Голод. Последний вампир

За все те годы, что он убивал, он ни разу не убил ребенка, и теперь он понял, что достиг предела. Это было как раз то убийство, которое он не мог совершить.

Уорд мысленно попытался найти какой-то выход, чтобы послушаться сердца, а не разума. И в голове у него зазвучал отцовский голос... а может, это говорила душа отца, дающего наставление своему сыну в трудную минуту. «Если ты убьешь этого ребенка, — произнес знакомый голос, — моя жизнь, как и моя смерть, как и все страдания нашей семьи окажутся бессмысленными».

Все тысячи лет борьбы на земле — медленная эволюция обезьян, приход Властителей, выведение ими людской породы, их насыщение и невероятное ускорение человеческой эволюции — все привело к этой секунде, к жгучему безответному вопросу матери, ожидающей ребенка.

— Дай мне пистолет, — велела Бекки. Он подчинился. И пока он это делал, Сара Робертс вышла вперед. Бледное лицо, огромные глаза. Пошатываясь, она прицелилась. С ясностью, которая приходит к человеку в минуты крайнего напряжения, Уорд разглядел слезинку, которая выкатилась у нее из глаза и побежала по щеке. А затем прогремел ее «магнум» вместе с пистолетом Бекки, и комната задохнулась от пыли и обломков.

Наступила тишина, которую вдруг разрезал далекий бой часов. На полу лежали растерзанные останки Сары Робертс.

Бекки мельком взглянула на пол, затем быстро перемахнула через окровавленный труп.

Остальные двое пропали. Пол и Бекки кинулись им вдогонку вниз по лестнице и увидели, как те исчезают в кладовке, откуда начинался выложенный кирпичом тоннель, уходивший далеко под землю.

— Знаешь, куда он ведет?

— Без понятия.

— Черт. А карта есть?

— Никакой карты.

— Тогда мы их потеряли.

— Временно. Это еще не конец, девочка.

Бекки опустила пистолет.

— А ведь она задела тебя за живое. Уорд заглянул в темный тоннель, где исчезло чудовище, носившее под сердцем его сына.

— "Доколе не порвалась серебряная цепочка и не разорвалась золотая повязка. И возвратится прах в землю, чем он и был" [60] .

Они помолчали. Пол чувствовал нить, которая его связывала с мальчиком, чувствовал, как она разматывается, исчезая в пустоте.

— Это был последний, — сказала Бекки.

— Последний вампир? Уверена?

— Им пришел конец. Всем до одного.

— Даже здесь, в Соединенных Штатах?

Она кивнула.

— Бокаж оказался под стать тебе.

Он почувствовал в своей руке ее сильную теплую руку.

— Бекки!

— Что?

— Как тебе удалось сюда забраться?

— На этой помойке полно стеклянных крыш, босс.

Уорд обнял ее. Когда он наконец ее поцеловал, то сразу обрел то, что уже никогда не надеялся обрести, — настоящее подлинное счастье. Вот где его место — в объятиях этой чудесной, нормальной, абсолютно земной женщины.

Они вышли из дома, предоставив труп на втором этаже в распоряжение червей или полиции, как уж там придется. Что касается вампира и его помощницы, их скоро найдут. Придет время.

Но не раньше, чем родится его сын. Никак не раньше.

— Что ты думаешь о детях?

— Дети — это хорошо.

— Ты могла бы воспитать малыша?

Бекки взглянула на него.

— Замужем за тобой могла бы.

— Замужем за мной. 

60

Ветхий Завет. Книга Экклезиаста, или Проповедника, 12:6,7.