Страница 20 из 26
Кок Эндрю, к счастью, не был подлецом и мелочным доставалой. Он принял к сведению, что Джонни резать кур и кроликов не будет, а чистку сковород обещал и дальше делить между юнгами поровну. Только сказал:
– Джонни, ты вообще-то понимаешь, что завербовался на военный корабль? Если на нас в море нападёт русский фрегат и дойдёт до абордажа, тесак дадут даже тебе.
– Я буду сражаться, сэр, честное слово, – ответила Джейн.
Про себя она подумала: ещё несколько дней такой работы – и оружие в правой руке она не удержит. Умный Лайонел предупредил её, что мозолей не миновать. Так и случилось. Правая ладонь за три дня стёрлась от ножа, швабры, черпака, скрёбка и других рукоятей. Джейн пользовалась перчатками, но понимала: скоро придётся стать левшой. Впрочем, ожоги от брызг из котла и раскалённой плиты доставались обеим рукам.
– Интересно, если бы моей подруге по несчастью Орлеанской деве, которая тоже щеголяла в мужской одежде, предложили быстренько сгореть или долго жить такой жизнью, что бы она выбрала? – как-то вечером спросила Джейн у Томми.
«А почему ты не спрашиваешь, наоборот, про себя, – ответил солдатик, – или прыгнуть в костерок, или и дальше мучиться между плитой и лоханью?»
– Дудки! – возмутилась Джейн. – Вот найду папу, расскажу ему про козни мистера Стромли. Вот тогда и займёмся разными дурацкими предложениями.
После чего сама решила, что Жанна д’Арк всё-таки предпочла бы мучиться на камбузе.
На четвёртый день плавания у Джейн появился шанс заняться чистой работой. Кок, выполняя поручение капитана, стал натаскивать Джонни на стюарда:
– Расстояние от края стола до ближнего края нижней тарелки должно быть меньше дюйма. Покажи дюйм на пальце. Хорошо, дальше. На верхней тарелке должна стоять свёрнутая салфетка. Смотри, как она сворачивается, повтори сам. Ещё раз. Ладно, сойдёт. Салфетки в этом ящике, слева те, что для завтрака и ланча, справа – для ужина.
«Почему в Освалдби-Холле я не обращала на это внимания?» – подумала Джейн.
– Накрываем стол. Нож лежит справа от тарелки, вилка лежит слева. Лезвие ножа должно быть обращено к тарелке, вилки надо положить зубцами вверх. Десертные приборы надо класть над тарелкой: первым нож, затем вилка и ложки. Тарелка для хлеба должна быть в четырёх дюймах слева от основных тарелок. Джонни, ты слышишь меня?
– Да, мистер Эндрю.
– Джонни, слушай меня, а не делай вид, будто все это тебе известно. Микки вёл себя точно так же. Потом выяснилось: в пабе не учат, как прислуживать джентльменам. Ты же, как я понял, даже в пабе не шустрил. Если намудришь с приборами, я вспомню, как ты слушал мои уроки.
Джейн прикусила губу и сжала левый кулак, чтобы ногти впились в ладонь. Другого средства борьбы со сном она не знала. Оказывается, если что-то делать руками, особенно невозможно трудное, к примеру, мешать похлёбку в котле, в который она могла нырнуть с головой, сон не подступает. А вот если ты должен что-то запоминать…
– Нож лезвием к тарелке, вилка зубцами вверх, десертный прибор над тарелками, – пробормотала она.
– Хорошо. Стол сервирован, ты выносишь блюда. Поднос в твоей левой руке, ты всегда подходишь к джентльмену слева. Держи поднос на ладони, на пальцах ты его не удержишь. Поднос – не ящик, его нельзя поднимать выше плеча. Бутылки, графины, кофейник и высокие вазы должны быть в центре, тяжёлые блюда – ближе к тебе. Поднос непременно застелен салфеткой. Не для того, чтобы не пролилось, у тебя не должно пролиться ни капли. Блюда не должны скользить по подносу!
Кок взял пустой поднос, протянул Джейн.
– Поставь на него пустой кофейник, пару горшков и походи по коридору. Не так уж и плохо, что ты не был стюардом на суше: тебе проще привыкнуть работать в качку. Не ленись, Джонни, побегай с подносом по коридору, поучись подхватывать блюда и тарелки, если они поплыли к краю. Джонни, освоить эту науку в твоих интересах. В городах за битую посуду у стюардов удерживают жалованье. Здесь взыщут по-другому.
Угрозу Джейн пропустила: слишком много угроз, запоминать все – головы не хватит. Зато идея освоить сноровку стюарда пришлась ей по душе. Поэтому Джейн подхватила пустой поднос, положила небьющуюся утварь и вышла из камбуза в коридор. Расстояние до трапа было шагов десять, на этой дистанции она и тренировалась, то спокойно проходя, то пробегая, то танцуя. Иногда даже поднимала поднос на пальцах, потом, правда, опускала как надо. И никто ей не мешал. Не день, а подарок! Как там в песенке, которую Микки с Джейми поют:
Она быстро привыкла к качке и добилась, чтобы кофейник не ездил по подносу, когда «Пасифик» кренился. Правда, волнение было сегодня не сильным. Да ещё хорошо бы поучиться, как вести себя при неожиданностях и сюрпризах.
Одна неожиданность скоро произошла.
Послышался вой и ругань, с трапа кубарем скатился Микки. Встал и тут же был настигнут боцманом, опять схватившим его за покрасневшее ухо. Удивлённо взглянул на юнгу и его странные манипуляции с подносом, но, не останавливаясь в движении, протащил Микки мимо Джейн. Доволок до камбуза, загнал туда пинком и крикнул вдогонку:
– Эндрю, капитан приказал проследить, чтобы этот троглодит на три шага не приближался к джентльменам. Пусть шустрит другой стюард.
«Ну вот, а я только обрадовалась, – вздохнула Джейн. – Ладно, пошустрим».
Миссис Дэниэлс любила повторять: все не так просто, как тебе хотелось, и все не так страшно, как ты боялась. Джейн лишний раз убедилась в этом, когда наступил её дебют в роли стюарда: вечерний чай. То, чего она боялась больше всего – уронить чашку, разлить чай, – не случилось. Зато были другие… шероховатости.
Перед выходом на «сцену» кок дал последние указания:
– Запомни, Джонни, если бы в шляпных лавках продавались шапки-невидимки, господа покупали бы их для слуг и заставляли никогда не снимать. Ты никогда не сможешь стать невидимкой, но ты обязан стараться им быть. Ходи быстро и тихо, не открывай рот, пока к тебе не обратились.
Джейн, в сотый раз, ответила, что все поняла. Жаль только мистер Эндрю не приказал ей заодно ничего не слушать. Впрочем, руки заняты подносом, уши не заткнёшь, а стюард с плотной повязкой на ушах выглядит немного странно, вы не находите?
Кают-компанию Джейн увидела впервые. Она даже удивилась: неужели в этом мире существуют накрахмаленные скатерти и салфетки, лакированная мебель, занавески, элегантные канделябры, зеркала… Прошедшие четыре дня убедили её, что в мире ничего нет, кроме мешков с углём и картошкой, раскалённой плиты, луковой шелухи, рыбьей чешуи, сковородок с жирным припёком. Каждый такой денёк стоил недели в Освалдби-Холле. Даже в комнате под домашним арестом.
Теперь Джейн убедилась: в мире остались гостиные, а в гостиных сидят джентльмены. Они чем-то напоминали папиных гостей: тоже были в мундирах и беседовали о военных делах.
– Господа, эти разговоры лишний раз убеждают меня, что в мире существуют несколько вечных вопросов: первичность курицы и яйца, первичность бытия и сознания, возможность прокладки подводного телеграфа между Европой и Америкой[21], ландшафт обратной стороны Луны. Теперь к этим вопросам прибавился ещё один: когда закончится война с Россией?
Джентльмен – в чине майора, как определила Джейн, – явно желал возобновить спор. Спор и возобновился.
– Сэр, вы употребили весьма удачные сравнения, – ответил капитан (как решила Джейн, глядя на нашивки, капитан-артиллерист). – Думаю, если русские сами не запросят мира, война закончится несколько раньше, чем мы узнаем тайны обратной стороны Луны, но явно позже открытия телеграфного сообщения Лондон – Нью-Йорк. Удачное название войны с Наполеоном – битва акулы и льва – как нельзя лучше подходит и к нынешней войне. Правда, вместо льва – медведь. Население России – шестьдесят девять миллионов, это больше, чем в Англии и Франции, вместе взятых. К тому же в Британии скоро найти добровольцев для армии будет труднее, чем приличного стюарда для этого салона.
21
Подводный телеграф между Европой и Америкой был проложен в 1866 г., через десять лет после окончания Крымской войны.