Расплата

— Во Вьетнаме, наверное.

— И вы там всем этим занимались?

— Нет. — Он засмеялся в нос. — Но кое-чему научился. Если кто-то вознамерился убить вас, не поддавайтесь. Боритесь. — Он взялся за дверную ручку. — Подождете меня здесь пару минут?

— Куда вы идете? — округлила она глаза.

— Передам сообщение для того подонка Лантье.

Гудков, наверное, двадцать остались без ответа, и Билл уже собрался вешать трубку, когда ее наконец подняли.

— Алло! — ответил знакомый женский голос, но на этот раз он звучал глухо, безжизненно.

— Алло. Это Клебер. Хочу передать сообщение для вашего брата. Его молодчикам не удалось нас схватить. Он вероломный, бессовестный подонок — вот кто он. Он… — Билл услышал, как заплакала женщина, и в смущении осекся. — Прошу прощения, мадам, но, пожалуйста, скажите ему это. Скажете?

— О, месье, — с трудом выговорила женщина сквозь рыдания, — мой брат умер.

— Что? — тупо спросил он, словно она говорила на каком-то иностранном языке.

— Да, он умер, — горячо подтвердила она, как будто Билл собирался спорить. — Кто-то вломился в его квартиру. Они, должно быть, решили, что он напал на их след. Его зарезали. Как они его изувечили! Ужас. Они… они, видно, пытали его. — Обессиленная, она умолкла. Билл услышал тихий шепот, потом сильный, властный мужской голос спросил: «Кто это? Кто звонит? Могу ли я вам помочь?».

Билл повесил трубку и, опустив голову, пошел к машине.

— Что с вами? На вас лица нет! — вскричала Кельтум, когда он без сил рухнул на сиденье. — Что случилось?

Несколько секунд он сидел и молча глядел в ветровое стекло, наконец повернулся к ней и сказал:

— Они его убили.

Она не шевельнулась, только взглянула на него широко раскрытыми, недоверчивыми глазами.

— Но он же полицейский. Один из них.

— А они, должно быть, решили, что он один из нас. В сущности, так оно и было. — Гримаса исказила его лицо. — Теперь из нас остались только мы.

— Нет! — горячо возразила Кельтум. — Это неправда. Пока вы ходили звонить, я думала…

— Что мы могли бы обратиться к Бухиле? — прервал он.

— Я уверена, что он поможет нам, — кивнула она, лицо ее горело. — Он найдет способ остановить их. И защитит нас. — Она прильнула к нему, заметила, что он колеблется, и умоляюще заглянула в глаза. — Пожалуйста! — Она положила руку ему на плечо, коснувшись пальцами затылка, и неожиданно это прикосновение оказалось приятным. — Пожалуйста, Уильям. Дайте ему возможность! — Она не сводила с него глаз, а он молчал, все еще колеблясь. — Больше ведь никого нет! — прибавила она шепотом.

Он выпрямился и нежно снял ее руку со своего плеча.

— Вы победили. Показывайте дорогу.

26

Фары встречных машин слепили Биллу глаза, от напряжения и жары пот лил с него ручьями. На город снова обрушился ливень, и в течение нескольких минут дорожное движение почти остановилось. Машина медленно продвигалась вперед. Кельтум немногословно указывала Биллу путь, а он благословлял погоду. Стекла окон запотели, по ним струилась вода, и это прекрасно скрывало их от глаз патрульных полицейских. Их было сейчас гораздо больше, чем днем, город буквально был наводнен ими. Вооруженные до зубов, они вышагивали с пятидесятиметровым интервалом по залитым дождем тротуарам, вглядываясь в лица прохожих, словно хотели поймать их на преступных намерениях. А вверху кружили вертолеты, они летали между крышами и набухшими влагой тучами, висевшими весь день над городом, погрузив его в преждевременные сумерки.

Билл с облегчением вздохнул, когда Кельтум направила его в тихую боковую улочку. Следуя ее указаниям, он сделал несколько поворотов, и каждый раз они попадали на еще более захудалую, бедную улицу.

— Приехали! — произнесла Кельтум звенящим от возбуждения голосом. — Остановитесь вон за тем фургоном.

Он поставил машину там, где она велела.

— Быстрее, — торопила она, на ходу распахивая дверцу машины.

Кельтум вся преобразилась за последние четверть часа — в ожидании встречи с Бухилой ее лицо сияло от возбуждения, голос приобрел прежнюю властность. Билл почти бежал, чтобы не отстать от нее, изумленный ее уверенностью в себе.

— Это здесь. Вон там.

Билл проследил за ее взглядом и увидел убогий супермаркет, зажатый между прачечной и магазином видеоаппаратуры.

— Бухила управляет всеми делами из магазина!! — спросил он, догоняя Кельтум.

— Нет, конечно, — засмеялась девушка, внимательно оглядывая улицу. — Офисы там, на параллельной улице, и вход там же. Официальный вход.

Он молча вошел вслед за ней в магазин. Длинный, тесный, грязный, плохо освещенный зал, разделенный витриной на два прохода. Выложенные из упаковочных ящиков прямо на пол товары так завалили эти проходы, что в них не могла бы разминуться пара расшатанных тележек. Единственный покупатель, худощавый старик в поношенном костюме и застегнутой на все пуговицы коричневой рубашке, беззвучно шевеля губами, читал инструкции по употреблению консервов. Билл и Кельтум проскользнули мимо него, бормоча извинения, и побежали в дальний конец зала, туда, где виднелась дверь с двумя резиновыми складными створками. Кельтум быстро огляделась и юркнула в эту дверь, таща за собой Билла.

Стены комнаты были заставлены металлическими стеллажами с картонными коробками и бумажными кулями, на полу вдоль проходов свалены в кучи поврежденные жестяные коробки, пакеты с рисом и бобами. В тесной конторке сидел хмурый североафриканец в коричневом хлопчатобумажном комбинезоне, на носу у него красовались очки с толстыми линзами. Заслышав скрип двери, он поднял глаза, взглянул на Кельтум и снова погрузился в свой гроссбух.

Уверенно продвигаясь в этом хаосе, Кельтум провела Билла через склад к приоткрытой двери, украшенной множеством замков. До нее оставалось лишь несколько шагов, как вдруг дверь распахнулась. Кельтум изумленно вскрикнула и отпрянула назад. Билл бросился вперед и заслонил ее собой. В комнату вошли двое черноволосых мужчин невысокого роста, с короткими стрижками, в одинаковых темно-синих комбинезонах, и стремительно направились к ним, сверля Билла ледяными взглядами. Билл спокойно стоял между ними и девушкой.

Кельтум обошла его и успокоила, положив руку ему на плечо.

— Все в порядке, — прошептала она, когда мужчины прошли мимо них. — Они меня знают.

Билл обернулся и смотрел им вслед, пока они не вышли из комнаты, а Кельтум уже открывала дверь и подталкивала его вперед.

— Кто они такие, черт бы их побрал? — поинтересовался он, все еще глядя на дверь, за которой исчезли незнакомцы.

— Приближенные имама. Его спецкоманда. Они натренированы, ну… чтобы его защищать, — прибавила она, словно в чем-то оправдывалась.

Он снова оглянулся, хотел что-то спросить, но она приложила палец к губам.

— Помолчите, пожалуйста.

Они вышли в грязный двор площадью приблизительно десять квадратных метров, огороженный трехметровыми стенами, утыканными ржавыми стержнями, затянутыми колючей проволокой в несколько рядов. Новехонькие лезвия, нанизанные на проволоку, тянулись поверх старой проволоки вдоль стен, одна и них по всей своей длине имела дырявый навес, под которым громоздились картонные коробки с овощами и целая коллекция сломанных тележек. Там же виднелась уборная без дверей и туалетной бумаги, от нее исходило ужасное зловоние. Для смыва нечистот служил короткий шланг, отходивший от крана. Под ногами шныряли худые кошки.

Приблизившись к задней стене, Кельтум свернула под навес. Площадка возле встроенной в стену двери была расчищена от мусора, стальную дверь установили, видимо, совсем недавно, она не успела еще потемнеть. Кельтум сняла с шеи шнурок, на котором висели два ключа. Они оказались, к удивлению Билла, от «непроницаемых» замков очень высокого качества.

Уверенно, словно проделывала это уже множество раз, девушка нашла нужный ключ и вставила его в замочную скважину. Хорошо притертые металлические детали с тихим мелодичным звуком повернулись, и замок открылся.