Пляска смерти

Жан. То-то вы и обручились с фогтом!

Фрекен. Именно, чтобы сделать его своим рабом.

Жан. Ну а он не захотел?

Фрекен. Очень даже захотел, да не вышло у него. Он мне надоел!

Жан. Да, я все видел — в конюшне.

Фрекен. Что вы видели?

Жан. А то и видел, как он помолвку порвал.

Фрекен. Ложь! Это я порвала! Неужто он, подлец, утверждает, будто бы он порвал?

Жан. Никакой он не подлец! Вы, фрекен, ненавидите мужчин?

Фрекен. Да, обычно! Но иногда, когда на меня находит слабость, ох!..

Жан. И меня, стало быть, ненавидите?

Фрекен. Безмерно! Я бы вас велела пристрелить, как зверя…

Жан. «Преступник осуждается к двум годам каторжных работ, а зверь пристрелен!» Не так ли?

Фрекен. Именно так!

Жан. Но прокурора нет. Да и зверя здесь нет! Что ж нам делать?

Фрекен. Бежать!

Жан. Чтоб вконец истерзать друг друга?

Фрекен. Нет, чтобы два дня, восемь дней — сколько сможем — наслаждаться, а после — умереть…

Жан. Умереть? Какие глупости! Лучше уж открыть отель!

Фрекен (продолжает, не слушая его).…на озере Комо, где зеленеет лавр на Рождество и апельсины рдеют.

Жан. На озере Комо вечно хлещут дожди, апельсины я там видел только в лавках зеленщиков; зато иностранцам там раздолье, влюбленным парочкам охотно сдают виллы, и это весьма выгодно — знаете отчего? О, контракт они заключают на полгода, а съезжают недели через три!

Фрекен (простодушно). Почему же недели через три?

Жан. Да расходятся. А все равно платят! Виллу сразу же сдают снова. И так без конца — любви хватает, хоть она всякий раз и коротенькая!

Фрекен. Вы не хотите умереть вместе со мной?

Жан. Я вообще не хочу умирать! Поскольку я люблю жизнь, а кроме того, я считаю самоубийство грехом против Провидения, даровавшего нам жизнь.

Фрекен. И вы — вы — в Бога веруете?

Жан. Конечно верую! Я каждое воскресенье в церковь хожу. Но, говоря откровенно, я уже от всего этого устал, и сейчас я иду спать.

Фрекен. И вы полагаете, я это допущу? Знаете ли вы, в каком долгу мужчина перед женщиной, которую он обесчестил?

Жан (вынимает из бумажника и швыряет на стол серебряную монету). Вот! Не хочу оставаться в долгу!

Фрекен (стараясь не замечать оскорбления). Знаете ли вы, к чему обязывает закон…

Ж а н. К сожалению, закон не наказывает женщину, которая соблазнила мужчину!

Фрекен. Видите ли вы какой-то иной выход, кроме того, чтоб нам уехать, обвенчаться и развестись?

Ж а н. А если я уклонюсь от такого мезальянса?

Фрекен. Мезальянса…

Жан. Да, для меня! Сами поймите: мой род благороднее вашего, у нас поджигателей не было!

Фрекен. Откуда вам знать?

Ж а н. Но и противоположного нельзя знать, у нас нет родословного древа — разве что в полиции! Зато насчет вашей родословной я вычитал в дворянском справочнике. Знаете, кто основал ваш род? Мельник, с женой которого провел одну ночь, король во время датской войны. Нет, у меня-то нет таких предков! У меня и вообще-то нет предков, я зато сам могу предком стать!

Фрекен. Вот мне — за то, что я открыла сердце недостойному, предала фамильную честь…

Жан. Выдала позор семейный! Видите — я же говорил! Нечего пить, от спиртного язык развязывается. А кое-кому не следовало бы болтать!

Фрекен. О, как я казню себя! Как раскаиваюсь! И если бы вы хоть любили меня!

Ж а н. В последний раз спрашиваю — чего вам от меня надо? Рыдать мне, прыгать через хлыст, целовать вас, умыкнуть на три недели к озеру Комо, а после… Так, что ли? Чего вам надо? Это уже делается несносно! Да, нечего было совать нос в бабьи дела! Фрекен Жюли! Я вижу — вы несчастны, я вижу — вы мучаетесь, но я не могу вас понять. У нас этих тонкостей не водится; но у нас и ненависти этой нет!

Для нас любовь — игра, когда время позволяет, только мы же не болтаемся без дела день и ночь, как вы!

Фрекен. Вы не должны меня обижать; и наконец-то вы заговорили как человек.

Жан. Да, но будьте сами-то человеком! Сами на меня плюете, а не даете утереться — об вас!

Фрекен. Помоги мне, помоги. Только скажи — что мне делать? Куда деваться?

Жан. Господи Иисусе, если б я знал!

Ф р е к е н. Я рехнулась, я с ума сошла, но неужто же мне нет никакого спасения!

Жан. Оставайся тут и успокойся! Никто ничего не знает!

Фрекен. Нельзя! Люди знают! Кристина знает!

Жан. Ничего они не знают, они б даже и не поверили!

Фрекен (запинаясь). Но ведь это может повториться!

Жан. Верно!

Фрекен. А последствия?

Жан (испугавшись). Последствия! И где была моя голова! Да, тогда только одно — подальше отсюда! Сейчас же! Я с вами не еду, не то все пропало, езжайте одна — куда угодно!

Фрекен. Одна? Куда? Не моту!

Ж а и Надо! И скорей, пока не вернулся граф! Останетесь — сами знаете, что из этого выйдет! Кто однажды согрешил, станет рабом греха… И будет все смелей и смелей, и глядишь — попался! Скорей уезжайте! А после напишете графу и покаетесь во всем, только меня не выдавайте! Сам он не догадается! Да и не очень-то ему надо дознаваться!

Фрекеи Я еду, если вы со мною!

Жан. С ума вы, что ль, сошли? Фрекен Жюли удрала с лакеем! Послезавтра газеты все пропечатают, и графу этого не пережить!

Фрекен. Не моту я ехать! И остаться не моту! Помоги! Я устала, я так безмерно устала… Приказывай! Подтолкни меня! Я уж ни думать, ни действовать больше не могу!..

Жан. Видите, какие вы скоты! И зачем только пыжиться и носы задирать, будто вы творцы мирозданья! Ладно! Приказываю! Идите к себе, оденьтесь. Захватите денег на дорогу и спускайтесь обратно!

Фрекен (тихо). Пойдем со мной!

Жан. В вашу комнату? Ну вот, опять вы с ума сходите! (Секунду помедлив.) Нет! Живо идите! (Выводит ее за руку со сцены.)

Фрекен (на ходу). Жан! Не надо так со мной говорить!

Жан. Приказ — всегда грубость! Пора и вам это узнать! Пора!

Жан один. Он испускает вздох облегчения; садится к столу; вынимает блокнот и перо; вслух что-то подсчитывает; затем немая мимическая игра, пока не входит Кристина. Она приоделась, собирается в церковь, в руке у нее манишка и белый галстук.

Кристина. Господи Иисусе! Ну и картина! Что это вы тут делали?

Жан. A-а, это фрекен людей зазвала. Ты что — так спала крепко? Неужели не слыхала ничего?

Кристина. Спала как убитая!

Жан. И уже для церкви разрядилась?

Кристина. И-и! А ведь и ты обещался со мной нынче к исповеди пойти!

Жан. Что верно, то верно! Ты уж, гляжу, мне и облачение принесла! Иди-ка сюда! (Садится.)

Кристина прилаживает на нем манишку и белый галстук.

Пауза.

(Говорит сонно.) Какое сегодня Евангелие?

Кристина. Да будто б про усекновение главы Иоанна Предтечи!

Жан. Ух, это такая тягомотина! Ой, не царапайся! Ах, как спать хочется, как хочется спать!

Кристина. И чего это ты всю ночь-то не ложился? Аж зеленый весь.

Жан. Я тут сидел и беседовал с фрекен Жюли. КристинаАейи невдомек, как полагается прилично себя вести!

Пауза.

Жан. Послушай-ка, Кристина!

Кристина. Ну, чего?

Жан. Да просто удивления достойно, как подумаешь… Она!

Кристина. Что — удивления достойно?

Жан. Да все!

Пауза.

Кристина (видит на столе стаканы с остатками вина). Так вы тут вдвоем выпивали?

Жан. Да!

Кристина. Фу-ты! А ну глянь-ка мне в глаза!

Жан. Да!

Кристина. Неужели же? Неужели?

Жан (подумав). Да! Именно!

Кристина. Ух! Вот уж не гадала! Нет! Ух!

Жан. Ты ведь меня к ней не ревнуешь?

Кристина К ней-то! Да будь это Клара или Софи — уж я б тебе глаза повыцарапала! Такие дела А почему — и сама не знаю. Ух, гадость-то какая!

Жан. Ты что — злишься на нее?

Кристина Да на тебя же! Нехорошо, ах, как нехорошо! Бедная! Нет, знаешь что! Не хочу я больше жить в этом доме, если тут не уважают собственных хозяев.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.