Страница 2 из 33
— Когда Байрон написал свои мемуары, он передал их Томасу Муру. А когда известие о смерти Байрона дошло до его друзей, они уговорили Мура уничтожить мемуары. Лист за листом мемуары были разорваны в клочья и преданы огню издателем Байрона. От них ничего не осталось.— Ребекка откинула волосы назад, пытаясь успокоить себя.— Байрон был великим поэтом. Уничтожение его мемуаров — это большое преступление.
Адвокат пристально смотрел на нее. Теперь он понял, зачем ей нужны ключи. Он уже и раньше слышал подобные аргументы. Все эти годы он не мог забыть ту женщину, которая их ему приводила, женщину такую же обаятельную, как и эта девушка перед ним
Она все продолжала говорить ему:
— Мистер Мелроуз, пожалуйста, понимаете ли вы, о чем я говорю?
Он облизал губы.
— А вы? — ответил он.
Ребекка нахмурилась.
— Послушайте,— тихо прошептала она,— известно, что у Томаса Мура была привычка копировать все документы, которые он получал. Только один экземпляр мемуаров был сожжен. Все хотят знать, не мог ли Мур сделать копию. И теперь здесь,— Ребекка показала на письмо,— у нас есть письменное подтверждение Мура о загадочном манускрипте, который, как он говорит, был спрятан в «месте захоронения». Мистер Мелроуз, пожалуйста, теперь-то вы понимаете? Мы сейчас говорим о мемуарах Байрона Я должна получить ключи от часовни святого Иуды.
Хлынувший дождь застучал по окнам. Мелроуз устало поднялся, закрыл щеколду, словно в бессознательном желании отгородиться от наступившей ночи, и, все еще молча, прислонился лбом к оконному стеклу, уставившись в темноту улицы.
— Нет, я не могу дать вам ключи.
В комнате воцарилась тишина, прерываемая только завыванием ветра.
— Вы должны,— категорично заявила Ребекка.— Вы ведь видели письма.
— Да. Я видел их.— Мелроуз повернулся.
Зрачки у Ребекки были узкие, как у кошки. Ее волосы, казалось, искрились при свете лампы. «Господи,— подумал он,— как она похожа на ту женщину». Было что-то странное во всем этом. Воспоминания тех лет...
— Мисс Карвилл,— он попытался объяснить,— я говорю так не оттого, что я вам не доверяю. Наоборот...
Он остановился, но Ребекка продолжала молчать. Адвоката мучил вопрос, как он сможет объяснить все себе. Его всегда тяготили собственные подозрения, и он знал, что, когда он выскажет их, они будут звучать неправдоподобно, фантастически. Поэтому он всегда держал их при себе и старался забыть. «Черт бы побрал эту девушку,— подумал он опять,— черт бы побрал ее!»
— А что, мемуары лорда Байрона,— пробормотал он наконец,— они были сожжены его друзьями?
— Да,— холодно ответила Ребекка.— Его старым другом по путешествиям, его имя Хобхауз.
— А не кажется ли вам, что этот Хобхауз, вероятно, знал, что делал?
Ребекка холодно улыбнулась.
— Как вы можете спрашивать меня об этом?
— Потому что я хочу знать, какая тайна была заключена в этих мемуарах. Она должна была быть настолько ужасна, что даже близкие друзья лорда Байрона посчитали за благо уничтожить все записи.
— Не все, мистер Мелроуз.
— Нет? — Он помолчал.— Да, возможно, не все. Итак... Я взволнован.
К его удивлению, Ребекка не улыбнулась в ответ. Вместо этого она наклонилась через стол и взяла его за руку.
— Вы чем-то взволнованы, мистер Мелроуз? Ответьте мне... Лорд Байрон умер почти два века назад. Что же вас так взволновало?
— Мисс Карвилл..— Он запнулся, поморщившись, и выдернул руку.— Мисс Карвилл...— Он махнул рукой.— Забудьте обо всем, что я здесь говорил. Пожалуйста, послушайте меня. Ситуация такова. Я официально уполномочен хранить ключи. Это все, что я должен делать. Может показаться странным, что церковь закрыта для посетителей, но это тем не менее так. Право на вход в часовню имеют наследники Рутвенов, он сам и прямые потомки первого лорда Рутвена. Только для них я храню эти ключи, так же как и мои предшественники по фирме вот уже почти двести лет, подобно мне, хранили их. Насколько мне известно, в церкви никогда не проходили службы и она никогда не была открыта. Я мог бы, полагаю, доложить о вас нынешнему лорду Рутвену, но я должен быть с вами откровенным, мисс Карвилл: я этого никогда не сделаю.
Ребекка в удивлении подняла бровь.
— Почему?
Мелроуз смотрел на нее.
— Существует много причин для этого. Самая простая состоит в том, что лорд Рутвен не ответит мне.
— Вот как! Так существует ли он на самом деле?
Мелроуз нахмурился.
— Почему вы спрашиваете меня об этом?
Ребекка пожала плечами.
— Я пыталась увидеть его, перед тем как прийти к вам То, что я сижу сейчас перед вами, демонстрирует, что я в этом не преуспела.
— Я полагаю, он редко бывает в своем лондонском особняке. Но поверьте, мисс Карвилл, он существует.
— Вы встречались с ним?
Мелроуз кивнул.
— Да.— Он помолчал.— Однажды.
— И больше никогда?
— Одного раза было достаточно.
— Когда?
— Это не имеет значения.
Ребекка молча кивнула. Мелроуз изучал ее лицо. Оно снова казалось холодным и бесстрастным, только глубоко в глазах притаился огонь. Он откинулся на стуле.
— Это было двадцать лет назад, почти в этот же самый день,— сказал он.— Я помню это как сейчас.
Ребекка подалась вперед.
— Продолжайте.
— Мне не следовало говорить вам это. Клиент имеет право на конфиденциальность.
Ребекка усмехнулась. Он знал, что она поняла, как ему хочется все рассказать. Он откашлялся.
— Я тогда только что стал компаньоном фирмы,— продолжал он.— Дело о наследстве Рутвенов было одним из первых моих дел. Лорд Рутвен позвонил мне. Он хотел поговорить со мной. Он настоял на том, чтобы мы встретились на Фейрфакс-стрит. Он был богатым и уважаемым клиентом. Я, естественно, пришел.
— И?..
Мелроуз снова остановился.
— Это было очень странное чувство,— произнес он наконец.— Я не впечатлительный человек, мисс Карвилл. Я всегда стараюсь быть объективным, но пребывание в его доме наполнило меня... ну, как бы вам это сказать... каким-то необыкновенным, осязаемым чувством тревоги. Вероятно, это звучит странно? Да, конечно. Но я не мог с этим ничего поделать. На протяжении моею визита лорд Рутвен показал мне часовню святого Иуды. И опять меня охватило почти физическое чувство страха, сдавившее мне горло, парализовавшее меня. Итак, как видите, мисс Карвилл, для вашего же собственного спокойствия я хотел бы, чтобы вы не ходили туда... Да... Для вашего собственного спокойствия.
Ребекка опять слабо улыбнулась.
— Но что произвело на вас такое сильное впечатление — часовня или сам лорд Рутвен? — спросила она.
— Я думаю, все вместе. Лорд Рутвен показался мне каким-то ускользающим от понимания человеком. В нем была утонченность, да, настоящая утонченность, а также красота...
— Но?..
— Но...— Мелроуз нахмурился.— Да, но... что-то в его лице, как и в его доме, вызывало все то же ощущение опасности.— Он помолчал.— Мрачный отблеск беды. Мы не разговаривали в течение долгого времени, и в какой-то момент я осознал в душе огромное, растущее желание позвать на помощь, я уже готов был это сделать, но... Нет, нет.— Мелроуз тряхнул головой.— Какие глупости я говорю. Адвокат не имеет права быть таким впечатлительным.
Ребекка улыбнулась.
— Но было ли это всего лишь воображение?
Мелроуз наблюдал за ее лицом. Оно внезапно стало бледным.
— Возможно, нет,— спокойно сказал он.
— О чем он хотел с вами поговорить?
— О ключах.
— От часовни?
Мелроуз кивнул.
— Почему?
— Он велел мне никому не давать их.
— Даже тем, кто имел на это право?
— Их нужно было отговорить.
— Но не запретить?
— Нет, отговорить.
— Почему?
— Он не сказал. Но когда он это произнес, у меня возникло предчувствие чего-то... чего-то ужасного.
— Чего?
— Я не могу описать это, но ощущение было настолько реальным, как...— Мелроуз осмотрелся.— Как это изображение на экране компьютера или как эта стопка бумаг. И лорд Рутвен, как мне показалось, тоже был испуган. Нет, это был не испуг, а ужас, смешанный с противоестественным желанием. Все это я увидел в его лихорадочно блестевших глазах. Это явилось предостережением для меня, потому что я ужаснулся от того, что прочел на его лице. Конечно, я надеялся, что никто не попросит у меня ключи.— Он остановился.— Но три дня спустя ко мне пришла мисс Рутвен.