделал подпись: «Жирный паук! Если будешь вопить — пущу на ветер! Вася с Кергелена!» Другого — этот был из российских олигархов — наказал на тридцать миллионов. И старославянским шрифтом нарисовал слова: «У меня адреса всех твоих вкладов и недвижимостей. Будешь огрызаться, все отниму и сообщу в штаб Армии народной воли». И — вместо подписи: «Ай, Вась! Не пришел вчарась...»
С нью-йоркских банков перекинулся в Лондон,— и здесь учинил несколько операций. Затем вошел в кварталы знаменитых швейцарских банков, «пощипал» и тут летящие куда-то десятки и сотни миллионов. Заполнил все счета московских заводов и уж готов был влить свежую кровь в питерские заводы и, особенно, в известный ему еще со студенческих лет гигантский завод радиоэлектронных машин «Светлану», но тут к нему вошли адвокат и Маша, позвали обедать.