Что осталось за кадром

Автор этих строк Теннисон тоже хлебнул горя.

На вершине холма он остановился, запыхавшись от быстрого подъема. Черт возьми, как ему поступить с Рейни? Он приобрел это уединенное ранчо отчасти для того, чтобы иметь дом, где ничто не напоминало бы ему о ней, и вот теперь она спит под его крышей. Он был неисправимым одиночкой, и Рейни – единственная, чье присутствие он способен терпеть. Но она хочет, чтобы они начали все сначала, а это уж совсем не входило в его планы. Сейчас он даже думать не мог о сексе и сомневался, смогут ли они когда-нибудь вновь предаться страсти, которая когда-то была краеугольным камнем их отношений.

Семь долгих лет воздержания прошло со времени его сексуального рабства до тех пор, когда он, повзрослев, отважился на интимные отношения с женщиной. Эти годы позволили ему как бы отстраниться от своего прошлого, воспринимать самого себя как совершенно иного человека. Со своей первой подругой он чувствовал себя взволнованным девственником. Она была актрисой, старше его на пятнадцать лет и преподавала в театральной академии мастерство. Ее раскованность и откровенная чувственность помогли ему обрести нормальную сексуальную ориентацию.

Но теперь он больше не может отделить Джейми от Кензи. Малейший намек на близость с Рейни провоцировал приступы тошноты и вызывал к жизни призраки прошлого.

В отчаянии он смотрел на расстилавшуюся внизу долину. Зеркальная гладь небольшого озера поблескивала в лунном свете, неподалеку виднелись очертания нового жилища Грейди. В доме было темно, люди в эту пору уже давно спят.

Вконец измученный, но не обретший и капли душевного покоя, он медленно пошел вниз по тропе. Завтра он сообщит Сету Коуэну, что не будет участвовать в фильме, съемки которого планировалось начать через два месяца в Австралии. Контракт он не подписал, так что его не могут привлечь к суду, но Сет будет вне себя. Лучше пораньше оставить сообщение на автоответчике, он не в состоянии обсуждать этот вопрос.

Что же ему делать? Он разоблачен, опустошен и вряд ли когда-нибудь сможет вернуться к актерской профессии. Большинство людей строят планы, чем бы они занялись, будь у них свободное время, у него же единственное страстное желание – стать отшельником и больше никогда не общаться с миром. Но чем отшельники заполняют бесконечные свободные часы?

Он снова взглянул на озеро. Оно было удивительно правильной формы, точно круглое серебряное зеркало. В его уме вдруг всплыл лабиринт в Морчард-Хаусе. Странно, но прогулка по извилистой тропе тогда успокоила его. Видимо, физическое движение поглощало энергию отчаяния, освобождая ум и душу.

Он старался не вспоминать тот страстный порыв, который охватил их обоих у лабиринта. Теперь это казалось чем-то далеким, к чему он не имел отношения. Но сам по себе лабиринт манил его.

Почему бы не построить такой же здесь? Работа продлится несколько недель, а когда будет закончена, прогулки по таинственной извилистой тропе, возможно, излечат его раненую душу.

Послышался лай. Хэмбони, добродушный друг Грейди, высунув язык, спешил ему навстречу. Кензи потрепал пса по голове, почесал за ухом, обрадованный появлению компаньона, общение с которым не причиняло боли. Пока он спускался с холма, Хэмбони весело трусил рядом.

Он заведет себе собаку. Отшельнику необходима собака.

Глава 34

Зевая, Валентина спускалась по узкой лестнице гостиницы, где они с Лаурой остановились на ночь. Она уже пресытилась ирландскими красотами, убедилась, что Изумрудный остров действительно зеленый, и ловила себя на желании насвистывать зажигательные ирландские мотивы. Лаура любила поспать, но Вэл была ранней пташкой.

– Доброе утро, мисс Ковингтон, – добродушно приветствовала ее в столовой хозяйка дома миссис О'Брайен. – Хотите чаю?

– С удовольствием.

Миссис О'Брайен скрылась в кухне, чтобы приготовить завтрак гостье. Оставшись одна, Вэл взяла пачку газет и углубилась в чтение.

Заголовки статей были рутинными и не сулили неожиданностей, пока в ее руки не попал лондонский таблоид. На первой странице красовалась огромная фотография Кензи и Рейни и рядом набранный крупным шрифтом вопрос: «Кензи Скотт – гомосексуалист?»

Встревожившись, она просмотрела первый абзац статьи, потом более тщательно рассмотрела фотографию. Кензи оцепенел от шока, Рейни не в силах скрыть замешательство.

Итак, Найджел Стоун нанес решающий удар, который готовил несколько недель. Инстинкт юриста подсказывал Валентине, что пора вмешаться в эту историю. Она симпатизировала Кензи, а Рейни была ее лучшей подругой, даже и говорить нечего, как ранит ее этот скандал.

По профессиональной привычке она обдумывала, может ли заявление Стоуна оказаться правдой и действительно ли Кензи – гей. Нет, она не могла в это поверить. Она знала толк в мужчинах.

А может, он бисексуал? Но это тоже казалось ей сомнительным. Она не замечала со стороны Кензи никакого интереса к мужчинам, хотя в съемочной группе была подходящая парочка. И готова свидетельствовать в суде, что Кензи был именно тем, кем казался, – мужчиной с нормальной ориентацией.

Следующая страница подробно излагала улики, собранные Найджелом Стоуном. Он располагал свидетельством о рождении некоего Джеймса Маккензи, якобы это подлинное имя Кензи. Этот документ ничего не значит, пока Стоун не докажет, что Кензи Скотт и Джеймс Маккензи – один и тот же человек.

Найджел также заявлял, что разговаривал с мужчинами, которые поклялись, что платили за секс с Джейми Маккензи. Это тоже ничего не значит, пока эти господа не пожелают официально выступить под собственными именами. Чего, вероятно, не произойдет – мало кто захочет публично признать, что развлекался с малолетним.

Прочитав следующий абзац, она тихо выругалась. Стоун заявлял, что располагает порнографической видеозаписью с участием Кензи. Выбранный кадр изображал несчастного ребенка. Она внимательно изучала нечеткую фотографию. Едва уловимое сходство есть, но черты лица другие. Похоже на те фотографии, которые присылали читатели, откликнувшиеся на призыв газеты, – похоже, но не то. Если это главная улика Найджела, то его обвинения построены на зыбкой почве.

Миссис О'Брайен вернулась с подносом, на котором стояли горячий чайник и тарелка с беконом, сосисками, яйцами и запеченными на гриле помидорами. Несмотря на то что после знакомства с газетой аппетит Вэл поубавился, она без зазрения совести одолела половину тарелки. Ведь ей понадобятся силы!

Покончив с едой, она вернулась в свою комнату и достала сотовый телефон. В Калифорнии еще не пробило полночь. Кому звонить первому? Эмми Герман – лучший выбор, она точно знает, что происходит, но беременные женщины нуждаются в отдыхе. Сначала надо позвонить Рейн.

Хотя ее подруге уже следовало быть дома, в квартире сработал автоответчик. Вэл оставила сообщение и позвонила Гордонам. Она сблизилась с Наоми и Маркусом на съемках и была главным связным с продюсерами.

– Хэлло, – сняла трубку Наоми Гордон.

– Наоми, это Вэл Ковингтон. Я в Ирландии и только что увидела «Лондон инкуайер». Что происходит и чем я могу помочь?

– Вэл, я так рада вас слышать. Подождите секунду, сейчас Маркус возьмет другую трубку.

– Хорошо, что вы подключились, Вэл, – без предисловий сказал Маркус. – Может быть, вы придумаете что-нибудь, что мы упустили?

– Я видела только статью Стоуна, которая, естественно, выражает его мнение. Можете мне объяснить, что произошло на самом деле?

– Найджел Стоун поймал Кензи врасплох на ступенях церкви после окончания панихиды по Чарлзу Уинфилду, – мрачно сказала Наоми. – Британские репортеры еще хуже американских.

– Вот мерзавец! И что дальше?

– Рейни и Кензи улетели, не дав никаких комментариев, – продолжил разговор Маркус. – Рейни просто трясло, когда она звонила нам и своим агентам, чтобы сообщить, что случилось. Мы делаем все возможное, чтобы замять историю, пока она не попала на страницы нашей печати.