Рыцарь королевы

Ужин предполагался в каминном зале донжона. Там, на возвышении стоял длинный узкий стол, уставленный едой так богато, что я поняла, куда пошли деньги на дрова. Ну что ж, вкусно покушать - тоже важно. А сидели всего два человека - за громадным-то длинным столом. Оглядев его, я скоромно понадеялась, что меня не посадят в дальний конец и не заставят вести светскую беседу.

Слава богу, обошлось. Сидевшие встали, дружно поклонились, и Эмиль даже (прогресс!) отодвинул мне стул (за что ему большое спасибо, я бы долго воевала с этой массивной махиной). И сел рядом - напротив матери и, как я понимаю, сестры.

Мать оправдала все мои желания. Прямая, как доска, бледная, с поджатыми губами, лицом безумно напоминающим лошадь. Знаете, есть такие лошади, ты к ним подходишь с угощением, а они смотрят на тебя, как на врага народа, и ржут. Вот, эта только что не ржала. Забавно, как бы она отреагировала на “графиня, подайте мне, пожалуйста, вон ту чашу с рыбой”. Я отличилась так на приёме - только просила герцогиню какую-то. Эдвард потом долго извинялся. А я сидела, красная, как рак, и пыталась понять, в чём дело. У них же здесь слуги, их работа - подавать. И не дай бог сравнить благородную даму со слугой… Но губы та герцогиня поджимала ровно как графиня де Лири. И взгляды на меня метала - такие же. Хотя сейчас моя вина была лишь в собственном существовании, так что… Я делала вид, что так и надо. Ну что мне - раствориться в клубах дыма, в самом деле?

Сестра графа удивила больше. Маленькая, тоненькая (если не сказать - тщедушная) девочка лет десяти - точная копия Эмиля - поглядывала на мать с таким страхом, что мне стало интересно, не прячет ли благородная графиня за спиной топор. Может, и мне начинать опасаться? Стоило девочке шевельнуться, герцогиня косилась на неё с таким осуждением, будто малютка упала лицом в салат.

В общем, обед проходил в весьма… натянутой атмосфере. И молча. У меня к концу в ушах звенело от тишины. Я даже порывалась заговорить пару раз - да хоть с Эмилем, с постной физиономией уставившегося на чашку, но обстановка к беседам не располагала совершенно.

Всё это длилось до тех пор, пока слуги не принесли десерт - пирог с какими-то ягодами, судя по запаху - прямо из печи.

Я обожаю пироги, особенно с ягодами, особенно свежие, когда они ещё горячие и исходят паром. Так что накинулась я на него с жадностью и, боюсь, совсем не по-королевски.

***

Катрин поперхнулась, закашлялась. И, с ужасом глянув на пирог, вскочила, прижимая руку ко рту.

- Что-то случилось, Ваше Величество? - прозвенел в полной тишине строгий голос матери.

А Эмиль удивлённо смотрел, как королева мотыльком мечется, пытаясь выползти из-за стола, отодвинуть стул, и ни в коем случае не отпустить прижатую ко рту руку. И не сам не мог встать, точно пригвождённый к месту.

Катрин всё-таки оттолкнула стул и, тяжело дыша, кинулась к забранному фигурной решёткой окну.

- Королева? Вам плохо? - выдохнул обретший дар речи Эмиль.

Катрин метнула на него взгляд, красноречивей слов говоривший: “Да! Ты меня отравил!”.

Эмиль обмер. А что если она действительно умрёт?

- Врач…

- Сын, успокойся, - перебила его мать, вставая. - Леди, это ваша первая беременность?

Королева ошалело глянула на неё и всё-таки отпустила руку.

- Что?!

И отшатнулась - тоненькая и маленькая против величественной матери Эмиля, чёрной тенью нависшей над ней.

- Это ваш первый ребёнок? Не стоит так пугаться, мой сын давно послал за личным врачом герцога, он вас осмотрит, но даже сейчас, - положив руку на живот девушки, говорила мать, - даже сейчас я могу заключить, что корень солодки…

- Я беременна, - перебила её Катрин. - Я? Беременна? Зашибись!

- Простите?

- Ха, он больше не сможет попрекать меня наследником! - истерично захихикала королева. - Больше ни-ког-да! И с фрейлинами! Никогда!

- Врача! - крикнул обомлевшим слугам Эмиль, и королева, каким-то чудом услышав его через начинающуюся истерику, испуганно воскликнула:

- Не-не-не, никакого врача! Не дам! Не позволю! Врача? А-а-а, я хочу домо-о-о-ой!

***

- Мой король.

- Котёнок, ну зачем так официально? - улыбнулся Эдвард, откладывая в сторону свиток, который только что читал. - Что с тобой, моя леди? Ты бледна.

Королева остановилась у письменного стола, и от Эдварда не укрылся быстрый жадный взгляд, который она бросила на ломящиеся от свитков шкатулки.

- Ты не пришёл пожелать мне спокойной ночи, подлец, что я должна была думать?!

- Любовь моя, я был занят, - подходя к девушке и обнимая её лицо ладонями, выдохнул король. - Прости меня. Пришлось ненадолго уехать в пригород, - он улыбнулся, подмигнув. - Кто-то же должен расспросить доносчиков из Святого Престола.

- Пусть этим занимаются твои слуги, - капризно надула губки королева. - Ты нужен мне. Я испугалась.

Эдвард, закрыв глаза, мягко коснулся её щеки губами.

- Я знаю, как искупить свою вину. Пойдём-ка.

- На псарню? - выдохнула королева спустя какое-то время, поняв, куда они идут.

- Да, милая, - сжимая дрогнувшую руку жены, ответил Эдвард. - Твоя любимая фрэснийская борзая родила прекрасных щенков. Я помню, ты хотела одного. Может, прекрасный белый кобелёк сотрёт мой грех?

- У меня уже есть прекрасный белый кобелёк, - еле слышно буркнула королева, и Эдвард предпочёл этого не заметить. - Мой… мой король, давай, может быть…

- Жа-а-ан! - снова “не услышав” жену, позвал псаря Эдвард. И, улыбнувшись взволнованным подмастерьям, окружившим венценосную чету, поинтересовался. - Ну, где же ваш мастер?

- Вот он я, Ваше Величество, - кланяясь до земли, выкатился из-за попискивающего загона толстенький мужчина. - А вот и наша Белла. Ваше Величество, - обратился он к Катрин, - мы уж посылали за вами, когда она разродилась, да вы…

Королева, до этого жавшаяся к стене, сдавленно вскрикнула, когда палевая борзая, облизав руки Эдварда, вдруг заметалась, вырываясь, рыча и скаля острые клыки.

- Что это с ней? - озадачился псарь. - Белла, девочка, ты что, королеву не признала?

Катрин зачем-то судорожно одернула рукав, и через силу улыбнулась.

- Наверное, это после родов. Может, она не подпускает никого к щенкам? Думаю, любовь моя, - повернулась она к королю, - нам лучше прийти в другой раз.

- Странно, уж вас-то она всегда подпускала, - забормотал псарь, но король кивнул ему, и борзую увели.

- Котёнок, что с тобой? - удивлённо поинтересовался Эдвард, ведя жену за руку в сад. - Ты выглядишь так, точно тебя когда-то травили именно фрэснийскими борзыми.

Королева натянуто засмеялась, но испуг из её глаз не исчезал ещё долго.

***

“Отец!

Метаморф, о котором вы писали, действительно у нас в замке. Вы упоминали, что совсем недавно его травили собаками. Видимо, так и есть: псарни он боится как Той Стороны. Вы будете смеяться, но он занял место Катрин, и очень неплохо справляется, по крайней мере, споров с фрейлинами стало меньше.

Я буду вам очень признателен, если вы примите, наконец, моего колдуна Алена, послал его действительно я, о чём упомянул в верительных грамотах и в словесном шифре. Отец, прошу вас не чинить ему препятствий, жизнь и благополучие Катрин зависит от того, как скоро он ознакомится с вашей секретной библиотекой. Признаюсь: мы понятия не имеем, чего хочет этот метаморф. Могу предположить, что свободу - но не надеется же он получить её из рук герцога Аристида? Наверняка это герцог пляшет под его дудку. В отличие от метаморфа, он не производит впечатление умного человека - только заядлого интригана.

И последнее: отец, если это возможно, перевезите Катрин во Фрэсну. Так, чтобы никто ничего не заподозрил. Я отдал такой же приказ Алену, но если Катрин станет упрямиться, он исполнит её желание - как я представляю, её приказы выше моих. Не поймите меня превратно, я всецело доверяю моей королеве, но зная её, она может попытаться вернуться в столицу без моего ведома и наделать глупостей - это было бы очень на неё похоже.