Страница 5 из 8
— Спасибо, дядя!.— крикнул рыболов Рудому, как только они очутились на земле, и бросился бежать.
Но о смелом, благородном поступке водолаза все же узнали. Больше всех, казалось, гордился своим молодым товарищем мичман Туманов.
— Вот видите, — говорил он радостно. — А вы в трусости человека обвиняли.
Догадывался ли мичман, что именно в тот момент., когда он теплым, участливым словом поддержал матроса, произошел .невидимый перелом в душе Павла. Рудого? Пожалуй, догадывался. Ведь Туманов знает не только глубины морей. Как воспитатель, он умеет проникать и в глубины матросских сердец. По правде сказать, мичман даже жалел, что те снаряды у пирса оказались учебными. Хорошо было бы молодым водолазам побывать в настоящем деле, испытать свое мужество... ‘
Долго ждать исполнения этого желания не пришлось. Обнаружили вскоре водолазы затопленный в годы войны небольшой военный корабль. Все на нем осталось так, как было юогда-то, в последнюю минуту жизни. Десять ящиков со снарядами, приготовленными к бою, заряженные орудия, какие-то шары, похожие на мины. Под водой рядом'с мичманом — матрос Рудой. Как он там? Кажется, неплохо. У него осторожные, четкие движения. Как и другие, молодые моряки, он действует хладнокровно, расчетливо. Коэффициент полезной работы на глубине у ребят довольно высокий. Оказывается, не только у машин
бывает КПД. Он имеется и у водолазов: один за десять минут выполнит задание, а другой возится с ним час — полтора!
-— Выйдут из них хорошие водолазы, — докладывает мичман офицеру, поднявшись на палубу.
— Что ж, ничего нет удивительного,'—улыбается капитан 2 ранга. — Ваша школа, Анатолий Иванович!
Интересна, полна романтики жизнь водолазов — смелых и сильных людей. Нужно найти площадку для строительства гидростанции на горной реке — идут водолазы. Трактор провалился под лед — снова выручают они. Не обходится иной раз без риска. Опасность частенько подстерегает глубинных саперов. Как-то оброненный случайно лом пробил скафандр мичмана, находившегося на большой, глубине. Тугой струей ударила в грудь ледяная вода. Жизнь оказалась в опасности. Выручили Самообладание, крепкая физическая закалка, мастерство.
А иногда водолазы становятся следопытами. При выполнении плановых подводных работ нашли они однажды отдельные детали обитого в годы войны советского самолета. Кто-то высказал мысль, что это машина прославленного воздушного бойца дважды Героя Советского Союза Бориса Сафонова: совпадали отдельные приметы. Много квадратных метров подводного царства исследовали глубоководники. По винтикам достали со дна моря почти весь самолет. Нет, он оказался не сафоновским, но по ранам его удалось выяснить историю гибели еще одного героя войны.
Недавно в части справили необычный юбилей — 3000 часов под водой проработал за несколько лет службы мичман Туманов. 125 суток провел водолаз 1-го класса в мире безмолвия. А сколько еще впе-26
реди? Не в последний, наверное, раз мальчишки из дворовой футбольной команды наблюдают, как выбегает из дому мичман Туманов, садится в забрызганный грязью газик, тотчас же срывающийся с места. На этот раз машина мчится не в сторону гавани, а через горы, по дороге, ведущей к аэродрому. Через полчаса Анатолий Иванович уже смотрел из иллюминатора самолета на проплывающий внизу город, на знакомую гавань, на раскинувшуюся под крылом родную землю и думал о том новом, срочном и опасном задании, на которое снова посылала его нелегкая военная служба.
У ПОСЛУШНОГО РУЛЯ
Стоило Мише Хрестинину закрыть глаза, как он представлял себе маленький беспомощный парусник, гонимый ветром и волнами.
— Лево руля! — простуженным голосом командует капитан. — Так держать!
Рулевой стоит у штурвала, он словно врос в палубу.
— Есть так держать! — отвечает четко.
Это оценка из какого-то старого фильма о моряках. Миша Хрестинин, мечтая о море, почему-то вспо-28
мйнает именно ее. Очень хотелось юному романтику из маленькой курской, деревушки Бунино водить корабли, стоять у штурвала или. хотя бы увидеть море. Но случилось так, что пришлось идти работать учеником повара. Отец, конечно, правильно рассудил: надо кому-то и борщи варить, и вкусные пироги печь. Тем более, что семье нужны были рабочие' руки. Ничего, что пока не очень окрепшие.
Но вот наступило время призыва па военную службу. Обратился Михаил к военкому:
— Всю жизнь мечтаю служить на корабле.
Всю жизнь! И придумает же такое! Взглянул офицер на паренька, и глаза засветились улыбкой.
—, Где нужен —там и будешь служить, — строго произнес полковник.
Дрогнуло сердце у Михаила — все пропало! Но виду не, подал, четко повернулся, пошел к двери. Не видел призывник теплой улыбки старого воина, не видел, как на карточку легла ровная строка: «Воен
но-Морской Флот».
Стучали колеса вагонов, мелькали полустанки и деревушки, уносились в прошлое милые сердцу березовые рощицы и скошенные поля. Юноше казалось, что там, на суровом севере, гд,е, говорят, и летом кружатся снежные, вихри, там каждый день совершаются героические дела. А как же он, никогда не видавший моря? Выстоит ли?
Штормами, соленым ветром повеяло от затрепетавшего на плечах синего, с белыми полосочками флотского воротника. Теперь скорее бы к штурвалу, скорее бы вести корабль по вспененным волнам!
-— Кем вы работали до призыва, товарищ матрос?
Кем работал? Если сказать, что. был поваром и
даже учился в кулинарной школе,— никогда не видать штурвала, никогда не ходить по палубе корабля. Ясное дело, оставят на берегу, назначат сухопутным коком, заставят варить обеды.
•— Что же вы молчите, молодой человек? — снова спросил принимавший новичков худощавый капитан 1 ранга.
— Разнорабочим, — пролепетал Михаил. — На подсобных был... А хочу рулевым!
— Что ж, специальность боевая. Рулевым достается в походах, они у всех на виду. — Офицер, обмакнув перо в чернильницу, добавил:— И они первыми встречают в бою огонь.
Вышел матрос Хрестинин из кабинета и задумался. Вот цель близка, как никогда, а радости на душе нет. С чего бы это? Уж не потому ли, что на кривую тропку встал, военную службу с обмана начал?
И вот Михаил решительно поворачивается, стучит в дверь кабинета, где минуту назад шел разговор.
— Товарищ командир, — тихо говорит матрос,— Я вам сказал неправду. У меня есть гражданская специальность. Повар я! Но если можно, помогите стать рулевым...
По-отцовски строго смотрел на Михаила бывалый моряк —старый рулевой линкора «Севастополь».
— Это вы верно сделали, что вернулись, сумели победить себя. В жизни хорош лишь прямой путь.
Проносились над приморским городом штормовые вихри; громыхая цепями, корабли бросали на рейде якоря, а ладонь Хрестинина еще ни разу не коснулась штурвала корабля. В ярко освещенном уютном 30
классе, раскрыв перед собой тетрадь, он произносил вполголоса:
— Румбом называется направление от центра видимого горизонта к любой точке окружности...
Мичмай, обучавший молодых рулевых, часто рассказывал им . о своей жизни. Четверть века прослужил он на флоте. Не удивительно, что слушали его, затаив дыхание.
— Вот вы говорите: вешки, буйки — ерунда,
дескать, надоели, пустите в море, мы там себя покажем,— начинал обычно мичман.'—И я так думал. Да потом понял: неверно это. Стоял я как-то на рулевой вахте. Дело было в сумерки. От ветерка по морю рябь шла. Вдруг вижу, в волнах шест мелькает: то покажется из воды, то спрячется. Что за черт? Ведь сигнальщик ничего о нем не докладывал. Пригляделся я и сообразил, что это притопленная нордовая веха, ограждающая отмель. Доложил об этом командиру. И команду его об изменения курса сумел выполнить мгновенно. А почему? Да потому, что сам отлично знал, куда нужно поворачивать при встрече с нордовой вехой, как уйти от опасности.
Хрестшшн учился упорно, настойчиво. Шел в штурманский кабинет, брал чертежи, описания, подсаживался к макетам корабельных устройств и долго изучал их. Как-то Михаил подошел к столу, где были разложены детали магнитного компаса. Перебрал их одну за другой. Так увлекся моряк, что даже не слышал, как появился за его спиной мичман.